Страница 5 из 9
– Я шишига9 – я сам тебя выгоню.
Яромир поставил шар на комод у входа и, облокотившись на стол, проговорил сквозь зубы, хоть и неизвестный заинтересовал его:
– Шишиги обитают в водоемах, а здесь нет нечего подобного, да и приходят они к пьянчужкам – я же не пью. Вы сами уйдете, или мне применить силу?
Широкоплечий, высокого роста молодой мужчина мог с легкостью выпроводить шишигу, но гостю, похоже, было все равно – он только смеялся, словно слова Антона щекочут ему потрескавшиеся пятки.
– Не сможешь, – говорил шишига, показывая на дверь крючковатым пальцем – он не даст.
Двери, за спиной Антона, с силой захлопнулись, и Яромир резко обернулся так, что голова пошла кругом. На пороге стоял великан. Он плечами уперся в потолок и смотрел, наклонившись, сверху на экстрасенса единственным своим глазом. Хозяин попятился назад, челюсть его отвисла от удивления, но когда шишига, помахав ему тоненькой ручкой, растворился в воздухе словно пар, ноги Антона подкосились и он упал, не дойдя до кровати. Великан прошел к стулу и попытался сесть на него, но тот не выдержав такого веса, сложился как меха гармошки.
– Меня зовут, Борот, – представился великан, поднимаясь на ноги – я лихо10. – Антону и без того было страшно, вскочив будто ошпаренный, он бросился к двери, но та была заперта снаружи. Как не бил он ее плечом – дверь не поддавалась. – Некуда бежать, и за окном лишь тьма вернет тебя назад.
– Зачем я… – начал заикаться Яромир. – Зачем вы… что не так… почему?
Циклоп11, взял его громадной своей рукой, и усадил на цветной узорчатый вязаный плед на кровати.
– Да тебя так не поймешь, – почесывая подбородок, гулко сказал великан. – Может сестрички поймут, о чем глаголешь12. Эй, сестрички! – Крутясь на месте, лихо зазывал неведомо кого. – Трясовицы13 идут, – вновь он обратился лихо к Антону. – Не боись. – Сказал он и вышел в окно, не отворяя и не разбив его.
Там, за прозрачной льдинкой стекла, шел снег. Крупными хлопьями, нещадно, осыпали землю снежинки, собираясь в сугробы легким ветерком, у зажженного фонаря. Свет прожектора очертил круг у столба, затаив в себе тишь и спокойствие. Как же Антону хотелось быть этим фонарным столбом, или спрятаться под ним, но улица его устрашала уже больше чем дом.
Открыв шкаф, экстрасенс что-то искал, выкидывая книги одну за другой, а тем временем из стен и пола вылезали Трясовица, двенадцать обнаженных женщин, с прекрасным молодым телом и обезображенным лицом, всяческими болезнями, шрамами и ожогами на нем.
– Кто нас звал? – Послышался за спиной женский голос.
Антон обернулся, и пред ним предстали все двенадцать сестер Лихо. От изнеможения и ужаса, экстрасенс упал на колени, закрыв лицо руками.
– Не плачь, – нежно сказала другая сестра, гладя рукой по голове, длинные волосы Антона – мы не за тобой, нам послышался голос брата нашего. Может быть, ты знаешь его – Боротом названный.
– Он ушел, – не открывая лица, дабы не видеть ужасных лиц зловещих дев, всхлипывая, произнес Антон. – Кто там еще: Полкан14, Сирин15 или Яга16?
– Нет, – зазвучал знакомый голос – это я – Нав17.
Антон поднял голову и изумился – Трясовиц более не было, но на кровати сидела старушка в черном одеяние, облокотившись на деревянную клюку. Это была она – та, что приходила вечером. Она говорила о своих проблемах и болезнях, что муж умерший зовет ее во снах, а Яромир дал ей пастушьей сумки и мяты18, сказав, что только это сможет ей помочь отогнать мир Нави19.
– Ты обманул меня, – продолжала старушка – ты пошел против Прави. Быть может вы думаете, что эффект плацебо20 не чего не значит – но дома, после ваших травок, я уснула крепким сном и в страшных судорогах…
– Я не понимаю. – Вытирая слезы, пробормотал экстрасенс.
– Видно аллергия на пастушью сумку убила меня – ты убил меня! – Больно ткнул пальцем призрак, в лоб медиума.
– Но вы же только что ушли, а живете в Екатеринбурге. – Щеки горели, лихорадочные чувства одолевали тело. Он пытался еще найти разумное объяснение, хоть чему-то из происходящего.
