Страница 14 из 20
Когда я вернулся, старший лейтенант и генерал отдыхали. Я тут же отрапортовал о своём прибытии, поставил карабин в сторонку, спросил, какие будут дальнейшие приказания.
– Принеси-ка мне и товарищу генералу по стаканчику чая с сахаром, да покрепче, – сказал старший лейтенант, повернувшись в мою сторону.
Я тут же взял со стола два стакана, поставил их в поднос и направился к повару.
– Уже несу! Только что вскипел, – сказал Степан, наливая в стаканы чай.
Один стакан я поставил перед старшим лейтенантом, а с другим прошёл в следующую комнату.
– Я принёс чай, товарищ генерал.
– Поставь здесь, – сказал генерал, отодвинув в сторону карту, и принялся пить горячий чай. – Ну что, проведал свою лошадь? Как там за ней ухаживают?
– Проведал, товарищ генерал. Там всё в порядке. Лошадь сытая, чистая. Однако не сдержался, пару раз провёл по спине щёткой.
– Каково настроение у бойцов? О чём они говорят?
– Настроение хорошее, боевое, товарищ генерал. У всех с уст не сходят события на Сталинградском фронте. Мечтают об одном: когда придёт их очередь бить фрица? Долго ли ещё находиться в этих брянских болотах? Сколько ещё ждать?
– То, что у солдат боевой дух и рвутся в бой на врага – это очень хорошо. Это радует, более того, это почётно. Но каждому делу – своё время. У нас другая задача: прежде всего изучить точки вражеской обороны. Стоя здесь на обороне, мы должны хорошо изучить врага, подготовиться, выждать момент и внезапно нанести удар. А для этого необходимо повысить боевое мастерство. Только так можно одержать победу, – сказал Иван Александрович задумчиво, продолжая пить чай. – Придёт и наше время. Как только получим приказ, и мы тронемся с этого места. Вот что, – сказал вдруг генерал, будто что-то внезапно вспомнил, – ты давай садись за телефон и найди начальника разведки капитана Юмашева. А старший лейтенант пусть зайдёт ко мне.
– Есть, товарищ генерал! – отчеканил я строевым голосом, отдавая честь. Быстрым шагом направился в соседнюю комнату и сел за телефон.
– Товарищ старший лейтенант, Вас Иван Александрович зовёт.
Старший лейтенант отодвинул стакан с чаем и ушёл во внутреннюю комнату. А я стал разыскивать по телефону начальника разведки.
Снова среди своих товарищей
Стояли последние дни января. Наконец, была прорвана блокада Ленинграда. Вскоре мы получили радостную весть с Воронежского фронта об успешном наступлении наших войск. В один из таких дней я собрался навестить своих боевых товарищей. Отпросился у старшего лейтенанта, взял с собой газеты «Правда», «Красная звезда» и побежал. В это время все четыре наездника чистили лошадей и дружно беседовали.
– Товарищи! Пришёл агитатор, айда все в землянку! Заканчивайте чистку! – сказал старшина, увидев меня.
Мы все вошли в землянку. Я сел за стол поближе к коптилке. Остальные расселись вокруг на накрытую плащ-палаткой мягкую солому, закрутили папиросы. Я развернул сначала газету «Красная звезда» и принялся вслух читать.
В районе Сталинграда наши войска, двигаясь в восточном направлении, расчленили на две части оставшиеся в окружении немецко-фашистские войска. В кольце у фашистов положение с каждым днём ухудшается. Несмотря на своё критическое положение, немцы ожесточённо сопротивляются. Гитлер всячески пытается помочь фельдмаршалу Паулюсу, обещая вытащить его из окружения. Ему приказано не сдаваться.
– Смотри-ка, продолжает собачиться, гад! – прервал меня Утишев, – бешеная собака, даже перед смертью лает.
– Не мешайте! – возмутился старшина. – Рахимов, продолжай давай!
27 января на Верхнем Дону нашими войсками уничтожены 17 немецких, венгерских и итальянских дивизий. 86 тысяч солдат и офицеров взяты в плен. 24–26 января войска Воронежского фронта в районе Воронеж – Косторнин окружили вражеские войска.
А вот это про Ленинград. После прорыва блокады Ленинграда истощённому голодом народу оказывается медицинская помощь. Город начал снабжаться продуктами питания и другими необходимыми вещами.
