Возвращение

  - Эла!

  - Я свою функцию выполнила. Ты у цели.

  Девушка обмякла. Не может быть. Ведь на ней ни единой царапинки. Но она уже не дышит, и ее уже нет. Не хочется этому верить. Не уберег. Трилицев осторожно положил тело своей напарницы на пол. В висках стучало. Теперь он должен уничтожить как минимум двоих...

  - Положите оружие на землю.

  - Да на, на! - Игорь достал и швырнул неведомому голосу пистолет, оружие исчезло прямо в воздухе.

  Но на Трилицева это не произвело никакого впечатления. Фокусники, черт бы их побрал... Пусть подавятся. У него всегда в запасе есть еще кое-что. И это у него уже не отнять. Он и сам оружие.

  Вслед за исчезнувшим пистолетом в дальнем углу залы открывается проход. Новый темный коридор. Его приглашают. Что ж, хорошо. Посмотрим, насколько местные лихи в ближнем бою, когда между противниками нет этаких хитроумных примочек.

  Игорь поднимается. Идет. Но, внезапно остановившись, поворачивается назад.

  Эльвира... Ее нельзя вот так оставлять здесь...

  Но Эльвира исчезла. И зала, в котором только что находился Игорь, тоже нет. Вокруг шероховатые стены, а прямо перед ним - обитая железом дверь из грубой древесины.

  Ловушка. Такой новый прикол. Значит, надо ждать. Удивительно, но, только поняв, насколько он не подготовлен бросить вызов этому новому миру, Трилицев успокаивается. А освободившись от душившей его злобы, начинает мыслить. Надо ждать...

  Он в каземате. Небольшая узкая комнатка, в одном из углов которой стоит видавшая виды железная кровать с брошенным на нее тюфяком, а примыкая к ней, в другом углу - массивный деревянный стол. Вполне удобно, сидеть за столом можно прямо на кровати. В передней части комнаты, слева от двери, санузел с неким подобием душевого отсека. Молодцы местные, по части обеспечения комфорта им не откажешь. Сюда бы еще телевизор и стереосистему. Таинственно улыбаясь, Игорь прыжком бросается на тюфяк.

  Страшно хочется спать. Это был очень трудный день. Трилицев спокойно закрывает глаза. Надо отдохнуть. В принципе, волноваться особенно не о чем. Если бы хотели его уничтожить - давно уничтожили бы.

  ** ** 675 года

  Быстро отбивая коротким мечом атаку одного из воинов Самниума и прикрываясь от другого небольшим четырехугольным щитом, он сделал небольшой скачок вперед и, оказавшись за спиной своих противников, быстро развернулся. Теперь все четверо самнитов были у него перед глазами. Еще несколько взмахов, отход назад, но соперники вновь берут в клещи, заходя за спину. Все, это конец. И совершенно не имеет значения, что за время более чем часового боя он не получил ни одного сколько-нибудь серьезного ранения, а его соперники измождены. Их четверо, и ему не устоять.

  Рев трибун, пробежавший по всему цирку, когда последний из прикрывавших ему спину фракийцев упал под ударами сразу нескольких мечей, внезапно стих. Только тяжелое дыхание гладиаторов в центре арены, да редкие вздохи зрителей, жаждущих развязки. А еще лязг металла и хруст песка под ногами. И воспоминания о старинной тактике...

  Внезапно для своих противников он разворачивается и бежит. Бежит под радостные крики тех, кто держал пари за самнитов, и яростные от тех, кто еще надеялся получить куш в случае его победы. Соперники преследуют, но растягиваются неровной цепочкой. Сказывается время, проведенное на ринге, усталость и раны.

  Не пробежав и нескольких шагов, он разворачивается и тут же вонзает свой кривой меч в грудь первому из преследователей. Затем, не останавливая движения, поражает второго. Оба противника падают, но смотреть на это нет времени. Третий самнит падает, оглушенный ударом щита, и вот уже последняя схватка. Перенося вес тела на правую ногу, он грозно выжидает, пока соперник сам подойдет к нему. Тот же даже не бежит и не идет, а просто тащится, припадая на раненую ногу. Всего лишь один короткий взмах мечом - и противник разоружен. Силы самнита покидают его, и тот просто падает к ногам своего победителя. Бой закончен.

  Тишина, воцарившаяся на трибунах после его первого нападения на противника, взрывается громкими рукоплесканиями.

  - Свободу Спартаку! - начинают скандировать первые несколько сотен человек на трибунах.

  - Свободу, свободу! - поддерживают их другие и вот уже почти весь Большой цирк гремит: - Свободу, свободу Спартаку!

  На арену выходит лорарий.

  - Ты свободен, Сулла даровал тебе свободу.

  И еще один голос, прямо над ухом:

  - Своей храбростью ты разорил меня, - это уже старый ланита Акциан, в один момент лишившийся главной своей гордости стоимостью в двенадцать тысяч сестерций.

  Да, это свобода, и он теперь может уйти с этой арены и жить как все свободные обитатели Рима. Он еще не верит этому, но идет к воротам, приветствуемый радостными криками зрителей на трибунах.

  Свобода...

  14 июня 1908 года

  Он стоят возле огромной башни, увенчанной медным полушарием. Несколько трансформаторов с масляным охлаждением призваны обеспечить ту самую мощность, которой, по замыслу, должно было хватить, чтобы начать сгущение электромагнитных волн, пронзающих Землю. Скорее всего, после этого произойдет сильнейший выброс энергии. Новое солнце. Не здесь. В нескольких тысячах километров. В далекой и малозаселенной части центральной Сибири. И если это случится, значит, ему удалось победить и обуздать неуемную силу природы.

  Жутковато. Хочется еще и еще раз перепроверить вычисления. Но они и так просчитаны до последней цифры и знака, и искать в них в очередной раз хоть какую-то ошибку просто глупо.