Старушка рассмеялась, и смех был похож на тот, что лился из шишиги.
– Там нет времени… – продолжала она, но Яромир уже не слышал ее, и не понимал ни чего. Что-то охватило его душу – он кинулся к старушке с неистовой злобой – схватив за горло покойницу, Антон душил ее. Старушка кряхтела, выпуская слюну пеной, наконец, губы посинели, и вывалился, изо рта, ее опухший язык.
В сенях что-то грохнуло – послышались шаги и голоса. Дверь со скрипом отварилась. В дом вошли полицейские во главе с капитаном. Видя действие, нарушающее закон, капитан решил его предотвратить. Лишь шагнув к душегубу, полицейский задел комод, и хрустальный шар упав на пол, разлетелся на тысячи мелких кусочков. Тело Антона накрыло покойницу, он зарыдал, но не от содеянного, а от разрушенного его инструмента, капитаном.
– Как же я буду работать теперь? – Повторял он. – Вы знаете, какой дорогой нынче хрусталь?
Троица в форме МВД, недоумевающее смотрели на то, как безумие брало верх, над молодым, но уже ослабшим сознанием. Они приехали на подозрение о мошенничестве, а застали убийство.
Когда Николаева Антона Валерьевича выводили во двор, он увидел, что сумерки лишь зачинали в просторах – как давеча, когда духи к нему только начинали приходить. Но, все же, экстрасенс был рад, что более не будет его в этом доме.
Так Агафуры21 пополнились еще одним пациентом.
ЖИЗНИ ВОПРЕКИ
Ты мать моя – родная Русь —
Перед тобой лишь, встану на колени.
Я только за тебя молюсь —
Чтобы ушли невзгоды все, и беды!
(Май 1998 год).
Леонид открыл глаза.
Голова шла кругом, уши заложило. Горечь подобралась к горлу. Осколки мокрой земли, поднятые взрывами гранат, падали на лицо.
Небо затянуло тучами. Дождь вымочил одежду, но лишь треск под каской обращал на себя внимание.
Слух снова напомнил о себе. Казалось, что вокруг нет ни чего, кроме грохота, скрежета траков и звонких хлопков винтовок.
Вблизи, прямо над лицом, пролетели самолеты, с красными звездами на крыльях. Земля задрожала, с оглушительным криком в себя – это бомбы достигли цели.
– С тобой все в порядке? – Хриплым голосом поинтересовался мужичек в фуфайке. Он был похож на Женьку, но постаревшего и уже с серебром в волосах.
– Евгеша, ты?
Мужичек с темным израненным лицом, улыбнулся.
– Ну, значит пришел в себя. Давай – подымайся. – Протянул руку состарившийся друг. – Надо добить гада – потом разговоры.
– Ты так постарел, – не унимался Леонид, поднимаясь на ноги.
– А ты что – помолодел? Шестой десяток, а ведешь себя, как мальчишка.
Старый друг сунул Леониду винтовку и ринулся вперед с криком:
– За родину, за Сталина!
Выстрел, другой и люди в серых одеждах падали на землю.
Мимо бежало с десяток мужчин разных возрастов. С гулким «ура», они проносились мимо, стремясь за Женкой, к разрушенному взрывами и снарядами остову высотного дома.
9
Шишига – маленькое горбатое существо, приносящее беду пьяницам (старославянское).
10
Лихо одноглазое – дух зла, несчастья горя (старославянское).
11
Циклоп – одноглазый великан из европейских мифологий.
12
Глаголить – говорить.
13
Трясовицы – двенадцать духов-женщин насылающих на человека болезни: Тресея, Отпея, Гладея, Аввариуша, Храпуша, Пухлея, Желтея, Авея, Немея, Глухея, Каркуша. По их именам понятны и болезни насылающие ими (старославянское).
14
Полкан – получеловек-полуконь с головой собаки (старославянское).
15
Сирин – райская птица с головой девушки, поющая песни печали (старославянское).
16
Баба-Яга – владычица леса, зверей и птиц (старославянское).
17
Навы (Навьи) – духи смерти. Ими становятся те, кто умер не своей смертью, от насилия или суицида, но не в битве (старославянское).
18
Пастушья сумка, мята – травы, завариваются как чай, обладающие успокоительным действием.
19
Явь, Навь и Правь – три мира. Явь – мир живых. Навь – мир мертвых и Богов. Правь – мир, или закон, мироздания (старославянское).
20
Эффект плацебо – самовнушение.
21
Агафуровские дачи – так в простонародье называют псих-диспансер г. Екатеринбург (8 км. Сибирский тракт).