Узник ночи (ЛП)

Когда он неторопливо подошел к ней, весь такой самоуверенный и самодовольный, она обдумывала, не кастрировать ли его, чтобы оказать услугу и себе, и обществу.

Но она не могла позволить себе такую ​​задержку - и, что важнее всего, хоть она и могла пофантазировать о том, чтобы сделать с ним нечто подобное, но она не была убийцей от природы.

Однако злобный ублюдок заслуживал урок, и если бы она была настроена по-другому, она была бы именно той, кто преподал бы ему его. Вампиры намного превосходили этих бесхвостых крыс, так что ей потребовалось бы всего мгновение, чтобы одолеть его, затащить за бензоколонку и достать охотничий нож.

Проблема с людьми, однако, заключалась в том, что они были типа муравьев, в целом безвредными насекомыми, вторгающимися на приятный пикник. И последняя вещь, в которой она нуждалась, была куча - в каком она сейчас штате? Мэриленд? -

куча копов с южным акцентом, мигающих фарами и тащащими ее за 15 километров в другую сторону по шоссе за нападение при отягчающих обстоятельствах, потому что служащий, в той маленькой стеклянной будке с рекламой лото, ее опознал.

Что было бы нетрудно. Не так уж много женщин 180 сантиметров ростом, черноволосых и одетых в черное останавливалось заправиться в три часа ночи. И на камерах наблюдения, без сомнения, был номерной знак ее Эксплорера.

Так что, да, вместо того, чтобы действовать, она сказала человеку с его яркими идеями, чтобы он отвалил. Затем она села в свой внедорожник и вернулась на шоссе, размышляя о том, что ее способность подавлять свою агрессию во имя большей цели доказывает еще один трюизм в длинном списке различий между хомо сапиенс и вампирами: по большей части, у ее вида была более развита рациональность.

Хотя, возможно, дело было не различном строении мозга, а в том, что вампиры просто жили намного дольше. Если вы живете достаточно долго, вы, как правило, учитесь рассматривать вещи с лучшей точки зрения, сосредотачиваетесь на своих целях и понимаете, что, пожертвовав чем-то сегодня, вы получите десятикратный выигрыш в будущем.

Это объясняло, почему она собиралась вытащить своего младшего брата из темницы Завоевателя.

В бархатном черном небе сверкнула молния, и в тот самый миг, когда град ударил в лобовое стекло, словно мраморные шарики, высыпавшиеся из мешка, указатель, нужного ей съезда с шоссе, засветился зеленым и белым в свете фар.

Съехав с автострады, она проехала по ряду дорог, которые становились все уже и хуже. К тому времени, когда десять минут спустя она выехала на грунтовую дорогу, бушевала летняя гроза, сильные порывы ветра и хлещущий дождь сгибали толстые, задушенные плющом деревья с такой силой, что казалось вот-вот их вырвет с корнем.

А вот и она.

Столетняя крепость Чэйлена Завоевателя в Новом Свете.

Либо это, либо диснеевский злодей сбежал из фильма, чтобы не слушать все это проклятое пение, и открыл магазин в этом влажном лесу, чтобы пинать щенков и пугать детей.

Каменная крепость имела высокие стены с узкими бойницами для стрельбы и оборонительные позиции вдоль всего парапета крыши. У входа был даже подъемный мост, который можно было поднять над темным рвом и запереть в стене. Не хватало только аллигаторов - и существовала большая вероятность, что они просто попрятались.

«О, смотрите-ка, ее ожидали».

Когда она остановила Эксплорер на посыпанной гравием стоянке, из тени на замковой стороне моста вышли двое мужчин. Они, казалось, не замечали шторма, и отсутствие видимого оружия на них не обмануло ее.

Они были хладнокровными убийцами. Как и все, кто работал на Чэйлена.

