Консументы

Лисица медленно, пошатываясь, бредет к мертвецу. Она старается не смотреть ему в лицо, но взгляд все равно то и дело сползает на древко болта, торчащее из глазницы. Очень удачный выстрел, можно гордиться своей меткостью. Разведчица наклоняется, смотрит на предмет, зажатый в руке покойника. Опасный предмет. Она, наконец, вспомнила, как он называется – пистолет. Дед Трофим ей про такие рассказывал. Описывал в подробностях. Объяснял – если увидишь, что его направляют на тебя, нужно либо стрелять, либо бежать и прятаться. С детства вдалбливал. Она и выстрелила. В глазах темнеет, мир вокруг теряет объем и начинает кружиться, а потом все исчезает.

***

Чифф

Настроение у Чиффа было отвратное. Во-первых, кодла куда-то запропастилась – начало появляться подозрение, что девка могла уйти слишком далеко. Если за ней придется бегать, радости Пахану это не добавит, и он может вспомнить, что не довел Чиффа до нужной кондиции. К тому же жрать хотелось невыносимо, болело все тело, было до слез жалко потерянных зубов, а от потери крови и очередного сотрясения его дважды вырвало. Даже на то, чтобы поиграться с Юлькой сил не хватило – в кои-то веки никто не мог помешать, можно было бы натешиться всласть, и такой облом. От досады и чтобы сорвать злость Чифф несколько раз пнул дурную бабу, но даже это не принесло удовлетворения. Юлька привычно сжималась, закрывала голову руками и скулила, отчего развлечение быстро приелось. Так что когда он увидел Молодого, бредущего через подлесок, обрадовался вполне искренне. Наконец-то ожидание закончилось!

– Молодой! Наконец-то! – радостно заковылял Чифф навстречу приятелю. – А где остальные? Где Пахан? Чо с девкой?

– Щас придут, – закивал Молодой, широко улыбнувшись. – Девка вообще огонь, просто супер. А у нас как дела? И пожрем сегодня на славу!

Чифф не успел среагировать. Улыбка и приветливые слова Молодого его сразу насторожили, а вот то, что руки он прячет за спиной, Чифф заметил слишком поздно. Он успел увидеть взмах, а потом голова взорвалась болью. Последней мыслью бандита стала догадка о том, кто станет главным «жоревом» в сегодняшнем меню.

***

Лисица

Против обыкновения Ольга просыпалась медленно, как в далеком детстве, еще до появления червей. Сначала появился треск костра, гул голосов – не крики, а спокойная беседа, изредка прерываемая тихим смехом. Слишком редко в последние годы вокруг была такая мирная атмосфера, и девушка, еще оставаясь на границе сна, легко поддалась этому настроению. Конечно, долго балансировать в этом зыбком состоянии не получилось, проявились недавние воспоминания, однако казались они далекими, будто все происшедшее случилось с кем-то другим. Лисица все же открыла глаза, и обнаружила, что уже поздний вечер, а она лежит на мягкой травяной подстилке, укрытая чьей-то теплой курткой, от которой пахнет дымом и потом. Запах не был неприятным, скорее уютным – так пахнет вещь, которая хорошо и долго служит своему хозяину.

Пробуждение Лисицы не осталось незамеченным – разговоры на секунду стихли, а потом небо заслонил Макс, тревожно вглядывающийся ей в лицо.

–Ты как? – тихо поинтересовался добытчик.

– Нормально. Долго я валяюсь? – спросила Ольга.

– Всего часа три. Могла бы и не просыпаться, все равно до утра выдвигаться не будем. Напугала ты нас! Взяла и брякнулась, мы уж думали, не углядели и тебя чем-нибудь приложили, пока мы махались.

– Извините, – повинилась девушка. – Сама не понимаю, чего это я.

– Да ну, не извиняйся. Ты нас опять спасла! Этот урод вполне мог нас перестрелять. У него в магазине аж десять патронов сохранилось! С ума сойти! Это ж трофей так трофей! Очень, видать, прижимистый мужик был. Или у него их изначально было намного больше. Нет, ну кто бы мог подумать!

