Страница 8 из 48
Взрослый турианец едва успел сбросить морок до того, как младший собрат подошел к нему. Остановившись близко, но все же вне пределов досягаемости, вожак стаи поднял глаза на Гарруса, но головы при этом не запрокинул. Вся его маленькая, тощая фигурка излучала независимость и несломленный дух, почти вызов. Гаррус постарался сдержать улыбку.
— Как они?
Вопрос сбил мальчишку с толка, но справился с изумлением он быстро, и когда ответил, слова прозвучали уверенно.
— Большинство в пределах нормы. У Хоакима по-видимому сепсис.
Гаррус заметил, как при этих словах мандибулы мальчика плотно прижались к щекам, выражая напряжение и страх, но не подал вида, только серьезно кивнул.
— Мы нашли вас вовремя, панацилин стабилизирует состояние, а врачи сделают остальное.
— С войной, правда, покончено? – недоверчиво сощурился мальчик, скрещивая руки на груди. От этого жеста Гарруса едва не передернуло.
— Да. Снаружи теперь безопасно. Как тебя зовут?
— Арсус.
— Как ты тут оказался?
Арсус нахмурился, явно не особенно желая отвечать, бросил взгляд на толпу своих товарищей, задержался глазами на спине Лиары, которая хлопотала над Хоакимом. Гаррус не торопил его, наблюдая. В конце концов, мальчишка дернул плечом и заговорил:
— Родителей призвали на службу, мы были на Цитадели в это время. Они улетели, меня должны были отправить в один из лагерей для беженцев. Челнок, в котором мы были, сбил «Цербер», когда напал на Цитадель. Он упал в Нижних жилых секторах. Мы с Хоакимом и Изабель – он кивнул на ту самую девочку – выжили при крушении. Смогли выбраться, спрятались в вентиляции. Потом, когда Цербер вышибли, хотели подняться на верхние уровни, но нас поймали батарианцы.
Арсус рассказывал об этом так, будто происходящие события касались кого-то другого, словно это был рапорт. Но при упоминании батарианцев его глаза на секунду вспыхнули откровенной злобой. Гаррус очень постарался удержать лицо. Он знал эту злость. Он столько раз видел её отголоски, когда на пути Шепард попадались батарианцы, и она вспоминала Мендуар. Что за проклятая ирония?
— Как выбрались?
— Сговорились с остальными, - он кивнул на группу детей, толпящуюся вокруг Лиары. – Они тоже были их пленниками. Их прибрали к рукам после того, как тут побывал Цербер. Большинство сироты. Насчет семей нескольких мы не уверены.
Гаррус удивленно приподнял надбровные дуги.
— Сговорились? У вас нет переводчиков. Или тогда были?
— В начале были, батарианцы отобрали внешние. Подкожные тоже вырезали, просканировав. – Арсус вытянул руку, демонстрируя небольшой шрам. Все это тоже прозвучало ужасающе буднично. В ответ на вопросительный взгляд Гарруса мальчик пожал плечами. – Батарианцы расслабились. Думали, что мы тощие, слабые и ничего не понимаем. Сговориться было просто. – Арсус показал несколько простых военных жестов, которыми изобиловали и фильмы и мультики про доблестных космопехов, и в завершение провел когтем по горлу, красноречиво намекая на еще одну вполне понятную без слов команду.
— Впечатляюще, – сказал Гаррус нисколько ни кривя душой.
— Не слишком. Тогда нас было девятнадцать.
Слова упали на землю как нечто вещественное, казалось, их звук эхом отозвался в костях. Гаррус посмотрел на Арсуса. Он держал спину прямо, точь-в-точь как его подруга Изабель. Лицо было закрытым и сосредоточенным, мандибулы плотно прижаты в нечитаемом выражении. Впрочем, Гаррусу и не нужно было видеть, он итак представлял, что чувствует мальчишка. Ему ведь доводилось вести людей в бой, и доводилось хоронить тех, кто пошел за ним. Но черт бы все побрал, это не тот опыт, который должен открываться детям! Подумалось, что батарианцы заслужили свою судьбу.
— С остальными всё будет в порядке, – сказал Гаррус, коснувшись плеча мальчика. – Ты сделал, что мог. И ты поступил верно, – последние слова отозвались горечью внутри. Ситуациям, в которых детям приходится спасаться от клятых работорговцев, надеясь только на себя, просто не должно было быть места в этой чертовой Галактике.