Она вытащила пистолет и нож и спрятала их под сиденье. Потом надела ветровку и повернулась к спортивной сумке, в которой был дробовик. Тошнотворный запах заставил ее проглотить рвотный рефлекс, она схватилась сумку за ручки и вышла из машины. Заперев дверь, она взяла с собой ключи.

Шторм налетел на нее, как нападающий в американском футболе, и она сопротивлялась ему, шагая по лужам и грязи. Когда сверкнула молния, она заметила черные лозы, которые росли, спутанные и безлистные, хотя был июль, по гладким каменным стенам замка, как когтистые руки многочисленных мертвецов, убитых Чэйленом.

Его преследует, то что он сделал, задумалась она. Волнует ли его то, что он принес столько горя?

Амари прошла по скользким доскам, пахнущим креозотом. Перегнувшись через край, она не увидела ничего движущегося в стоячей воде.

Она остановилась перед охранниками. На них были надеты мундштуки, которые оттягивали их губы, обнажая клыки, как кинжалы, спрятанные во рту. Она ожидала, что ее обыщут, но они не двинулись с места.

Нахмурившись, она сказала: «Я здесь, чтобы увидеть…»

Огромные ворота замка открылись, поднявшись вверх. Скрип и стук зубчатых колес были настолько громкими, что лязг металла по металлу заглушил даже гром. Ни один из охранников не произнес ни слова, но с другой стороны, они и не могли. У всех охранников и сотрудников Чэйлена была удалена гортань.

Войдя в освещенное факелами пространство, она оказалась в большом зале, пахнувшем плесенью и землей, словно место было склепом. Ни ковра под ногами, ни гобеленов на влажных каменных стенах, ни тепла, несмотря на огонь, который бушевал в очаге размером с комнату. Был только грубо обтесанный стол, длинный, узкий и в пятнах, с несколькими скамьями и троноподобным большим стулом на одном конце. Наверху люстра с масляными фонарями слегка качалась на цепи, и неясно было почему она качается.

Каждая частичка ее тела и души кричала, чтобы она убиралась отсюда. Бежала. Никогда не возвращалась. Забыла, что она вообще знала, как найти это место.

Что-то капало, и она прищурилась, вглядываясь в тени в дальнем углу, ожидая увидеть тела, подвешенные на мясницких крюках, в процессе обескровливания. Ничего подобного. Только течь, образовавшаяся благодаря трещинами в растворе и проливному дождю. Еще там была закрытая дверь с заостренной аркой наверху и уродливыми петлями, которые, должно быть, были сделаны огромными грязными руками людоеда.

Ей следовало взять с собой оружие. Ее даже не обыскали.

Внезапно в памяти всплыл образ из детства, такой же неуместный сейчас, как невинный младенец, вдруг оказавшийся на бойне: ее брат, которому всего несколько месяцев от роду, сидит у нее на руках, смотрит на нее широко раскрытыми глазами, его маленький ротик-пуговка улыбается. Тогда их мамэн была жива и здорова, готовила на плите, а отец сидел за кухонным столом и читал газету с заголовком «Импичмент Никсона».

Амари уже несколько десятилетий как прошла превращение и училась на медсестру. Она боялась, сможет ли мамэн благополучно родить второго ребенка, но все разрешилось успешно, и состояние семьи, хотя и скудное в материальном отношении, казалось таким же огромным и долговечным, как сама история, если измерять богатство любовью и верностью.

«Как она оказалась здесь? Как ее брат оказался здесь?»

Скрежет цепей, движущихся по зубчатым колесам, заставили ее повернуть голову. Часть каменной стены поднималась, обнажая, дюйм за дюймом, фигуру, укутанную с ног до головы в черное.

«Он примет вас», - сказал электронный голос.

Под капюшоном не было видно лица, но запах подсказал, что это была женщина. Однако что-то было не так. Запах... Гангрена. Гниющая плоть под этой одеждой.

И говорила женщина с помощью блока голосовой связи.

- Я готова, - сказала Амари.

«Сюда», - женщина указала на коридор позади себя, - «следуйте за мной».