Страница 68 из 94
Вспомнив про деньги, он вспоминал про те лишения, которым подвергся, когда шёл к Юхо. В памяти оживали моменты, когда он голодный стоял перед верандой трактира, где жрали караванщики. Он смотрел на них ненавидящим взглядом, а толстяки жевали ароматные шашлычки, и его пустой рот заполняла слюна.
Вот где они, а где он. А всё по тому, что у него не было денег купить себе еду и не было смелости её украсть или отобрать. Вот что было! Он спасовал перед обычными толстыми мужиками и слабыми охранниками с никчёмным оружием. В игре он бы ни во что не ставил этих жалких людишек. Он мог перебить их, как мух. Но не теперь. Теперь за ними стояло общество, стража, законы и бездна людей, а за ним, Эдиком, — никого не было. А всё потому, что у него не было денег. Вот и всё…
Больше он не подвергнется таким лишениям. Теперь все его путешествия будут проходить с комфортом. У него появятся деньги. Всё, хватит быть нищим и побитым!
Он начал грести, уплывая всё дальше и дальше от места падения ведьмы.
Озеро кончилось гораздо раньше, чем начался рассвет. Нос лодки ударился о илистый берег. Эдик бросил вёсла, встал, взял топор и метлу и спрыгнул на берег. Девчонка и карапуз бесшумно последовали за ним.
— Возьми фонарь! — он посмотрел на дочку ярла. Та вернулась в лодку и забрала фонарь, включив его.
Пробираясь через бурелом, беглецы дошли до густых кустов. Там Эдик потушил фонарь, и они затаились. Из кустов были хорошо слышны болота, а сами заросли оказались достаточно плотными, чтобы никто не мог в них бесшумно залезть.
Через час беглецы увидели ледяную лодку, освещённую синим светом магической лампы. В ней сидело три колдуна. Она проплыла по водной глади и скрылась в темноте.
Вся троица замерла и сидела затаив дыхание.
К утру озеро оживилось и послышалось привычное уханье сов, кряканье уток, храпение болотника, возня гоблинов и бульканье болотного сома.
Скоро рассвело, и Эдик принялся искать пути отступления. Спасшиеся из замка побрели по перешейку между озером и болотом. Последнее затянуло тиной, и нельзя было понять, где вода, а где твёрдая почва. Деревья торчали прямо из воды, переплетаясь корнями. Эдик старался идти по ним, и девчонка не отставала.
В какой-то момент Эдик понял, что их двое. Карапуз куда-то делся. Вспомнив побег, юный маг понял, что они бегут одни с самого выхода из кустарника. Сосредоточившись на наблюдении, Эдик просто забыл о мальчике. Он вылетел из головы с того момента, как заснул от усталости и голода. И когда надо было уходить, юный маг так и не вспомнил о нём. Безопасность побега, сложность будущего пути, да и вообще страх перед тем, что может случиться здесь, вытеснили всё лишнее из его головы.
«Возвращаться я не буду ни за какие коврижки!» — думал Эдик, уходя дальше. Смотря, чтобы дочка ярла не сорвалась в тину, он продвигался вперёд. Срубив себе длинный ореховый прут, Эдик тыкал им в почву, проверяя её прочность. Метла и топор лежали на плече. Мальчик надеялся если не улететь на ней, то хотя бы хорошо продать в дальнейшем.
Молодой маг, шёл вперёд, прощупывая болотную землю. Иногда, когда он натыкался на тину или поселения гоблинов, беглецам приходилось делать большие крюки. Так же местами пройти вообще было невозможно, и они отступали назад. Эдик жалел, что у него нет магии, превращающей воду в лёд. С ней путешествовать по болотам было бы проще. Поплутав по островкам, он нашёл еле заметную тропинку, по которой тащили что-то тяжёлое.
Раньше бы он просто прошёл мимо неё, даже не заметив, но после нескольких месяцев в лесу Эдик научился наблюдать. И беглецы пошли по ней.
Уже прошло несколько часов с момента рассвета, когда где-то вдалеке заревел ребёнок. Его голос еле слышно отзывался в ушах, и Эдик побежал дальше. Это кричал оставленный им мальчик. Заснувший от усталости, он остался лежать в холодных кустах, видя сладкий сон, где вернулся в свой дом к отцу и матери. Но его спутники были так напряжены и так заняты своим спасением, что просто забыли его там.
«Да, игровой Эдик де Тюк, если бы выполнял такую миссию, то конечно бы вначале уничтожил всех колдунов, исключая возможность преследования. Только затем освободил детей, после чего при свете дня и, запасшись провизией, поплыл бы на лодке или сразу повёл их пешком, — думал Эдик, сжимая предметы в кулаках. — Вот он бы спас детей. А я, который мог бы проиграть одной ведьме, если бы она была вне моего радиуса поражения, ничего не смог бы сделать. Я не мог спасти всех этих детей. Потому, что я с трудом могу спасти самого себя. Пусть скажут мне спасибо за то, что я просто пытался спасти их. За то, что я вывел их к лодке и попытался с ними уплыть. Хоть за это! Никто другой не сделал и этого. Мне не за что себя винить! Даже если бы я бросился сейчас на помощь, я бы не успел спасти его. Всё уже свершилось!»
Вскоре крики ребенка оборвались. И Эдик думал уже совсем о другом. Дорожка вела его к побегу. Он знал, что Юхо окружён дорогами. Поэтому не важно, в какую сторону он идёт, он обязательно выйдет из болот к мощёной дороге, а по ней доберется до города.
Эдик устал. Ужасно устал. Он хотел упасть, но выносливость героя держала его на ногах, в то время, как девчонка уже с трудом шла. Но нужно было идти. Неизвестно сколько там колдунов, неизвестно как долго они будут их искать, неизвестно насколько далеко они будут их преследовать.
Через несколько часов они добрались до дороги, идущей по насыпи к городу.
Время шло за полдень, и Эдик увидел телегу, едущую в город.
— Не подбросите! — обратился он к крестьянину.
— А чего нет, залезайте! — отозвался мужик.
Эдик сел на неё, а вот дочка ярла, как только села, так сразу отключилась и спала до самого подъезда к воротам.