Страница 4 из 17
- Ты, блин, вообще, что ли, уже? – нечленораздельно пробулькал писатель.
- Сказала бы сразу, что посмотреть хочешь, я б согласился…
- Да не хочу я посмотреть! – Рей моментально отскочила обратно за дверь.
- Точно не хочешь? А почему?
- Как это почему? Ты дурак, что ли?
- Я не дурак, я альтернативно мыслящий, это будет более правильное политкорректное высказывание.
С этими словами Бен, уже в штанах и с полотенцем на голове, показался из-за двери.
- Если ничего не хотела, чего так торопилась-то?
- Бен, нам надо серьезно поговорить.
- В три часа ночи? Самое время.
- Я хочу знать, что происходит.
- Не поверишь, я тоже хочу.
- Мне кажется, ты знаешь. Или, по крайней мере, догадываешься.
Фарер посмотрел на свою помощницу неожиданно тяжелым взглядом.
- Может, и догадываюсь. Только от этого не легче.
Рей вздохнула.
- Расскажи мне. В конце концов, я каким-то образом тоже оказалась замешана в эту историю. Ну, если это, конечно, не страшная фамильная тайна.
Бен помолчал, каким-то неожиданно детским жестом потер глаза и наконец ответил:
- Вообще-то так оно и есть. В каком-то смысле.
О том, что в кабинете Бена имеется встроенный сейф, Рей знала. Но вот о том, что у этого сейфа есть потайное отделение, она до сегодняшнего дня не догадывалась…
- Полагаю, наш загадочный корреспондент имел в виду вот это. – Бен достал из сейфа невзрачную деревянную шкатулку. С некоторым усилием открыл плотно притертую крышку и вынул что-то продолговатое, завернутое в пожелтевшую от времени вату. Осторожно положив предмет на стол, он развернул упаковку и Рей увидела небольшую фарфоровую статуэтку. Скульптурная композиция, не больше 30 см в высоту, изображала явно сцену из какого-то спектакля: девушка в пышной балетной юбке и старинном чепчике, стоя на пуантах, манерно протягивала руки стоящему на одном колене Пьеро.
- Что скажешь? – Бен искоса взглянул на Рей.
- Пьеро какой-то перекошенный весь. Голова запрокинута, ноги косолапые, рукава эти дурацкие…
- Ему так положено.
- Сам в белом, а воротник черный, это что-то значит?
- Хрен его знает, что это значит, я не искусствовед.
- Но ты почему-то уверен, что весь этот… ажиотаж… из-за этой статуэтки, так?
- Ну… да.
- Она что, антикварная редкость?
- Это как посмотреть. Все, что я знаю точно – это статуэтка работы Пауля Шойриха. Был такой художник и скульптор, довольно известный, работал на мейсенской мануфактуре в начале 20 века. Вот, посмотри – Бен перевернул статуэтку. На белом основании синело полуразмытое клеймо – два скрещенных меча.
- Это что-то значит?
- Всего лишь фирменный торговый знак мейсенского фарфора. А сама фигурка, теоретически, относится к так называемой серии «Русский балет». Шойрих, вроде бы, делал их с реальных персонажей дягилевского балета «Карнавал». Все статуэтки копируют грим, костюмы персонажей и сцены из балета. Все, кроме этой.
- А что, таких персонажей в балете не было?
- Были, конечно, только сцены такой не было. И быть не могло. В серии фигурки Пьеро и этой девушки – Киарины - сделаны отдельно, как и положено по сюжету. У Пьеро там вообще пары нет, он всю дорогу за мотыльком гоняется, как идиот…
Рей немного подумала, машинально крутя в руках скульптуру.
- Бен, я понимаю – мейсенский фарфор, ограниченная серия, все такое прочее… Но вряд ли вот это – она поставила статуэтку на стол – может стоить больших денег. Я имею в виду – действительно больших.
- Я же тебе только что объяснил: такой фигурки официально в серии нет. В среде коллекционеров ходили слухи, что вроде бы статуэток было не пять, а шесть, вроде бы даже кто-то когда-то видел шестую, и она по описанию похожа вот на эту… но это только слухи. А у самого скульптора к началу первой мировой поехала крыша, и несколько лет подряд его жена просто продавала старые модели и заготовки. К работе он вернулся только в 1928-м, что ли, году, причем если до болезни все его модели были так или иначе связаны с балетом или оперой, то поздние статуэтки – это какая-то материализация фантомов; фигуры неестественно худые, бледные, минимум росписи… Как будто другой человек делал.
