Страница 18 из 23
Так наступил 1881 год, и вот 1-го марта роковой удар поразил всю Россию – ее благодетеля ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II внезапно не стало. Скорбные события этих дней навели подполковника Албертова на мысль о той пользе, которую мог бы принести батальон, если бы ему поручить охрану железных дорог во время Высочайших путешествий. Батальон мог распространить полную и всестороннюю охрану пути на протяжении 100–150 верст.
Подполковник Албертов довел свою мысль до ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. Его Императорское Величество изволил выслушать подполковника Албертова, одобрил мысль его и повелел представить подробную докладную записку. После этого доклада в главное инженерное управление прислано было письмо военного министра графа Милютина: «ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР изволил желать, чтобы делу этому дан был ход без замедлений».
6-го мая 1881 года ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ угодно было приказать кадры 1-го Железнодорожного батальона немедленно перевести в г. Гатчино. Прибыв в г. Гатчино, батальон был приведен и выстроен в правом садике дворца Его Императорского Величества, который милостиво поздоровался с батальоном, прошел вдоль фронта и, осчастливив командира поданием руки, сказал: «Я надеюсь, что батальон будет служить хорошо», на что подполковник Албертов ответил: «Батальон все свои силы положит для службы Вашему Императорскому Величеству!»
Батальон на другое утро выехал из г. Гатчино по Балтийской железной дороге для принятия линии Гатчино – Лигово и Петербург – Новый Петергоф под охрану.
Штаб батальона разместились на мызе Стрельно.
Для своевременного пополнения впредь 1-го Железнодорожного батальона людьми уже испытанными, с надлежащей строевой подготовкой, развитыми, грамотными, знающими необходимые мастерства, вполне здоровыми и безукоризненного поведения, установлен был особый порядок комплектования его, по которому необходимое ежегодно батальону число рядовых назначается не из новобранцев, а из числа прослуживших годичный срок в частях инженерных войск.
Лиц польского и еврейского происхождения принимать в службу в батальон было запрещено[49].
Вслед за возложением заведования составом Императорского поезда на 1-й Железнодорожный батальон военным инспектором железных дорог был назначен командир 1-го Железнодорожного батальона подполковник Албертов.
На обязанности военного инспектора лежало наблюдение за безопасностью железнодорожных путей и заведование технической частью Императорского поезда.
Специально для Императорского поезда были приобретены два паровоза, и как паровозная, так и поездная прислуга, а также рабочие в мастерские были назначены от 1-го Железнодорожного батальона.
Для охраны Императорского поезда 1-й Железнодорожный батальон стал назначать в поезд свой караул в составе 1 унтер-офицера, 2-х ефрейторов и 12 рядовых.
Охраняя постоянно линии железных дорог, ведущих к загородным резиденциям ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, батальон выступал в дальнюю командировку и размещался по всей линии железных дорог следования императорского поезда для осмотра и охраны пути.
17-го октября 1888 гола некоторые чины батальона были на линии вблизи места крушения Императорского поезда при возвращении ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III из Крыма в С.-Петербург.
Императорский поезд потерпел крушение на 227-й версте между станциями Тарановка и Борки на насыпи, пролегающей сквозь довольно глубокую балку. При сходе с рельсов первого вагона произошла страшная качка; следующие вагоны слетали на обе стороны; вагон-столовая (где за завтраком находилась императорская семья) хоть и остался на полотне, но в неузнаваемом виде: все основание с колесами выбросило, стенки сплюснулись и только крыша, съехав на одну сторону, прикрыла находившихся в вагоне. Невозможно было представить, чтобы кто-либо мог уцелеть при таком разрушении. Но Господь Бог сохранил ЦАРЯ и ЕГО СЕМЬЮ.
ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР изволил лично распоряжаться организацией помощи раненым. При пронизывающем дожде и сильной грязи Его Императорское Величество несколько раз спускался под откос к убитым и раненым и поместился в вытребованный к месту крушения свитский поезд[50] только тогда, когда последний раненый был перенесен в санитарный поезд.
