Страница 8 из 35
Тропинка, ведущая к этому домику, была сделана в виде двух соединённых кругов, подобно цифре 8. Каждое утро Чанышев гулял по этой восьмёрке, заряжаясь энергией Земли. Последнее время он стал ходить на китайский манер, спиной вперёд, что действительно пробуждало в нём новые полезные свойства.
Сегодня он снова пошёл спиной вперёд по весеннему саду, утопающему в ароматах цветущих абрикосов. Он наслаждался музыкой шелестящей листвы, журчанием арычной воды и болтовнёй садовых лягушек, которых он называл по-китайски люхар. Вся эта восхитительная полифония создавала незабываемую симфонию предрассветного часа и благостно действовала на его душу. Он остановился и, подняв голову к небу, подумал: «Боже мой, какая красота! Почему люди с возрастом перестают любоваться ночным небом?» И ночное небо тут же ответило ему щебетанием стайки птиц, прилетевших в сад. Именно так и звучит голос Вселенной.
Невероятно, но звук, издаваемый бесконечной Вселенной, в точности такой, как щебетание предрассветных воробьёв. Милостивый Бог подарил человеку ещё и слух, способный улавливать этот волшебный звук. Глядя в небо и слушая голос Вселенной, очарованный Чанышев улыбнулся и прошептал: «В нашей Галактике несколько миллиардов звёзд, и, если на них долго смотреть, можно увидеть свою жизнь до рождения».
На аллею вышел рыжий кот по имени Агриппа, оставшийся в наследство от предыдущего хозяина. Этот кот был редкой породы – американский бобтейл. Он попал в дом фельдшера ещё будучи недельным котёнком. Здесь Агриппу любили, но не баловали. Хотя фельдшер и знал о генетических особенностях этой породы (они плохо переносят одиночество), всё же придерживался китайских представлений о взаимоотношениях человека и кошки, согласно которым кошек в доме не кормят, ибо кошка обязана добывать себе пропитание самостоятельно. Поэтому, как только Агриппе исполнилось два месяца, его прекратили кормить молоком и сырыми яйцами и выпустили в свободное плавание. С тех пор Агриппа приходил в этот дом лишь тогда, когда хотел этого сам, но не за едой, а для того чтобы проявить свою любовь к хозяину дома и в ответ получить большую порцию любви к себе.
После смены хозяина дома в жизни Агриппы практически ничего не поменялось. Он, как обычно, гулял неизвестно где, сам по себе, но не более двух дней, по истечении которых всегда возвращался к родным пенатам, лики которых стояли у Чанышева на этажерке. Но однажды Агриппа пропал на несколько месяцев. Это событие огорчило Чанышева, поскольку он с доверием относился к китайской традиции почитать кота в доме. Считается, что кот обладает магической силой, а его способность видеть по ночам является умением общаться с демонами. Любой человек, мечтающий отомстить своим врагам, должен в следующей жизни переродиться в кота. В некоторых китайских провинциях духу кота даже приносят жертвы в специально построенных кумирнях.
Потеря кота – верный признак несчастья. Оказалось, что один предприимчивый китаец-коммивояжёр изловил бесхозяйного кота, спрятал его в мешок и повёз в Китай. На границе, показывая дотошному таможеннику содержимое своего мешка, китаец и глазом не успел моргнуть, как Агриппа сбежал от злоумышленника. Включив свой природный бионавигатор (способность кошек находить путь домой в научных кругах называют пси-путешествием) и пройдя более 80 вёрст бездорожьем, он вернулся домой, больной и худющий, как смерть. На него невозможно было смотреть без слёз: облезлая шкура непонятного цвета, местами протёртая до дыр, едва прикрывала его истончённые кости. На его поцарапанной морде практически отсутствовали все 12 усов с каждой стороны – обязательный атрибут любого кота. Безусая морда Агриппы была нелепа и так же отвратительна, как усики «зубная щётка» а-ля фюрер под носом д'Артаньяна. У него была поранена левая передняя лапа и кровоточила левая задняя. Он не мог мяукать и вместо этого тихо хрипел. Единственно, что не пострадало, так это его хвост, и только потому, что у него не было хвоста от рождения.
Были предприняты все необходимые меры для спасения животного, включая даже то, что ловили мышеловкой мышей и скармливали их Агриппе на ужин. Через два месяца на нём всё зажило как на собаке.
