Магнитные бури

Но устроенный быт, материальный достаток и престижная работа Балашовым с неба не упали – изначально были тяжелые времена, и жили в общежитии для малосемейных, и зарплатный день кошельки особенно не наполнял, и работа с раннего утра и до поздней ночи. Василий Андреевич был первым директором завода, вернее даже не завода, а того, что строилось на огороженной земельной территории в километрах пяти от города. А Мария Андреевна в годы строительства завода осуществляла мониторинг расходования средств, выделенных союзным бюджетом на строительство завода. И это при том, что в технологиях и качестве строительных работ она мало чего понимала. Но не стеснялась задавать вопросы и консультироваться. Именно поэтому, на строящейся завод дирекция периодически приглашала разработчиков проекта. Отсюда качество и соблюдение сроков строительства.

Василий Андреевич и Мария Андреевна в те годы работали много, не жалея ни сил, ни здоровья. Ненормированный рабочий день, без выходных, праздников, а иногда и перерыва на обед. Их первенец Игорь за долгие годы строительства завода привык к самостоятельности во всем – дом, а точнее две крохотные комнаты в «малосемейке», детский садик, школа. И обеды, завтраки, а иногда и ужины – из кастрюли, которая всегда стояла на плите, и из крохотного холодильника, где для него лежали уже очищенные сосиски с сардельками и нарезанная ломтиками докторская колбаса.

И только, когда завод был уже построен, и приступил к выпуску подъемного оборудования, город, да и вся республика, узнали, что фамилия директора завода Балашов, зовут Василий Андреевич, что на самом деле это заслуженный человек, женат на черноглазой красавице-татарке, есть у них сын, учится в такой-то школе… и далее и далее по списку, все сведения о высокопоставленном человеке, который постепенно превращается в публичную личность и гордость страны.

Материальный достаток семьи значительно, а скорее даже многократно, увеличился, жилищные проблемы решены самим же заводом, даже помощь материальная тем же заводом оказана на обустройство огромной квартиры. В квартире появилась японская мебель из натурального дерева, чайные столики, изящная посуда ручной работы, оборудование и кухонная утварь от иностранных производителей самой высокой пробы.

Когда Мария Андреевна с сыном Игорем впервые побывали в своей новой квартире, там уже было все, что превращало быт в нарядную, уютную, комфортную жизнь.

А соседи судачили, обсуждали, шептались и ползучие слухи растекались по всей стране:

– Вот, значит, как люди нынче живут! Наш сосед Витюша им мебель расставлял, так рассказывал, что шкафы прям в Японии уже вещами заполнены. Там разные халатики, пижамки, кухонные полотенчики. А белье-то, белье… Простынки и наволочки все в кружавчиках, а застежки на молниях. Одеяла пушистые, легонькие, невесомые! А посуда какая! Все готовенькое из Японии понавезли, а здесь только принимай и расставляй по своим местам. А наша директорша, самая, что ни есть барыня… Она почитай еще ни одного разочку в квартире не была. Все муженек старается. Машины подгоняет к дому, огромные, затянутые брезентом, а в них битком набито, только успевают распаковывать, да в дом вносить. Оно и понятно, квартира огромная, комнат пять или шесть. Все заполнить надо. И сколько же все это богатство стоит? Небось, хозяин в свое жилье немеряно денег вложил. А что их, эти самые деньги жалеть? Не его ведь они, а государственные…

Говорили, говорили и донесли слухи сначала до обкома коммунистической партии СССР, а уж потом о богатстве директора завода подъемного оборудования в городе N… и центральный Комитет КПСС был уведомлен. Там новость обсудили и приняли решение – а пусть Балашов сначала на ноги завод поставит, сборку и наладку грузоподъемного оборудования на поток поставит, клиентскую базу соберет, а уж потом и разберемся. Соответствующее поручение КГБ было сделано – наблюдать, наблюдать, глаз с него не спускать. Время придет, тогда и разберемся. Надо же, барин! Завод, однако, союзного значения, и руководить им должен коммунист с безупречной репутацией.

А муж и жена Балашовы тем временем решили второго ребенка завести. Андрюшка родился, толстенький, здоровый паренек. Мария Андреевна пару месяцев побыла дома, возле малыша, а потом вышла на работу.

