Страница 19 из 20
– А когда поезда пойдут? – спросили мы у них.
– Не видите, что ли? Пусть будут прокляты эти немцы! Во что превратили железную дорогу, – ответил пожилой железнодорожник, показывая на развороченные рельсы. – Здесь, брат, теперь всё заново придётся делать.
От него же мы узнали, где можно остановиться, чтобы передохнуть и погреться.
– Идите вон в ту будку. Она хоть и маленькая, но тёплая. Скоро и я туда приду, – указал железнодорожник на будку стрелочника. А сам, протирая закоченевшие руки, остался давать ценные указания остальным рабочим.
Мы с Павлом направились к будке. Там было хорошо натоплено. Когда целый день в сырости, всё тело жаждет тепла. Как только открыли дверь, аромат печёной картошки ударил в ноздри. От этого запаха закружилось в голове и сладко заныло в желудке. Павел около печки разложил промокшие вещи, я тоже снял шинель. По жилам пробежало тепло. Вскоре подошёл и старый железнодорожник, который оказался очень приятным, добрым человеком. Он поставил на стол картошку, которую сварил себе на обед.
– У нас продукты есть, не беспокойся за нас, дедушка, – пробормотали мы.
– Знаю я, как вы питаетесь. Железная дорога разрушена, немец всё уничтожил, людей ограбил, дома сжёг. Дорога разорвана. Откуда взять продовольствие? Я потом себе ещё сварю. Кушайте на здоровье.
Мы с благодарностью уплели картошку деда. А он довольствовался кусочком хлеба, который запил водой.
– Вы, ребята, пока отдохните, просушите одежду, а мне надо идти к рабочим. У нашей работы свои тонкости, сделаешь не так, придётся всё переделывать.
Наш добрый дед поспешил к рабочим. Мы не стали засиживаться, досушили портянки Павла, собрали вещи и вышли на улицу. По словам старого железнодорожника, оставалось пройти ни много ни мало около тридцати километров. Ничего себе расстояние! Перед выходом сообщили, что штаб армии находится в семидесяти пяти километрах от нас, шли без остановок почти два дня, и ещё тридцать километров шагать! Придётся не меньше суток топать.
Отдохнувшие, сытые, мы пошли быстрее. По крайней мере нам так казалось. До следующей деревни дошли лишь в сумерках. Пришлось переночевать в одном из домов деревни Баймировки. И на этот раз хозяйка оказалась добродушной. Эта красивая женщина была солдатской вдовой. Чувствовался достаток в доме. На стол поставила не только картошку, да ещё и сало нарезала.
Утром Павел говорит:
– Я не могу идти, Василий Иваныч. Дойди уж сам до штаба армии.
– Нас двоих отправили, вместе и дойдём. Если надо, то и умрём вместе, – говорю я ему. Вижу, мой охотник хитрит. Решил отдохнуть в тепле, да ещё женщина такая ладная.
Но я не был уверен, что один смогу дойти до штаба армии. Испугался, что останусь лежать где-нибудь. Самочувствие тогда у меня было скверное.
На другой день мы дошли уже к закату до какого-то огорода. Эта местность почему-то называлась «Кредитный». Оглядываемся вокруг, ничего в обзоре не видно. Я решил приподняться повыше посмотреть, не виднеется ли вдали какая-нибудь деревушка? Встал на забор, только хотел было повернуть голову в другую сторону, как закружилась голова, и я со всего размаху полетел вниз. Хорошо ещё снег был мягкий. Вот тут я и понял, что силы у меня иссякли.
– Ты чего? Держись покрепче, – начал было учить мой женишок-охотник, который хотел остаться в той деревне.
– Лезь тогда сам. Я высоту не переношу, голова кружится, – говорю я ему.
Теперь на забор полез Павел. Вот он встал на первую жердь, на вторую, только хотел встать на третью, как руки соскользнули и он всем телом грохнулся вниз.
Когда немного успокоились, я стал снова подзадоривать смельчака залезть на забор и посмотреть вокруг, определить, в какую сторону нам идти. На этот раз он осторожно полез по жёрдочкам. Стоит, вытягивает шею, смотрит по сторонам.
