Kill and Run

Кэтрин представили нового помощника, огромного сомалийца Тэрри, больше похожего на телохранителя, чем на дипломатического работника. Он неотступно следовал за ней, тыкался в телефон, будто отчёты посылал, и, кажется, однажды даже рылся в её бумагах. Кэт постоянно чувствовала на себе его взгляд, а в свободное от работы время ей чудилась слежка. Хоули твердила об «Озарении», о его целесообразности и гуманности, до запуска оставались считанные недели, голосование назначили на понедельник, а Кэт подумала, что Тэрри прислал отец, чтобы от чего-то или от кого-то её защитить.

― Блять, ― Кэтрин не сдержала, когда в машине нагрудный карман её пиджака зажужжал, принимая сообщение от Брока. Одно слово, шесть букв, чёрным по белому экрану. Она подумала, что умирает, коченеет, сгорает заживо. Повернулась к Тэрри и злобно оглядела его с ног до головы. Если б работникам посольства выдавали табельное оружие, она бы точно его пристрелила. Отсидела бы, вышла, и пристрелила бы ещё раз.

― Тэрри, ― обратилась она к нему нарочито вежливо, ― скажи-ка мне, дружочек, ты зачем здесь?

Помощник недоверчиво на неё покосился, слегка приподняв одну бровь.

― Меня назначил старший советник Хоули на место младшего секретаря Анхело Торреса…

― Не страшно было место такое несчастливое занимать? А вдруг это карма?

― Не понимаю, о чём вы, мэм? ― Тэрри отвернулся, напряжённо глядя на дорогу. Агенту «Гидры» не пристало выдавать себя волнением или попадаться на удочку посторонних вопросов. Оберегать дочь председателя накануне важного события было его первостепенной задачей, надо будет, свяжет её и посадит в мешок, пока геликэрриеры в боевом режиме, был бы приказ.

― Доносчик чёртов, ― процедила она, не сводя с него взгляда. Обвинение было несправедливым, Романофф достаточно было недели слежки, чтобы установить между ней и Рамлоу связь. Наташа никогда не отличалась брезгливостью, тем более, Пирс выписал ей щедрую премию за эту маленькую услугу. ― Отвези меня в отель и проваливай к чёрту!

Поздней звёздной ночью Кэтрин сидела на балконе, заставив кофейный столик початыми бутылками разносортного алкоголя, влажный ветер трепал её волосы, а пепельный свет луны обнимал её ноги. Спьяну Кэт казалось, что они мертвецки бледные, а сама она погибла ещё в машине и уже разлагается.

Спустя шесть часов она набирала номер Брока сто семнадцатый раз, всё ещё надеясь, что ей ответят.

========== Глава XVII ==========

― Мы не будем говорить об этом мистеру Пирсу, я надеюсь. ― Кэтрин почти год не была в этом кабинете, не лежала на кушетке и не смотрела на толстые стёкла очков, за которыми прятался внимательный взгляд доктора Суареса, штатного психолога при американском посольстве в Боготе.

― Всё будет зависеть от вас, Кэтрин, ― он мягко улыбнулся, тактично прокашлялся и спрятал взгляд в горшке с орхидеями, белоснежными и требовательными к уходу.

На следующий день она не вышла на работу. Тэрри долго звонил, потом долго стучался в дверь, а следом портье принёс ему запасной ключ-карту ― агент готов был вынести цельнодеревянную дверь голыми руками, и он бы смог, никто даже не сомневался. Младший советник нашлась на балконе без сознания, на полу в луже липкой, крепко пахнущей спиртным жидкости, среди осколков, бледную, как смерть. За час до того, как отрубиться, Кэт расколотила всё стекло, что нашла в номере, выпивая по стопке за каждый неотвеченный звонок. Даже бедный кофейный столик рассыпался, словно витражная мозаика, и как только постояльцы стерпели шум и не вызвали охрану? Тэрри немедля вызвонил врачей, потащил её в ванную, намереваясь прочистить ей желудок. Приди он на полчаса позже, и спасать было бы уже некого.

― Я отравилась.

― Анафилактический шок и остановка сердца, вы здорово перебрали. Вам повезло, что вас вовремя обнаружили, ― подытожил Суарес и снял очки. ― Что случилось, Кэти?