— Да, я знаю, – серьезно кивнул Арсус и оглянулся на друзей. – Вы что-нибудь слышали о фрегатах «Конкордия», «Люминар» и «Орриенс», а еще о саларианском дредноуте «Хашия»?
— На каком-то из них твои родители?
Гаррус заметил, как мальчишка дернулся, а потом встал еще более прямо и резко качнул головой.
— Мои родители мертвы. Мы воровали еду, раз украли и портативный передатчик. Старый, но время от времени он ловил переговоры объединенного флота. Корабль, на котором они служили, попал под перекрестный огонь Жнецов.
— Мне жаль, - негромко сказал Гаррус, и эти слова ему самому показались чудовищно неуместными и сухими. Впрочем, подходящие слова вообще вряд ли существовали.
Арсус коротко кивнул:
— Они умерли за то, во что верили. И вы говорите, что победа наша. Значит, всё было не зря. – Гаррус почти воочию видел, как каждое произносимое слово ложится камнем в стену, отделяющую мальчика от его потери. Такая знакомая стена, такие знакомые ощущения… - На «Конкордии» служит отец вон тех близнецов, – он указал на парочку рыжих мальчишек, крепко держащихся за руки. – На «Люминаре» мать Тииль – на этот раз кивок обозначил одну из маленьких азари. – Её вторая мать служит на корабле Альянса, но Тииль не помнит ни названия, ни типа. Мать Галы - вон той, с косичкой – медик на «Орриенсе», и отец вроде там же, он инженер. Найдите их, если у вас есть возможность.
— А родители твоих друзей? – Гаррус кивнул на Изабель и Хоакима.
Арсус покачал головой:
— Они были в том челноке вместе с нами. Не выжили.
Еще одно «не выжили» в бесконечной череде. Гаррус кивнул и попытался перевести разговор на то, что казалось их победой.
— Как вы выжили здесь, когда пришли Жнецы?
— Примерно также, как и до того, - пожал плечами Арсус. – Только прятаться пришлось лучше. – Он нахмурился, словно остался недоволен своими словами. – На самом деле нам повезло, по большей части. Радио-лабораторию повредило почти сразу, видимо, она сбила им радары, а проверять вручную не стали. Только изредка забредали. Ну и тут куча магазинов. Продовольствие, оружие.
— Оружие? Вы применяли оружие?
— Пытались, - кивнул Арсус, все еще чуть хмурясь. – В оружейном магазине в основном тяжелые снайперки и дробовики. После того, как отдачей одному из наших вывихнуло плечо, бросили. Но в баре было много выпивки. Изабель придумала поджигать и бросать в тварей. Убивать их не убивало, конечно, но на то, чтобы сбежать, времени хватало. Потом нас приметил один каннибал. До лаза было не добраться, решили разобраться с ним. Тииль, Джасра и Венья - самые шустрые, – он кивнул на азари, – они его отвлекали, мы закидывали зажженными бутылками. Термозаряды у него в итоге кончились, и Налетчика нигде не было, но ему удалось зажать Тииль в угол. Хаоким её вытащил, но каннибал сломал ему ногу. Наступил с размаху.
— И как справились?
— Дробовиком. - Арсус кривовато усмехнулся, совсем не по-детски, и инстинктивно дернул плечом, будто от кольнувшей боли. Впрочем, до глаз усмешка не дошла. – Рана у Хоакима загнила из-за того, что он прямо под этой тварью был, когда я выстрелил. Вся та дрянь, из которой они сделаны, на него выплеснулась. И в рану, конечно, тоже попала. Мы ушли, затаились, думали, что они еще придут. Когда стало понятно, что Хаокиму просто так не справиться, хотели пойти поискать панацилин, но тут-то сектор и завалило. Кое-что внутри, конечно, нашлось, но недостаточно. – За краткими, сухими формулировками всё громче звучало напряжение. Как ни старался мальчик, воспоминания затягивали его. Гаррус слишком хорошо знал это болото, поэтому решил задать один, последний вопрос.
— И никаких других людей вы здесь не видели?
— Ищете кого-то из вашего экипажа? – вопросом на вопрос ответил Арсус и нахмурился, заметив взгляд Гарруса. - Да знаю я, кто ты такой, - он кивнул на изуродованную половину лица собеседника. – Такое только у одного турианца есть. И тот турианец служит на «Нормандии». Ищешь кого-то из своих?