И вот сейчас, пройдя несколько метров, Агриппа остановился и, используя присущий котам широкий угол периферического зрения, не поворачивая головы, стал наблюдать за действиями Человека. Потом повернул уши на 180 градусов, сканируя пространство между собой и Человеком. Удостоверившись, что всё в порядке, медленно и величественно повернул голову и посмотрел в лицо Чанышева своими серо-зелёными, как у Чингисхана, глазами. Чанышев замер, отмечая про себя, что зрачки Агриппы круглые и открыты полностью, хотя в этот час кошачьи зрачки уже должны были стать овальной формы. Всем известно, что, когда солнце в зените и коту понадобится заблокировать часть света, его зрачки превращаются в узкие щели. Именно так устроен любой кошачий глаз. Но глаза Агриппы были неестественно круглыми. Он смотрел на Чанышева не по-кошачьи дерзко, не моргая, и их взгляды встретились. Чанышева будто ударило током. У него было такое впечатление, что он смотрел в зеркало. Даже не так: он смотрел не на себя в зеркало, но как бы в себя самого. Словно Чанышев-человек смотрел на Чанышева-кота.
Это длилось недолго, но достаточно, чтобы осознать глубокий смысл выражения «я – это другой ты». Оно помогает лучше понять смысл единства всего разнообразия Природы.
Размышляя об этом, Чанышев остановился у домика для прислуги. Здесь жила одинокая девушка двадцати лет, с которой он познакомился в Петрограде в ноябре 1916 года. Через два года по его приглашению она приехала в Джаркент. Она стала для него младшей сестрой и дочерью, надёжным помощником и верным другом, талантливой ученицей и умным советчиком, его домашней хозяйкой и официальным завхозом библиотеки – она стала для Чанышева всем. Родители назвали её Адель, но он звал её Валиде, и этому были причины.
Глава 5. Адель
Её мать, урождённая Галия Зайниева, воспитанница Смольного института для благородных девиц, в возрасте восемнадцати лет вышла замуж за статского советника Императорской военно-медицинской академии, крещёного татарина князя Дмитрия Бартенева. Молодые венчались в православной Свято-Троицкой церкви, в народе прозванной «храмом Кулича и Пасхи». Позже в этой же церкви крестили их детей.
Природа наделила Галию идеальной женственной фигурой, шелковистой кожей молочного цвета и безупречно красивым лицом. Она обладала острым умом и мягким характером, что делало её излишне застенчивой. Собственную возвышенную натуру Галия ярко проявляла в своих живописных работах акварелью и проникновенных стихах. Кроме того, Бог подарил ей прекрасное лирическое сопрано, но от профессиональной сцены она отказалась, желая в будущем петь лишь для своей семьи и немногочисленных друзей. Из музыкальных инструментов она предпочитала фортепьяно и флейту, на которых одинаково блистательно играла.
Дмитрий Дмитриевич, военная косточка, был безусловным образцом воинской доблести и чести и считал себя ответственным перед Богом и Отечеством за состояние военно-медицинских войск Российской армии, в которых служил. Он был умён и разносторонне образован. С первых лет службы в армии он целенаправленно изучал историю и принципы организации медицинских подразделений армий не только европейских стран, но и великих полководцев древности, аккумулируя все полезные идеи для подготовки предложений по реформе русской армии. Хотя эта работа и занимала большую часть его времени, но, как считал Дмитрий Дмитриевич, семья должна быть для него на первом месте. Музыкального образования он не имел, но любил петь весёлые татарские песни, аккомпанируя себе на гармони.
Родители жениха – потомственные князья Бартеневы, проживающие в собственном особняке на улице Варенн седьмого округа Пале-Бурбон в Париже, – купили в подарок молодожёнам удобную квартиру на третьем этаже дома номер 6 в Поварском переулке Санкт-Петербурга. Прямо над ними, на четвёртом этаже, жил генерал-майор Василий Иванович Колчак с супругой Ольгой Ильиничной и взрослым сыном Александром, который к этому времени в звании мичмана был назначен вахтенным офицером крейсера «Рюрик» и отбыл во Владивосток. Ольга Ильинична и Василий Иванович радушно приняли новых соседей, и со временем их отношения перешли в настоящую крепкую дружбу.