– Вижу, вижу! До соседней деревни километров восемь будет. Сегодня нам до штаба не дойти. Помоги мне слезть, – сказал мой товарищ, протягивая руку. – Давай, Василий, остановимся в этой деревне. До места назначения нам точно не добраться, – начал уговаривать Павел.
В этой деревне уцелевших домов было очень мало. К тому же, куда бы мы ни заглядывали, везде был наш брат, солдат. Потому ночлег пришлось искать долго. Но на наше счастье попалась добрая женщина. У неё тоже были на постое солдаты, но сегодня они, видимо, ушли на задание. Только поэтому она нас приютила.
Рано утром мы двинулись по прямой дороге в сторону села Родеждово. Таким образом, на четвёртые сутки, во второй половине дня, измученные, дошли до штаба армии. Нас здесь хорошо накормили. На другой день мы вышли в обратный путь. Нам на дорогу дали достаточное количество продуктов. Обратная дорога нам уже не казалась такой тяжёлой…
– Что только не выпадает на солдатскую долю! Здорово мы натерпелись прошлой весной, приходилось есть даже конину, – добавил Павел, тяжело вздохнув.
– И лошадь, и свинья – животные, которых создала сама природа. Я же ем свинину и не ворчу, и ты от конины ржать не стал!
– Ты, Ахат, не понял. Мы тогда полумёртвую лошадь обработали и съели. Она была тяжело ранена, – закончил свой рассказ Василий Иванович.
В этот миг залетел младший лейтенант, запуская впереди себя кружащийся вихрь холодного воздуха. По всему было видно его хорошее настроение.
– Что это ты там рассказывал, Утишев? Продолжай, продолжай, – сказал младший лейтенант, присаживаясь к нам.
– Рассказал одну историю, которая произошла в сорок втором, товарищ младший лейтенант. Закончил уже.
– Все здесь? – спросил младший лейтенант, затем вытащил из кармана газету «Красная звезда» и расстелил её на стол. – Спокойно, товарищи! Послушайте теперь меня. Сначала я вам прочитаю приказ Верховного Главнокомандующего, а потом поговорим о наших текущих делах.
Мы расположились вокруг стола. Приказ, посвящённый 25-летию Красной Армии, подытоживал успехи нашей армии. После двухсот дней и ночей немыслимо трудных, ожесточённых боёв с немецко-фашистскими оккупантами, Красная Армия окружила 330-тысячные отборные войска противника и одержала долгожданную победу под Сталинградом.
Это была самая крупная победа в истории войн, неслыханная по крови и жертвам битва. Наши войска в суровых зимних условиях, на 1500 километров по фронту одновременно перешли в наступление и прорвали блокаду Ленинграда.
В приказе было отмечено, что войска Верхнего Дона и Воронежа тоже делают большие успехи. Советские войска в начале 1943 года перешли в наступление и в направлении Ржев – Вязьма. «Гоним с нашей Родины врага в массовом порядке» – говорилось там.
Каждое слово, прочитанное в приказе, доставляло мне радостное волнение. Мы достигли больших успехов. «Ведь в победах Красной Армии есть и наша частица, товарищи! Я так рад этому!» – хотелось крикнуть в эти минуты. Я смотрел на своих товарищей. Они тоже улыбались, а глаза блестели радостью. Чувство бесконечной гордости за Красную Армию переплеталось с чувствами восхищения за беспримерные подвиги народа в нашей многонациональной Родине.
– Вот видите, товарищи, мы достигли больших успехов, – продолжил командир взвода, закончив читать приказ. – Красная Армия наступает и в северном направлении. А здесь мы начали наступать. И всё же, чтобы прогнать врага с лица нашей земли, придётся приложить ещё немало сил. Родина ждёт от нас новых успехов, новых побед. Наша задача – с честью, не жалея себя выполнять боевые приказы. Каждый боец должен внести свою долю в достижении главной цели – победы над врагом, поставленной Родиной перед Красной Армией. А у нас есть такие товарищи, которые боевые приказы выполняют быстро и точно, понимая важность задания. Старшина Дружинин, рядовой Рахимов в нашем взводе лучшие наездники. Им доверяются самые сложные задания. Они ответственно относятся к боевым приказам. Среди наездников хочу отметить и старательность рядовых Вислогузова и Утишева. Сегодня в честь 25-летия Красной Армии от имени командира роты старшине Дружинину и рядовому Рахимову объявляется благодарность.