– Здесь много интересных статей, остальные просмотрите сами. Газету оставлю у Василия Ивановича.
– Хорошие вести принёс, – сказал Утишев, взяв у меня газеты. – Если так будет продолжаться, может, к осени немца прогоним и вернёмся домой.
– «Твои слова да Богу в уши» – ответил бы я тебе, Василий Иванович. Но не верится, что всё так просто. Немца мы всё равно с нашей земли прогоним, тут нет никаких сомнений. Только вот, думаю, что к осени нам ещё вернуться не получится. Спросите почему? Фашисты за два года дошли до Волги, направились на Кавказ. Допустим, что к осени мы освободим нашу страну от фашистов. Вы думаете, что на этом закончится война и нас отправят по домам? Мне кажется, с этим торопиться не станут.
– Ты это почему так думаешь, учитель? – спросил Вислогузов, привстав со своего места.
– Вот ты, Павел Ильич – охотник. Помнишь, как гласит народная пословица? «Недобитый волк возвращается снова». Раз так, допустим, прогнали мы гитлеровцев из нашей страны. Пока мы не разорим само фашистское гнездо, «волк» со своей стаей, немного передохнув, вернётся снова. Тогда он станет ещё свирепее.
– Верно, волчью стаю надо добить до конца. Иначе…
– Иначе он снова на нас нападёт. Мне кажется, с фашистами не может быть никаких примирений.
– Правильно говорите, товарищ старшина. И у меня такое же мнение. Если мы не сотрём с лица земли фашизм, жить спокойно в этом мире не сможем. Фашизм – это война. Сначала фашисты захватили всю Европу, затем напали на нашу страну. Хотели также быстро захватить и нас. Планы Гитлера рухнули. Товарищ Сталин ещё в начале войны сказал: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Значит, мы должны воевать, пока не уничтожим сам фашизм.
– Чуть не забыл. Меня ведь отпустили только до десяти часов. Товарищ старшина, я должен идти. Могу там понадобиться.
– Если так, то не будем тебя задерживать. Приходи ещё. Газеты приноси, – сказал старшина Дружинин, закручивая махорку.
– Через пару дней, может быть, совсем вернусь. Что-то об этом говорил адъютант. Спокойной ночи вам!
Однажды, когда я вернулся из полка, меня ждала радостная весть. Иван Галушкин весело крикнул:
– Рахимов! Тебе посылка!
– Совсем забыл, – сказал Аристов, даже не извиняясь, достал из ящика извещение на посылку.
Посылка была от старшей сестры. Я тут же схватил извещение и побежал на почту. От радости бежал так, что ноги не касались земли. Залетел в землянку, даже забыв про карабин, который висел на плече, начал торопливо открывать посылку. Хотя о посылке писали два месяца назад, получил только сегодня. Думал, что она уже потерялась. Наконец, пришла!
Оттуда я достал самые дорогие для меня вещи: тёплые носки, варежки, химический карандаш. Там ещё были домашние пряники, то ли из ржаной, то ли из пшеничной муки. Разобрать было трудно. Не забыли и табак положить. Ну, это можно было и не отправлять. Я даже то, что здесь получаю, половину раздаю товарищам. Конечно, за табак мои товарищи были бесконечно рады.
Закончив дела в конюшне, после ужина я поставил чай и угостил всех домашними гостинцами. А после чая раздал всем по кружке табака. Вот теперь начали давать оценку самосаду. Вислогузов дал хорошую оценку, сравнил его с моршанским табаком. Павлову показался мягковатым, старшина, сделав понимающий вид, сказал, что табак средней крепости. А вот Аристову и Галушкину табак понравился. Утишев просил от имени каждого написать сестре огромное спасибо.
На другой день мы все получили отличительные военные знаки. Младший лейтенант принёс нам погоны. Мы их пришили к гимнастёркам и к шубам. Затем младший лейтенант нас построил и поздравил с новыми военными знаками. Так мы стали солдатами в погонах.
Николай, это ты?
В военных буднях, выполняя обычные боевые задания, я и не заметил, как пролетели ещё восемь дней. Сегодня, по приказу, я должен пойти в 1086-й полк раньше обычного. Поверх гимнастёрки надел маскхалат, взял карабин, лыжи и вошёл в ПСД.