Бессветные

Спустя десяток минут дорога резко повернула вправо, и из-за леса проступила высокая каменная ограда, обросшая мхом и кустарником. За ней вдали виднелись новые двустворчатые ворота.

У ворот джип (насколько помнил Мэт, именно так называют массивные машины) притормозил, но те сразу же отворились, как по волшебству. Ну или по удалённому управлению. По ту сторону располагалась заасфальтированная площадка, окружённая ухоженными кустами, далее высилось небольшое здание. Зато прямо за окном Мэтиса открывался вид на длинный парк с фигурными дорожками и огромный особняк с колоннами у широкой каменной лестницы. Всё вместе создавало аналогию с усадьбой, сошедшей со страниц программной литературы, которую мальчик старательно читал по диагонали.

Машина совершила крутой поворот и шумно припарковалась капотом к выезду у обочины напротив парка.

– Зачем вы меня сюда привезли? – Мэтис старался звучать не слишком агрессивно, но и не затравленно. – Можете уже рассказать, вы ведь уже меня похитили. Но если вы собираетесь пустить меня на органы, то я пью, курю, а ещё у меня хронические заболевания! И вообще, что бы вы там не задумали, я ВИЧ-инфицированный и ко мне лучше не прикасаться.

Водитель от души расхохотался.

– Ты реально думаешь, что кто-то в это поверит? – снисходительно улыбнулся Кристиан. – Расслабься. С тобой хотят просто поговорить. Если конечно не продолжишь чушь пороть про хронические и венерические.

– Но почему нельзя было поговорить в диспансере?

Собеседник, игнорируя, покинул машину. Мэтису не были даны указания, и он уставился на сидящего рядом.

– Можешь выйти, – неуверенно разрешил тот.

– Только не отходи далеко. Здесь повсюду вооружённая охрана, – добавил следом водитель.

Мэту тут же пришла в голову мысль, что охрана здесь вовсе не от посягательств из вне. Вероятнее всего, хозяин этого дома не желает выпускать кого-то наружу. Например, таких как сам Мэт. Парень втянул голову в плечи и выбрался из машины.

Его повели по парку. Здесь наверняка было очень красиво поздней весной или осенью. Сейчас же кусты и кустообразные деревья темнели тощими ветками, на которых только-только образовались почки. При внешней ухоженности, тинэйджер не чувствовал уюта. Здесь не было лавок или беседки, словно бы нахождение на природе считалось зазорным. Простой холодный уличный декор, но он мог ошибаться, ведь видел парк только с фасадной стороны.

Особняк оказался значительно меньше, чем представлял себе Мэт, но больше всех виденных им ранее. Лестница привела в широкий коридор, тот в длинный зал в европейском стиле, за которым последовала огромная гостиная, занимающая два этажа. Деревянная лестница вела на второй ярус, откуда нависал над паркетом небольшой балкон. Массивный малахитовый камин приковывал взгляд своим природным узором. Выше висела картина, кажется портрет, но Мэтис так очаровался камином, что не успел разглядеть всё остальное, как уже миновал гостиную. Последнее, что выхватило любопытное зрение – блестящие рыцарские доспехи, выставленные в виде статуй у стены.

Новый коридор. Несколько дверей. Развилка. Лестница наверх и в подвал. Подъём наверх, что принесло некоторое облегчение.

Любопытство боролось со страхом и временами одерживало верх. Собственно, чего ему бояться, твердил себе Мэтис. Он ведь не боится смерти, так что такой исход не должен пугать. Но исход пугал, будоражил. Сосало под ложечкой, колени становились ватными, по венам струился кипяток.

Делегация остановилась у первой двери второго этажа.

– Ждать здесь. Вести себя тихо, – коротко велел Кристиан. Лёгкий стук, ожидание в десять секунд, и мужчина бесшумно вошёл внутрь.

Похищенный любознательно огляделся. Строгий поворот коридора, никаких картин и барельефов. Этот этаж отличался скучностью и однообразием. Даже осветительные лампы, торчащие из стен под потолком, выглядели как кованные чёрные крючки без лишних завитушек и плетений. Неужели к моменту декора этого этажа у владельца огромного дома закончились деньги?