Удивление Макса было понятно. Ольга, конечно, слышала, что раньше огнестрельного оружия было много. И в первые годы после появления червей оно было очень популярно. Почти у каждого, кто пережил самое страшное время, было хоть что-нибудь стреляющее, вот только патронов ко всем этим автоматам и пистолетам выпускать было некому, и от них постепенно стали отказываться. Некоторые еще продолжали хранить ружья – но только старые, охотничьи, самые простые. Для них было проще найти боеприпас. Только особых преимуществ перед арбалетами такие ружья не имели – каждый выстрел обходился слишком дорого, и к тому же от огнестрельного оружия было слишком много шума, так что большой ценности они не представляли. Ценностью считались как раз всевозможные пистолеты, и использовались они скорее как оружие последнего шанса, как что-то, что может склонить на сторону владельца удачу в безнадежной ситуации.

А Макс продолжал рассказывать:

– Ты не переживай, что в обморок брякнулась. Со всеми случается. Я, когда впервые убил, блевал дальше, чем видел. Теперь-то полегче, конечно… Но все равно к такому не привыкнешь, а если привык, то, считай, все, ты и не человек больше, а зверь бездушный. Ты, главное, не думай об этом и вообще забудь. Ты молодец! Если б не ты, он бы нас всех положил. И вообще, мы тут поговорили с одним, он еще жив был. Ему болт в брюхо прилетел, выжить в любом случае не смог бы. Ну, в общем, не договорились бы мы с ними миром, по любому. Нам еще очень повезло, что эта компания три дня назад под червя попала, а то бы так легко не отделались. Они с грабежей жили. Так что туда им и дорога.

Макс оставил неприятную тему, принялся рассказывать об их путешествии, как они узнали, что носитель неожиданно изменил маршрут, как они натерпелись страху на плоту… Ольга чувствовала, что снова начинает засыпать, и не сопротивлялась сонливости. Понимала, что Макс этого и добивается.

Путешествовать в компании с добытчиками Лисице нравилось. Спокойно, относительно безопасно и всегда есть возможность переложить на других тяжелые обязанности. Из отношения парней исчезли даже следы снисходительности, теперь добытчики относились к девушке очень уважительно. Ольга даже смущалась немного, она-то не считала, что сделала что-то выдающееся. Как-то ночью она подслушала Беспалого и Лешку, которые дежурили у костра. Не специально, просто проснулась и услышала кусок разговора, поняла, что говорят о ней:

…– будущее, оно вон, за такими, как Лисица, – вещал Беспалый. – И знаешь, я рад. Я верю, что если кто и сможет выжить, так это она. Даже жаль, что она одна у нас такая. Остальную молодежь бабы держат в вате, и ни к чему хорошему это не приведет.

– Так уж и в вате! – возразил Андрей.

– Именно. Да, мы их учим охотиться, поиску тоже учим, но, понимаешь, они заточены на червя. Они боятся поверхности, ты заметил? Мы когда перебирались на червя что думали? Что это временно. Убраться туда, где будет получше, и сойти. А теперь даже речи об этом не идет. Уселись на эту тварь, и радуемся, когда она ползет по расписанию. А когда расписание нарушилось – все, паника. Чуть ли не катастрофа.

– Так может, оно и не плохо, что приспосабливаемся?

– Плохо, Андрюша, плохо. Нет на черве жизни, потому что он движется постоянно. Мы теперь кочевники. А кочевые – они ведь никогда цивилизацию не строили. Помнишь историю? Воевать кочевники могут, а двигаться вперед, – не в смысле на конях скакать, а развиваться, – только когда на месте оседают. Людям надо думать, как от червей защититься, в идеале – вообще их уничтожать. Да хотя бы понять, откуда они появились. Сколько еще наш шарик продержится? Они ведь жрут его. Землю, траву, леса. Животных там всяких. Ты вот радуешься, что мы вчера кабана подстрелили. И я радуюсь. А все равно сердце кровью обливается – их ведь все меньше, кабанов. Поначалу-то даже разрослась популяция, а теперь все реже встречаются, потому что пространства для них нет, сечешь? Все черви сжирают. Мы на нем сели и радуемся, огороды вон разводим. На одной брюкве не проживешь. И потом, кто всякими железками у нас занимается? Трофим да Лисица. Кто из наших мелких к ним полезет – так их сами же бабы отгоняют, нечего ерундой заниматься. А только это не ерунда, Дюш. Когда мы помрем, когда Трофим помрет, для них для всех это будет магия. Кроме Лисицы. А если и Лисица сгинет? Кто им будет арбалеты ковать, да насосы налаживать? С палками-копалками будут бегать? С каменными копьями?