Страница 6 из 11
Представительность этих и немногих других выбранных из общего потока фильмов даёт возможность проанализировать сложную, хаотично-изменчивую панораму кинопроцесса, на первый взгляд вовсе не поддающуюся структурированию, и преодолеть царящую в исследованиях прежних лет методику его анализа как цепочки несоединимых отдельных фильмов. Утративших, кажется, некую общую составляющую – в тематике, стиле, манере художественной реализации замысла.
Именно спустя время, отдалившее от нас 90-е, благодаря меняющейся жизни, формируются и некие критерии анализа, оценок движения в целом.
Практически по этой же линии содержательно-смыслового разграничения проходит отчётливо обозначенная поколенческая граница авторов произведений. Интересы молодёжи группируются вокруг довольно чётко обозначенной тематики. В этой сфере явственно обнаруживается сдвиг в сторону всё более эпатирующих публику, многих истинных поклонников кино, тематических и содержательных предпочтений: «Номер люкс для генерала с девочкой» (1991, реж. А. Александров), «В поисках золотого фаллоса» (1992, реж. С. Аларкон), «Стерва» (2009, реж. В. Шевельков), «Вынос тела» (1992, реж. В. Лонской)…
Всё больше фактов говорит о том, что эпатирующую тематику предпочитают начинающие кинематографисты, молодые, только недавно взявшие в руки съёмочную камеру и, как правило, не прошедшие школу профессионального обучения люди. То есть, агрессивно наступающий непрофессионализм активно стремится завладеть кинорынком, прокатной сферой, терпящей в эти годы колоссальные убытки, в том числе из-за прекращения планового производства. Да к тому же, из-за резкого падения зрительского интереса.
Разрыв в представлениях о возможностях, о назначении кино в жизни общества и каждого отдельного человека следует, наверное, рассматривать как одну из главных проблем, перед которыми оказалось киноискусство первой половины 90-х. Даже при том, что большинство мастеров и в прежние годы, наверное, далеко не всегда задумывались об этом. Однако само понимание роли искусства в жизни человека определённо оставалось одним из ведущих истоков творчества – в любой сфере. Кроме того, массовость кинопотребления, безусловно, располагала постоянно видеть его нравственно-образующую ипостась.
Свойственный молодым интерес к «запретному» всё отчётливей сочетается с неумением (и нежеланием) освоить мастерство экранного авторского высказывания («папочкины» способы отвергаются). Скорее, привлекает простая вседозволенность, возможность показать прежде «запретное», желательно – крупным планом… Подростковое любопытство, «подглядывание» несомненно видится в названных выше сюжетах.
Эта линия отпадения от традиционного кинопроцесса внушительной ветви «молодёжного» кино (для видео-тусовок) собрало, однако, свою аудиторию. Та часть зрителей, которой предназначались подобные картины, предпочитала домашние просмотры. Со своим кругом интересов. Обычного, состоявшегося кинозрителя такая тематика, очевидно, всерьёз не привлекала.
Однако и в стане молодых возникали явления, способные на языке искусства высказать суждение о современности. Это фильмы, поставленные по сценариям П. Луцика и А. Саморядова. Оба автора-сценариста – выпускники ВГИКа. Их творческий союз (к сожалению, на протяжении недолгой жизни) наиболее ярко выразил поколение 90-х, внёс в кинематограф художественно безупречно выраженную характерность авторского почерка, точно и убедительно предлагая экранный анализ проблем и противоречий современности.
К их первым заметным работам относятся сценарии фильмов «Дети чугунных богов» (1993, реж. Т. Тот) и «Дюба – дюба» (1992), который лёг в основу дебютной полнометражной ленты тоже выпускника ВГИКа А. Хвана.
Картину Хвана постигла та же «непрокатная» судьба, что и многих других в этот период. Не состоялся также и вполне ожидаемый международный фестивальный успех «Дюба – дюба». Отправленная на конкурс в Канны, она была встречена весьма прохладно: проблемы молодого героя 90-х в России, поиск им своего места не привлекли внимания фестивальной зарубежной публики. Да и непросто было дебютному фильму оказаться перед судом именитых мастеров…
Однако её образное решение, своеобразный подход к реализации проблем человека позволили на, так сказать, перекрестье жизнеописания современного героя и характерной детальной выразительности предметного мира, его окружающего, на своего рода «биографии» ведущих визуальных деталей высказаться об особенностях жизни человека нашего времени, общих для всех законах его судьбы.