Стоять на месте было сложно, неуютно, но поблизости не было ни стульев, ни кресел. Здесь даже освещение было тусклым и негостеприимным. В нишах, между зашторенными окнами, образовывались благодатные для пряток тени. С выбранного ракурса, особняк мог напоминать замок Дракулы или дом с привидениями. Мэтис сделал несколько шагов на месте, но половицы не заскрипели. Осмелев, юноша подошёл к окну и заглянул за тяжёлую штору. Струйка света скользнула в сумрак коридора и замерла на паркете солнечным зайчиком. Мальчишка задорно прихлопнул его ногой, но свет, как ему и полагалось, лёг поверх пыльного кеда. За окном виднелся кусочек парка, высокий каменный забор и лес, посреди которого и затаился этот большой богато убранный дом.

Прошло, наверное, минут пять, и дверь отворилась. Показавшийся за ней Кристиан мотнул головой, предлагая остальным войти.

Кабинет, а именно туда попал Мэтис, был просторный, но тёмный. Плотные зелёные шторы не впускали в него свет. Тёмная деревянная мебель придавала мрачности и мистичности. Только одна настольная лампа излучала мягкое желтоватое свечение, золотистым саваном ложащееся на хозяина дома.

Прежде Мэтис не верил в вампиров. Глупости всё это, считал он. Люди не способны превращаться в летучих мышей и одним укусом передавать эту странную лихорадку, иначе бы все ныне живущие были вампирами. Но в высоком хозяйском кресле парень увидел самого типичного представителя вампирской братии. Старинная аристократическая стать, красные безбожные глаза, белая бескровная кожа. Этот человек был не просто бледным. Даже его длинные волосы, собранные в хвост на затылке, были цвета пакетированных сливок. Да что там волосы! Мэтис готов был поклясться, что ресницы этого алебастрового вампира окрашены какой-то белизной или подёрнуты тонким слоем инея. Это резало глаза сильнее вопиющей контрастности, которую навевал этот человек. При всей своей не сокрытой болезненности, он выглядел властно и самодостаточно. Пленник нервно сглотнул.

– Можешь сесть, – бросил юноше Кристиан, не разделявший животного трепета перед опаснейшим в мифологии хищником.

Вампир смотрел на жертву. Опускаясь в кресло, Мэтис чувствовал на себе этот строгий холодный взгляд.

– Перед тобой господин Ланд-Кайзер – владелец этого поместья и ведущий учёный СБО в области экспериментальных наук, – представил босса араб и посмотрел на того вопросительным взглядом.

– Здрасте, – поздоровался Мэт, полагая, что от него ждут именно этого.

Белый человек сидел неподвижно, даже не моргал, смотрел, что называется, в самую душу. Мальчишку охватило чувство дискомфорта, как будто он находился в комнате нагой. По спине прокатились мурашки.

– Вы меня съедите? – тихо спросил он, втягивая голову в плечи.

Вампир не шелохнулся, Кристиан же подавился смешком.

– Нет, парень. Тут ты немного домом ошибся.

Тинэйджер непонимающе заозирался, ища объяснений.

– Мы учёные, Мэтис, а не людоеды, – вернув серьёзный вид, пояснил араб. В этот момент белый человек впервые шевельнулся – повернул лицо в сторону говорящего. – Изучаем явления, которые могут показаться тебе нереальными или паранормальными. Ты-то уж точно знаешь, что такие существуют.

Возникла недолгая пауза, добавившая напряжения и дискомфорта.

– Можешь не признаваться, дело твоё. Вот только что ты намерен со своей особенностью делать? Был я знаком с одним парнем, то было в Стамбуле, который так же видел больше, чем способны видеть обычные люди. Жизнь тогда была не в пример нынешней, приходилось прилагать большие усилия, чтобы совладать с собой. Закончилось всё ранним инсультом в семнадцать лет. Семнадцать лет, Мэтис, представляешь? А то ведь здоровый парень был. А знаешь, что исследования показали? Нервная система работает одинаково напряжённо, когда происходит «видение» и когда оно подавляется.

– Говорите, что учёные, а верите в видения, – осторожно высказал недоверие медиум.

– Мы занимаемся подобными случаями не первый год, – араб прислонился к столешнице рукой и задумчиво посмотрел в сторону. – И мне проще объяснить тебе некоторые вещи понятными для тебя терминами. Конечно же, это не видения. Но то, что с тобой происходит, имеет вовсе не мистическую и не фантастическую подоплёку. Это давно рассмотрено наукой.