Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 13



Гул голосов в салоне автобуса нарастал. Я оглянулась по сторонам. Дима, как и следовало ожидать, вперил взгляд в экран телефона и ритмично покачивал головой в такт музыке, которую он слушал. Я взглянула туда, где сидела Вера, и грустно опустила взгляд, отвернулась к окну. Вера так же сидела, повернувшись к окну с наушниками в ушах. А чего я ожидала от подруги, когда вместо нее на соседнее кресло опустился Дима и по-свойски приобнял меня за плечи? Верка замерла перед нами с раскрытым ртом. Ее взгляд тут же полыхнул ненавистью, которую она даже не старалась погасить. Вера в упор посмотрела на парня.

– Здесь сижу я, – прошипела она.

Дима только выгнул светлую бровь в удивлении.

– Ой, извини, Вера, но тут не было таблички с твоим именем. Есения, может, ты видела? – он повернулся ко мне, а я только глазами хлопнула от удивления. – Ну, и вот, так что, Вера, будь любезна, займи свободное место и уже пропусти людей, а то создала пробку, – он мило ей улыбнулся и, взяв за локоть, чуть протолкнул вперед.

Девушка зло дернула руку.

– Урод, – сквозь зубы процедила она.

– Дима, зачем ты так? Я вообще-то с Верой хотела ехать, – я смотрю в спину подруги, которая, расталкивая ребят, пролезает на кресло возле окна в соседнем ряду.

– Ясь, давай только не надо говорить, что я плохо поступил, – он глядит мне в глаза, – я хочу поехать с тобой.

Громко сглатываю и откидываюсь на кресло. Выбор. Он меня заставляет сделать его.

Шесть часов спустя автобус делает первую остановку.

– Так, первая десятка ребят приготовилась на выход! Я называю фамилии, и вы, не толпясь, забираете свои вещи и выходите из салона, – слышу сквозь дремоту голос куратора, которая сопровождала нас.

Я прилипла к стеклу, пытаясь рассмотреть очертания здания за плотной пеленой белых снежинок, что сыпались с неба непрерывно.

– …Олег Доронин, Вера Дашина…

Меня как водой холодной облили, сердце дрогнуло и пустилось вскачь. Оглядываюсь на подругу, но она и не смотрит на меня.

– Вер, – я упираюсь ладонью в подголовник Диминого сиденья, – Вер, я позвоню.

Сглатываю комок, что застрял в горле, когда она увернулась от моей попытки схватить её за рукав.

– Вер, не обижайся, – уже громче говорю в спину девушки, но она так и не обернулась.

Зря я позволила Диме сесть рядом, ведь Верка мне как сестра. А парню какая была разница, где сидеть и слушать свои песни? От злости на него я поджала губы и, откинувшись на кресло, уставилась перед собой. Ведь специально это сделал.

Через пять минут автобус тронулся дальше, а я снова прилипла к стеклу, выглядывая в снежном покрове стайку ребят, что сгрудились в кучку и слушали какого-то мужика, а потом дружно последовали за ним. Вера так и не обернулась. Я закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Достала телефон и, быстро открыв смс, настрочила ей сообщение.

Ответ даже не надеялась получить, поэтому сунула телефон обратно в карман куртки.

Через час автобус снова остановился.

– На выход Аврора Афонова, Лизовета Афанасьева, Дима Волков, Есения Елисеева…

Дима, как только услышал наши фамилии, сразу встал с кресла и стал собираться. Продев руки в рукава куртки, застегнул ее, достал сумки и, натянув капюшон, мазнул по мне взглядом.

– Ясь, я тебя жду на выходе, – кинул он, когда понял, что я еще не готова.

Я кивнула парню.

Как-то странно вел себя Дима, я не могла понять, что в нем изменилось. За этими раздумьями не вспомнила, что в стареньком икарусе есть подъем, на котором установлены все кресла. Нога соскользнула, и я повторно подвернула ту конечность, которая, казалась бы, уже совсем перестала болеть.



Громкий «ой» никого не привлек, потому что в автобусе и без того было слишком шумно. Прихрамывая, прохожу к выходу.

– Есения, что случилось? – удивленно спрашивает Алла Сергеевна.

– Да, все нормально, – через силу растягиваю губы в улыбке и спускаюсь с высоких ступеней автобуса, – ногу подвернула.

