Гималайский нуар

— Я помню этот вечер. Я тогда всю ночь не спала. Не могла поверить, что Макс всё же сдержал обещание, и я оказалась дома, — тихо проговорил призрак Лары.

— Моя любимая кроватка! Я скучала по тебе! На том куске железа, что мне предоставил Ваас, было неудобно спать, — сказала Лара, продолжая лежать на кровати, лицом вниз.

— Последние радостные моменты моей жизни, — с улыбкой сказал призрак Лары. — Той же ночью я впервые набухаюсь от радости.

— И той же ночью тебе приснится первый кошмар, в котором ты снова оказалась на моём ебучем острове! — за спиной призрака Лары ослышался голос Вааса.

Призрак Лары обернулся, и увидел перед собой довольно улыбающегося главаря пиратов.

— Ты! Я ожидала, что ты появишься! Только встречи я ожидала минут пятнадцать назад, — сказал призрак Лары.

— Да, да, — Ваас продолжал улыбаться. — Ты подготовила пламенную речь к нашей первой встрече в ином мире. Я хотел тебе сказать, но решил посмотреть, что будет дальше.

— Ты о чём? — не понял его призрак Лары.

Монтенегро головой кивнул в сторону Лары, которая в это время перевернулась на спину и начала смотреть на потолок.

— А сильная ли я духом? Думаю, что да! Ваас, вроде бы не повредил особо мою психику. Думаю, где-нибудь через месяц я даже и не вспомню, что когда-то я была на Рук-Айленде. У меня всё будет нормально! Позабуду о тех четырёх убийствах, серьёзно поговорю с Роттом по поводу его побега, чаще буду списываться с Максом на Фейсбуке… в общем — жизнь у меня ещё наладится, — после этого Лара закрыла глаза и улыбнулась, — всё будет хорошо. Я справлюсь.

Призрак Лары внимательно наблюдал за этой сценой и после этого услышал за спиной искромётный смех Вааса.

— Ты слышала эту хуйню? — сквозь смех спросил пират у призрака Лары, похлопав его при этом по плечу. — Ты и бухать начала той же ночью. Сначала поводом было возвращение. Потом тебе ночью приснился первый кошмар, и на следующий день у тебя было продолжение банкета. Потом через месяц ты и сама не заметила, как начала бухать в гордом одиночестве, позабыв о поводе и традиционными приглашением друзей в поместье, как ты делала перед отъездом. А что дальше? С Роттом не поговорила, с Максом не общаешься, потому что он и на Фейсбук не заходит, об убийствах не забыла, а вред твоей психике я всё-таки нанёс! И вариант о том, что ты забудешь обо всём через месяц — самая классная шутка в твоём исполнении!

— Теперь мне уже плевать, что со мной тогда случилось, — призрак Лары раскинул руки. — Я же мертва!

Ваас расхохотался с пущей силой, и после этого сказал:

— Вот поэтому я и не стал тебя тревожить в первые минуты. Как ты там сказала? Смерть лучше страданий? Ты в край ебанулась, Крофт. Какая, нахуй, смерть? Где ты видела, чтобы призраки отправлялись в прошлое? — сквозь хохот спросил Монтенегро.

— И, тем не менее, я теперь просто призрак, блуждающий во времени и пространстве, — настойчиво сказала Лара.

— Ебать! Я тоже путешествую в пространстве и времени, но я почему-то являюсь фантомом для тебя, а не призраком. Как ваша ебучая бабская логика работает? Хотя какой там! У баб нету логики! — сказал Ваас.

— Ты, хотя бы, не полупрозрачный!

— Впрочем, как и ты! — с этими словами Ваас дотронулся пальцами правой руки до плеча Лары.

От прикосновения Лару бросило в дрожь, и одновременно с этим всё вокруг в очередной раз покрылось белой пеленой. Девушка посмотрела на своё туловище, и увидела что она теперь не полупрозрачная.

— Ты просто вырубилась, когда тебя придавил тот ком. А теперь просыпайся, сука! А то действительно замёрзнешь! — рявкнул Ваас.

— Что? — Лара перестала осматривать своё тело и подняла голову.

Как только Лара подняла взгляд на Вааса, тот толкнул её, и Крофт упала с обрыва.

— С возвращением в реальный мир, Лара! — крикнул Ваас ей в след.

Лара упала с трёхметровой высоты прямо в сугроб и начала чувствовать сильный холод, а сверху на неё начало давить что-то тяжёлое и холодное.