В семье появилась чопорная женщина. По своим обязанностям – няня для детей, для соседей и сослуживцев – дальняя родственница из Казани. Не одобряли в те времена барские замашки на прислугу. Андрюшке год исполнился, когда Игорь оттеснил няню от своего брата и стал его фактическим опекуном. Но няню из семьи не уволили, она так и осталась у них управляться с хозяйством. Игорьку никто не отменял учебу в школе, дополнительные занятия музыкой, с репетиторами по английскому языку и в спортивных секциях.

Родители мальчиков тем временем научились совмещать работу с воспитанием детей. Строгость от папы и неусыпный мамин контроль. Хотя что в жизни детей Балашовых нужно было контролировать? У Игоря в дневнике только «пять», в детском саду у Андрея ни одного замечания. Возможно, были и невыученные уроки Игоря и шалости от Андрея, но взрослые люди, преподаватели и воспитатели, дружно об этом молчали, как бы себе не навредить. Родители у этих особенных детей кто? Вот именно, высокопоставленная, элитная каста, «хозяева жизни».

Так и жили Балашовы дружной семьей, где друг друга любили и души не чаяли в младшеньком Андрюше.

Уже Игорь в университет поступил, добывать специальность, а Андрей в школу.

Ровная жизнь текла по ровной дороге, без ям и колдобин. Да и какие ямы? Глава семьи, почитаемый, уважаемый в городе, да что в городе – в огромной стране, человек. Успешный генеральный директор процветающего завода. Кто бы посмел делать замечания, критиковать его семью или причинять какой-нибудь вред детям? Такие смельчаки в городе отсутствовали. Пока…

Балашова Василия Андреевича арестовали в одну из темных осенних ночей. В квартиру позвонили, вошли двое и велели собираться. Василий Андреевич не знал, как собираться и нужно ли брать с собой какие-то вещи. Он надел свой обычный директорский костюм, с белой рубашкой и черным галстуком. В том и ушел, видимо, полагал, что утром все прояснится и его отпустят домой. Но не отпустили.

Утром позвонили Марии Андреевне и приказали ей немедленно собрать вещи для Василия Андреевича, назвали адрес, где эти вещи примут. От неожиданности случившегося Мария Андреевна растерялась, долго стояла перед шкафом с вещами мужа, затем начала выкладывать из него мужские костюмы, рубашки, пижамы и белье. Рядом поставила большой кожаный чемодан, видимо, для упаковки отложенных вещей.

Игорь наблюдал за бестолковой суетой матери, затем позвонил брату своего бывшего одноклассника, который работал в каком-то правоохранительном учреждении. За несколько минут разговора выяснил у него какие «вещи, нужны и при этом дозволены» арестованным лицам. Так появился небольшой список личных вещей для Василия Андреевича – спортивный костюм, две пары нижнего белья, носки, тапочки, да еще средства личной гигиены. И небольшая дорожная сумка.

– Мама, – Игорь усадил мать в кресло, – я сам соберу вещи для папы, и сам их отвезу. А ты подумай о том, как нам у каких-то друзей или где-то еще спрятать твои драгоценности и другие ценные вещи, которые у нас могут описать, а затем арестовать. У нас будет обыск. Так мне сказал человек, которому я сейчас звонил. Мама, очнись и займись спасением нашего имущества, или хотя бы его части.

Следующая неделя прошла в ожидании обыска. Мария Андреевна обзвонила друзей своей семьи и просила их принять на недолгое хранение ценные вещи, которые она соберет. Но друзья стремительно приобретали статус «бывших» и уклончиво отвечали, что да, они бы с радостью помогли, но именно сегодня, сейчас, те или иные обстоятельства не позволяют им это сделать. Этот вопрос они, конечно, рассмотрят, но позже. Сразу и резко никто не отказал, все хором высказали сочувствие и сожаление по причине ареста Василия Андреевича, и пожелали скорейшего урегулирования вопроса. Вроде бы не отказали, но и не помогли. Не отказали, так как в сознании таилась мысль, что Василия Андреевича могут в скором времени отпустить и восстановить в статусе. Вот он и вспомнит их поведение в минуты беды. Не помогли от трусости, из-за позиции как бы чего не вышло.