– Если будет продолжать болеть, обязательно сходи в медпункт, – напутствовала она, а потом помолчала. – Лев Владимирович! – пронеслось над моей головой.

Все, кто уже успел выйти, дружно повернулись в нашу сторону. Дима, увидев, что я иду к ним, прихрамывая, тут же бросился на встречу.

– Да все нормально, – прокряхтела я, хотя с каждым новым шагом нога начинала болеть все ощутимее.

Снег сыпал с неба так сильно, что уже через несколько минут меня всю облепили мокрые снежинки.

– Лев Владимирович, – голос Анны Сергеевны послышался рядом с парнем. – Присмотрите, пожалуйста, за Елесиевой, а то она ногу подвернула, боюсь, постесняется обратиться за помощью, – учительница яркой птичкой вспорхнула и улетела в автобус. – Всем приятных праздников! – крикнула, прежде чем двери автобуса закрылись, и он тронулся с места.

Я глянула из-под опущенного на глаза капюшона на мужчину, которого женщина попросила присмотреть за мной.

– Здрасьте, – для начала решила поздороваться, потому что мужик смотрел, не отрываясь, мне показалось, даже Дима как-то попытался закрыть меня собой немного. – Да все нормально, не обращайте внимания, – я сквозь зубы улыбнулась мужику.

Он коротко кивнул и, отвернувшись, громко сказал:

– Так, меня зовут, как вы уже слышали, Лев Владимирович. Я руководитель по воспитательной работе в интернате номер двадцать четыре, – он снова посмотрел на меня. – Все вопросы, которые могут возникнуть у вас, решать со мной. Если вдруг случатся конфликты с учениками – решать со мной в обязательном порядке.

Я смотрела на мужчину и не понимала, о чем он говорит. Да и вообще, почему мы оказались в интернате, а не в детском доме?

Мужчине, конечно же, этих вопросов я задавать не стала. Оперлась на руку парня и, когда Лев Владимирович, отвернувшись, пошел по направлению к серевшему за пеленой снежинок зданию, практически повисла на Диме. Уже сильно прихрамывая, я шла за ними.

В здании было пусто, на первом этаже в холле свет горел тускло и только в гардеробе.

– Тебе надо в медпункт, так не пойдет, – шикнул мне на ухо Дима, и я согласилась, потому что, пока доковыляла, поняла, что ногу просто выворачивает.

– Вы пока располагайтесь здесь, – оглядел всех мужчина, – сейчас спустятся старосты и проводят вас по комнатам. А ты, пошли за мной, – поманил он меня рукой, и мне, только усевшейся на лавочку, пришлось подтянуться и встать на ноги.

– Давай, помогу, – Дима вмиг оказался рядом, подхватил под локоть, и мы пошли за мужчиной, который, не сбавляя шага, быстро следовал вглубь помещения.

Всю ночь я ворочалась с боку на бок, и даже таблетки обезболивающие не помогли. Ногу выворачивало из сустава, и стоны я душила в подушке, чтобы девчонкам не мешать. Только под утро удалось задремать, и то, видимо, оттого, что боль вымотала.

– Есения, – слышу сквозь сон незнакомый голос, – пора на уроки собираться.

Но я дергаю плечом и говорю, что сегодня я никуда не пойду, а про себя думаю, что до медпункта все же стоит добраться, потому как такой боли, как была ночью, я больше не выдержу.

Прихрамывая, держусь за стенку и вспоминаю маршрут, по которому мы вчера шли сюда с Димой. Как ни странно, но боль отпустила, вот только на ступню я полноценно не могла опереться, только на носок.

Четыре лестничных пролета показались пыткой. В здании было пусто, и шаги отдавались эхом по длинным коридорам. Как я поняла, сейчас в этой части интерната мало кто остался, и оттого здесь много пустующих комнат. Но стоило спуститься этажом ниже, как сразу произошла разительная перемена. Туда-сюда сновали подростки и дети поменьше. Казалось, они совсем не замечают меня, занятые своими проблемами.

Сбоку послышался громкий смех и девичий взвизг. Я глянула в ту сторону и в пару шагов оказалась в углу лестничной площадки.

– Вась, ты че, совсем полоумная? Зачем ее за косу так сильно дернула? Опять Лева придет разбираться, – девушка с длинными ресницами шла задом, всматриваясь в бесстрастное лицо красавицы, что глядела сквозь нее.