- А что с ним потом случилось?
- Со скульптором-то? Да ничего хорошего. Сын у него погиб в самом начале второй мировой, и старик, надо полагать, окончательно свихнулся. Помер в 45-м, вроде бы. Из всего, что он наваял, наибольшим спросом до сих пор пользуется серия «Русский балет», ну, а за неучтенную авторскую статуэтку в идеальном состоянии коллекционеры, думаю, действительно могут отвалить значительную сумму. Я как-то общался с такими любителями старины, они там через одного психи…
- А откуда у тебя эта статуэтка?
Этот простой, казалось бы, вопрос поставил Бена в тупик. Он открыл было рот… потом закрыл… почесал затылок, взъерошив и без того лохматые волосы…
- Я не хотел бы сейчас об этом.
Рей слегка опешила.
- Надеюсь, ты ее не украл?
- Хорошенького же ты обо мне мнения!
- Я-то ладно, а вот тот, кто оставил надпись на двери, точно в этом уверен. И неизвестно, что еще он может устроить.
- Я разберусь сам. В любом случае, тебя это не касается.
Фарер захлопнул шкатулку. Разговор, очевидно, был окончен.
Комментарий к 4. Ретроспекция.
А вот те самые статуэтки: https://vk.com/isheina72?z=photo482780951_456241633%2Fwall482780951_74
========== 5. Скрытый конфликт ==========
«В солнечном, ярком до слез после книжной темноты коридора оконном проеме маячил силуэт. Человек сидел на каменном подоконнике, босой, в джинсах и мятой футболке. На джинсах дырки. На голове кудри и локоны. В руке кружка.
… А на костяшках-то ссадины, отметил капитан, ничего себе!.. И свежие совсем! Видать, кому-то не далее как вчера в зубы дал…чучмек, должно быть, какой-то…
- Пока никто из нас никаких показаний не дает. – Чучмек оперся ладонями о каменный подоконник, свесил патлатую голову и теперь рассматривал собственные босые ноги. – Или тогда ведите протокол.
- Ничего не выходит, капитан. – …он поднял голову и уставился ему в глаза так, что капитан даже дрогнул немного, стул под ним громыхнул.»
Рей потерла глаза, автоматически исправила слово «чучмек» как неполиткорректное и задумалась. Во что превратилась ее жизнь, если даже в совершенно постороннем тексте обычного «дамского детектива» она ухитряется видеть проклятущего Бена Фарера? Впрочем, литература других жанров тоже не подкачала. Когда в очередном редактируемом тексте Рей наткнулась на персонаж, «похожий на лесного разбойника, которому за какие-то неведомые грехи досталась роль трехнутого хипстера в спектакле самодеятельного разбойничьего театра», стало ясно – Бен теперь мерещится ей буквально везде…
После того ночного разговора к вопросу о загадочной статуэтке они так и не возвращались. Подозрительный преследователь тоже больше не показывался, и Рей несколько успокоилась на этот счет, однако тут подоспела новая беда – киношники. Из неизвестных Рей соображений Бен взялся еще и за сценарную работу, подписавшись при этом на какой-то долгоиграющий сериал: то ли «Порядок закона», то ли «Законный порядок», как-то так, Рей не очень вникала в эти нюансы. Теперь и без того не слишком упорядоченный трудовой график Фарера превратился в постоянный аврал: с одной стороны, неуклонно надвигался плановый срок сдачи очередного романа Авроры («Блин, я скоро буду писать эту туфту, не приходя в сознание», - жаловался Бен. «Ну и не приходи, чего ты там не видел», - со вздохом отвечала Рей). С другой стороны, творческие разногласия с Хаксом по поводу постановки пьесы Бена «Да гори оно синим пламенем» достигли апогея: почти на каждой репетиции драматург и режиссер вдохновенно орали друг на друга, труппа же при этом совершенно распустилась и играла как бог на душу положит. У киношников же и вовсе было поточное производство, сценарии к сериям Бену часто приходилось сочинять практически на ходу, и Рей неплохо приноровилась записывать под диктовку, благо текста там было все-таки не так много.