Погибшие нижние чины [1-го Железнодорожного батальона] похоронены на городском кладбище в Харькове. Согласно Высочайшему повелению, при похоронах были отданы такие же воинские почести, как убитым на войне. Над братской могилой был воздвигнут по Высочайшему повелению памятник в виде гранитного монумента с крестом и надписью: «Шести нижним чинам 1-го Железнодорожного батальона погибшим при исполнении служебных обязанностей при крушении поезда 17 октября 1888 года на железной дороге».
С постройкой нового Императорского поезда поездной караул от 1-го Железнодорожного батальона в путешествиях в поезде уже не ездил, а выставлялся к последнему лишь на местах остановки.
В последние годы командования батальоном полковника Албертова болезнь, которой страдал он, стала принимать серьезные размеры; ему пришлось расстаться с батальоном. Полковник Албертов был произведен в генерал-майоры с увольнением от службы с мундиром и пенсией. Не имея возможности лично попрощаться с батальоном, генерал-майор Албертов прислал своему заместителю письмо следующего содержания, которое он просил сделать известным всем чинам:
«Глубоко убежденный в том, что каждый чин батальона предан своему долгу, возложенному на него драгоценнейшим доверием нашего обожаемого царя, я с душевной грустью оставляя дорогой наш батальон, утешаю себя мыслью, что часть эта беззаветной своей верностью и неутомимыми усилиями по охране Священной Особы Его Величества и Его Августейшей Семьи, никогда не пощадит лучших своих сил, чтобы и впредь быть достойной Всемилостивейшего к ней внимания ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА.
Усердная молитва, безусловное повиновение начальнику, точнейшая исполнительность и безукоризненное нравственное поведение – вот условия, при коих исполнение долга, каким бы он тяжелым не представлялся, становится доступным честному солдату.
Превосходное во всех отношениях направление, господствующее в среде общества гг. офицеров, на которое с сердечной гордостью смотрел я в течение последних 10 лет, служит вернейшим ручательством тому, что 1-й Железнодорожный батальон сохранит навсегда за собой честно заслуженную известность и останется на высоте своего назначения. В заключение прошу всех не поминать меня лихом. Не ошибается тот, кто ничего не делает; этому общему закону подлежал конечно и я. Смело однако заявляю, что служил я по совести и крайнему моему разумению; больше я не мог или не сумел сделать. Л. Албертов».
С 1881 года батальон был в 43 дальних командировках общей сложностью 40 месяцев, т. е. около 1/6 всей своей службы в охране. В этих командировках в особенности оказывается необходимость для батальона в надежном и сведущем личном составе. Сталкиваясь по службе с людьми разных положений, чины батальона, в особенности офицеры, кроме знания, должны обладать тактом, умелым обращением с людьми и такой опытностью по службе, которая бы давала возможность разъяснить войскам наилучшие способы достижения безопасности следования Императорского поезда.
За службу свою батальон постоянно удостаивается щедрых милостей ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. 6-го декабря в день батальонного праздника часть чинов, не занятых службой на линии, принимает участие в церковном параде в Высочайшем присутствии. После парада офицеры удостаиваются приглашения к завтраку в присутствии Их Императорских Величеств. После завтрака командир и офицеры удостаиваются милостивой беседы, которая всегда заканчивалась драгоценным для батальона Высочайшим одобрением службы его.
Ныне благополучно царствующий ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР и ГОСУДАРЫНЯ ИМПЕРАТРИЦА АЛЕКСАНДРА ФЕДОРОВНА 6-го декабря 1895 года также осчастливили командира батальона и гг. офицеров разговором. ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР изволил сказать [командиру батальона]: «Благодарю Вас за парад. Батальон представился как линейные войска, хотя этим не следует увлекаться»[51].
49
Конечно, в этом решении проявлялась не ксенофобия русского командования – среди евреев и поляков было немало революционеров, занимавшихся, в том числе, и террористической деятельностью.
50
Т.е. поезд, предназначенный для перевозки чинов Свиты Его Императорского Величества.
51
Смысл слов императора заключался в следующем: не стоит муштровать инженерные войска – их предназначение – работать головой и руками, а не ногами на строевом плацу.