========== Глава 17. С возвращением в реальный мир, Лара ==========

Лара открыла глаза, и увидела, что она по-прежнему лежит на снегу, придавленная снежным комом. Она попыталась пошевелиться, но вне кома оказалась только её правая рука. Помимо нечеловеческого холода, что окутал всё тело девушки от слишком продолжительного нахождения под снегом, Лара начала испытывать панический страх, тяжело задышала, и начала предпринимать хоть какие-то попытки выбраться из-под кома. Все её попытки оказались безуспешными, потому как, сколько бы она не пыталась, ничем кроме правой руки она пошевелить не смогла. Тогда Лара согнула правую руку в локте, упёрлась кулаком об снежный ком, и с помощью этой руки начала выкарабкиваться из-под кома.

Сначала Лара с трудом высвободила верхнюю часть тела. И ей этого было достаточно, чтобы лечь на снег и начать жадно глотать свежий воздух. Отдышавшись, девушка заметила, что над Гималаями нависли сумерки.

«Ого! И сколько часов я пробыла в отключке?» — подумала Лара, глядя на небо.

Упёршись обеими руками об снежный ком, Крофт сумела полностью выбраться из-под него. После этого, она поднялась, продолжая тяжело дышать, и стала оглядываться, попутно потирая обледеневшими руками плечи.

Большая часть ущелья была завалена снегом. Единственным проходом вдоль ущелья была только узкая тропинка, которую из-за чистой случайности не засыпало лавиной, тянущаяся длинным коридором в обе стороны.

Упав на землю, Лара предприняла попытку ещё раз отжаться, чтобы хоть как-то согреться. Из-за сильно замёрзших рук, которые никак не хотели отогреваться, сильнейшей дрожи по всему телу, и бессилия, она смогла отжаться только три раза.

— Теперь мне это не поможет, — стуча зубами от холода, спокойным голосом сказала Лара и встала на ноги.

Сжав руки в кулак, спрятав их в рукав куртки, Крофт прижала руки к телу и медленно начала идти вдоль тропинки.

«Смерть лучше страданий. Эту фразу я произнесла во сне, и даже не подозревая, какой глубинный смысл теперь для меня заложен в этом выражении. Меня придавило куском льда и снега, и я надеялась, что моя жалкая жизнь закончилась максимально безболезненно. Но нет! Судьба обрекла меня на мученическую смерть от обморожения посреди заснеженной пустыни. И, почему-то, только сейчас, находясь на грани жизни и смерти, я поняла, как сильно я хочу жить. Поэтому, я и шагаю по снегу, в сторону неизведанного, в надежде добраться поскорей до цивилизации с горящим костром. Во всяком случае — попытка выжить лишней не будет», — подумала Лара, медленно идя вдоль ущелья, с трудом делая каждый шаг из-за замёрзших ног и сугробов по колено.

Лара подсчитала, что времени у неё осталось максимум часа на два. Пока не наступит ночь, и температура не опустится ещё ниже. Мысли о том, что она может замёрзнуть насмерть этой ночью посреди заснеженных гор, пугали англичанку до чёртиков.

Пытаясь отогнать из своей головы подобные мысли, Лара невольно начала вспоминать фрагменты своего сна. Была ли это забота со стороны Вааса, когда он в конце сна разбудил Лару с призывом выжить, а не уснуть сначала обычным, а потом вечным сном под грудой снега? Или же подсознание Лары в облике Вааса теперь живёт своей жизнью, и решила убить саму Лару наиболее ужасным, медленным и максимально болезненным способом? Вместо того, чтобы спокойно умереть во сне, Лара теперь метается между двух граней. Одновременно ей хочется выжить, и она упорно продолжает идти через силу, в то время, когда силы не то что на исходе, их вообще уже не осталось. И в то же время у неё в голове проскальзывают мысли о том, чтобы сдаться, упасть в сугроб и ждать собственной кончины. Инстинкт самосохранения пока держит верх над суицидальными наклонностями. Но надолго ли?

В горах уже стемнело, и Лара не видела ничего дальше своего носа. Ущелье показалось ей настолько длинным, что ей уже начало казаться, что она возможно уже давно пересекла государственную границу с Китаем или Индией. Однако на самом деле, девушка за полчаса прошла около двух километров. Но из-за холода, который всё усиливался, и от бессилия, ей показалось, что она уже возможно дважды обошла экватор, и сама того не заметила.