…В прологе и на финальных титрах мощный кузнец из куска бесформенного металла молчаливо и долго выковывает лезвие… На символическом прочтении этих кадров настаивает, конечно, кольцевая композиция, – приём, издавна прижившийся в литературе. Однако сразу напрашивается и недвусмысленный образ – страны, бросившей в своё время буквально всё и всех на индустриализацию, а в итоге сотворившей не только орудие, но в каком-то смысле и подобного ему человека… Однако фильм-то – о современности. И сегодняшний молодой герой (акт. О. Меньшиков), наверное, генетически несёт в себе свойства, передаваемые одним поколением другому.
Он студент ВГИКа. Собирается стать сценаристом. Эта подробность весьма откровенно говорит о несомненной автобиографичности замысла. Будущий кинодраматург – романтик по натуре – мечтает освободить из заключения девушку, медсестру… Однако поступки героя, его донкихотство на деле оборачиваются бессмыслицей. Идя, по существу, на преступление, он всё же добивается для девушки свободы, в то же время, наконец, поняв, что сам вовсе не любит её. Андрей (так зовут героя) в конце картины погибает…
Эмоционально расцвеченная попытка освободить человека, вместе как бы вырваться из застывшего времени, при этом насыщенность предметного мира картины непрестанно движущимися, динамичными деталями, – всё это противостоит неподвижной и неразрешимой рутине, в которой пребывает жаждущий подвигов студент-сценарист…
Фильм как бы ставит вопрос: во имя чего? (Или кого?). Однако герой не находит вразумительного ответа. Авторы, сценаристы и режиссёр, анализируют душевные порывы своего героя в условиях «безгеройного времени» (термин М. Туровской)… Иллюзия движущегося мира вокруг, перемещение вещных масс имитируют, по мысли авторов, динамику, жизнь окружающего пространства. Реальная неподвижность, застылость, взятая «в кольцо» знаковых кадров драматургическая композиция, – очень многое в этом фильме участвует в рождении смыслового ряда, авторского высказывания о своём времени…
Лишь немногие киноленты, реально рассуждающие о проблемах современности (в первую очередь, как можно понять, о вопросах нравственности, о взаимоотношениях людей), оказываются актуальными, расшифровывая существенные для времени проблемы. Подавляющее же большинство – скороспелки, изъясняются чаще глумливо, с расчётом на мгновенный отклик самой нетребовательной части киноаудитории. Хотя, в большинстве, касаются примерно тех же вопросов. Можно ли, например, поставить рядом такие картины, как «Анкор! Ещё анкор!» (1992, реж. П. Тодоровский) и «Номер люкс для генерала с девочкой»? Или «Угра – территория любви» (1991, реж. Н. Михалков) и «В поисках золотого фаллоса»?
О картинах П. Тодоровского («Анкор…») и Н. Михалкова («Угра…») надо говорить, обращаясь к вопросу о роли киноискусства 90-х в сохранении, развитии позитивных тенденций, о значении экрана в анализе духовно-нравственной ситуации, характерной для общества времени 90-х. Ведь о каком бы периоде ни вёл речь кинематограф на данном этапе, он говорит о том, что происходит с внутренним миром человека сегодняшнего. Что происходит с нами сейчас.
Ленты, тешащие подростковое любопытство, нет смысла часто упоминать. Однако другой тип фильмов ещё и сегодня востребован на экране, нередко их повторяют на телевидении.
Вот, например, в картине П. Тодоровского рассказывается история сложных взаимоотношений людей, «запертых» в закрытом военном городке, где все на виду: семейные ссоры, любовь, смерть, предательство, человеческая подлость и трусость. Стареющий полковник (В. Гафт) живет с молодой медсестрой (И. Розанова), не разведясь с довоенной женой. Ситуация трагична, гибельна как для ушедшего в результате из жизни начальника военного городка, так и для его цветущей подруги, потерявшей жаркое внимание молодого любовника (акт. Е. Миронов).