Кэтрин, пожалуй, больше не возьмёт в рот ни капли жидкости градусом крепче кефира ― отвратило окончательно и бесповоротно. Тэрри во избежание грандиозного втыка и последующего отстранения согласился молчать, но, сославшись на относительную свободу в принятии решений о защите её персоны, приволок её к психологу, крепко держа под локоток.

― У меня был очень тяжелый день, ― Кэтрин рассказала ему всё, не называя имён и подробностей, плакала, и руки её тряслись от слабости и рыданий.

Когда она очнулась посреди белой больничной палаты, в ужасе и отчаянии, Кэт не имела понятия, что с ним, где он и какие последствия его ожидают. Спросить было не у кого ― полная изоляция, одиночество и охрана у дверей не давали ни единого шанса связаться хоть с кем-нибудь из внешнего мира. Кэтрин снова ощущала себя девочкой, которая слишком мала, чтобы себя защитить.

Пирс могла сорваться в аэропорт сию минуту, послав к чёрту Суареса, Тэрри и старшего советника, всего несколько часов, и она была бы в «Трискелионе», но боялась сделать этим только хуже. Брок связался бы с ней при любом удобном случае, она верила ему безоглядно, но ответом ей служила глухая тишина, значит, так нужно. Нужно пробовать жить дальше.

Единственное, о чём Кэтрин жалела каждый день, что так и не сказала вслух, как сильно его любит.

========== Глава XVIII ==========

Зверь был выпущен из ледяной клетки, Фьюри погиб, и количество людей, отдающих Рамлоу приказы, сократилось вдвое. Роджерс ушёл в глухой отказ от сотрудничества, почуяв нутром какой-то сраный подвох, сбежал из здания «ЩИТа» наваляв лучших бойцов «Удара», как щенят, Брока же он размазал по лифту быстро и унизительно. Обрыскивая торговый центр в поисках его и Романофф, чью голову Брок намеревался открутить лично, он думал, что всё же хорошо, что Кэтрин сейчас далеко отсюда.

Когда бравая команда из четырех человек под началом Роджерса вознамерилась захватить «Трискелион», полный двойных агентов и ребят из «Удара», Брок долго смеялся над такой бесшабашной, неоправданной храбростью. Когда Хилл засела в управляющем отсеке, Наташа ― в Совете, а Роджерс толкнул вдохновенную речь, после которой случился настоящий переворот, Рамлоу понял, что вся затея тонет в дерьме, увлекая за собой на дно и председателя, и его самого.

В это время «Американ Айрлайнс» совершили посадку в Вашингтоне. Рейс из Боготы пришёл без опозданий, а на борту его в полной секретности находилась Кэтрин Пирс. Александр вызвал её домой, пригласив разделить с ним будущий успех, и заодно защитить, если бы вдруг что-то пошло не так, благо под зданием находился подземный бункер, в котором можно было пережить хоть ядерную атаку.

Рамлоу запустил стартовый цикл вручную, на два часа раньше, отстреливаясь от агентов, верных «ЩИТу» и сорвался на сорок пятый этаж, чтобы придушить рыжую блядь, которая так мерзко его подставила, а заодно под шумок и Пирса, который облажался на самом финале. «Гидра» бы председателю провала не простила, Рамлоу по всему выходил героем, ребята вот-вот должны были выкурить Хилл из укрытия, а Зимний Солдат успокоить, наконец, неугомонного Капитана.

Где-то между тридцать седьмым и тридцать восьмым, спустя считанные минуты, замерев посреди лестничного пролёта, Брок наблюдал, как три величайших корабля современности палят друг в друга, взрываясь в воздухе огнём и громовыми раскатами, погребая под обломками годы работы, миллиарды долларов, надежд, лжи и риска для жизни. Последнее, что сделал Пирс, умирая от пули с «Хайль, Гидра» на устах, отправил Броку сообщение, настолько короткое и ёмкое, какое смог слабеющими руками, с каждым толчком крови наружу ― «Кэтрин здесь».

Она проходила регистрацию, когда маленький аппарат с защищённым каналом связи, уже несколько месяцев безнадёжно мёртвый, вдруг ожил, зажужжав в кармане. Кэтрин уронила сумку и документы, веером разлетевшиеся по глянцевому полу терминала. Она не сразу попала по нужной кнопке.

― Кэт! Садись на ближайший рейс и сваливай отсюда! ― она слышала его голос, живой и невредимый, не веря своим ушам, пока пожилая дама тыкала в неё её же собственным оброненным паспортом и посадочным талоном.