Страница 21 из 41
Первым европейцем, специально прибывшим в Йемен, чтобы увидеть Ма’риб, был Том Арно, французский фармацевт, интересовавшийся пряностями царицы Савской и ее секретами составления аравийских ароматов. В июле 1843 года, под видом кочевника, он посетил Ма’риб и снял копии с 56 древних надписей.
В 1869 г. в Ма’рибе побывал, также выдавая себя за бедуина, другой француз, Жозеф Алеви, специалист по древним языкам и письменности. Ему удалось скопировать более 686 текстов, сохранившихся на руинах древних строений.
Третьим известным исследователем Ма’риба стал Эдуард Глазер из Богемии. В 1883 г. он, переодевшись в одежды йеменца-горца, предпринял путешествие в г. Сана’а’, а оттуда в Ма’риб, где тоже срисовал настенные письмена химйаритов. В Йемен, к слову, он наведывался четырежды (с 1882 по 1894 гг.).
Первыми европейцами, увидевшими Ма’риб, йеменские хроники называют двух иберийских иезуитов, высадившихся в 1590 г. на побережье Хадрамаута. В соответствии с распоряжением османского генерал-губернатора Йемена их доставили для встречи и беседы с ним в Сана’а’, население которого составляло в то время, по их словам, не более 12 тыс. человек. Добирались на верблюдах. По пути следования побывали в Ма’рибе.
Столицу Йемена, Сана’а’, претендующую на звание одного из самых древних городов мира, именитые арабские историки и географы, а также прославленные путешественники называли «архитектурным чудом Аравии». Именно там, по их мнению, располагались самые красивые в Древней Аравии замки, дворцы и храмы.
В описании арабского географа ‘А6д ар-Рашида ал-Бакуви, г. Сана’а’ – это «самый благоустроенный из городов Йемена»; место, похожее на Дамаск «обилием садов и разнообразием фруктов», где насчитывалось 24 сорта винограда «высокого качества». Имелись там, сказывает ал-Бакуви, и «йеменские белые квасцы, и желтое дерево (ал-варс)», которое он именует «индийским шафраном» (89).
Сана’а’, вторит словам ал-Бакуви об этом городе знаменитый арабский историк и географ Абу-л-Фида’ (1273–1331), «очень походит на Дамаск, и обилием воды, и множеством насаждений».
Замок-дворец владык Йемена с древним языческим храмом внутри, рассказывает ал-Бакуви, возвышался на горе Гумдан. Она-то и дала название этому величественному сооружению. Дворцово-храмовый комплекс Гумдан, вошедший в предания племен Южной Аравии и в своды йеменской старины, был разрушен по указанию халифа ‘Усмана ибн ал-‘Аффана (90).
Сана’а’ опоясана цепью гор, высотой в 3000 метров (Джабаль Хазар, Джабаль Никкум, Джабаль Сабур, и др.). Плато, на котором расположен город, йеменцы и по сей день, как и их далекие предки, называют Матерью Вселенной (Умм ад-Дуньйа) и Престолом Йемена (Курсий-эль-Йаман.).
По легенде, первое поселение, на месте которого вырос со временем г. Сана’а’, основал Сим, любимый сын Ноя. Вначале он выбрал для застройки участок земли чуть западнее нынешнего местоположения города. Когда же начал приготовления к строительству, то с небес неожиданно спустились голуби, и, подхватив лежавшие на земле шнуры (.мыкраны) и колья для разметки, перенесли их восточнее. Сим расценил это как знак-послание Господа, и заложил поселение на том месте, что указали птицы. Нынешнее название столицы Йемена известно с I в. до н. э. До этого город именовался ‘Азалом (происходит от имени ‘Узал, которое носил шестой сын Кахтана, родоначальника племен Южной Аравии).
Старый город (Сана’а’-эль-Кадим) разбит на кварталы, носящие названия расположенных в них рынков: Сук-эль-хинна (Рынок хны), к примеру, или Сук джамбийа (Рынок джамбия, то есть рынок знаменитых йеменских кинжалов). Последний из них и по сей день специализируется на изготовлении и продаже джамбий, обязательного элемента повседневного костюма йеменца и знака мужского достоинства коренного жителя этой страны.
Заморские купцы отзывались о г. Сана’а’ как о крупном центре торговли, «пристанище ремесленников» и «обители книготорговцев и писцов». Город славился крепко спаянными профессиональными артелями золотых дел мастеров, кожевенников и сапожников, изготовителей седел и сбруй, резчиков по камню, кузнецов и оружейников. Писцы, по воспоминаниям европейских негоциантов, передвигаясь по улочкам города, несли письменные принадлежности, убранные, порой, в серебряные футляры, столь же горделиво и величаво, как воины-горцы свои доспехи и оружие.
Первую газету на Аравийском полуострове начали издавать, кстати, в г. Сана’а’, в 1877 г.
Итальянский исследователь Йемена Рензо Манзони, посещавший Йемен в 1880 г., сообщает, что въездные ворота в г. Сана’а’ с восходом солнца отворяли, а с заходом – наглухо запирали. Торговцы, прибывавшие в город, размещались в караван-сараях. Товары свои выставляли на десяти специализированных рынках: хлебном, к примеру, фруктовом или золотом. При этом они их не только продавали, но и обменивали, один на другой.
Южные ворота города йеменцы и по сей день называют Воротами Йемена (Баб-эль-Йаман), а северные – Вратами Рима (Баб-эль-Рум), переименованными, к слову, турками, во времена их владычества в этой стране, в Ворота Константинополя.
В начале XX века в городе Сана’а’ насчитывалось 103 мечети, в том числе 46 – в Старом городе. Но только в 26-ти из них имелись минареты. Дело в том, что в первые годы ислама мечети в Йемене, как и везде в Аравии, строили без минаретов. Мусульман на молитвы муэдзины (муаззины) призывали с крыш мечетей. Начало этой традиции в исламе положил Билал ибн Раббах, больше известный как Билал ал-Хабаши, то есть Билал Абиссинец. Человек этот, выкупленный из неволи и отпущенный на свободу Абу Бакром, первым «праведным» халифом, говорится в преданиях, обладал «сильным голосом». Своды аравийской старины называют его первым в истории ислама муаззином (служителем мечети, провозглашающим азан, то есть призыв мусульман на молитву).
Дело было так. На восьмом году хиджры (в 630 г.) к ногам Посланника Аллаха склонилась Мекка, откуда в 622 г. Пророк Мухаммад вместе со своими сподвижниками переселился (совершил хиджру) в Йасриб (Медину), преследуемый курайшитами. Армия мусульман, насчитывавшая, по словам Ибн Исхака (704–768), арабского историка, автора самой ранней биографии Пророка Мухаммада, около десяти тысяч человек, взяла город почти без боя. Вступив в Священную Мекку, Пророк проследовал к Ка’абе. Совершил таваф, семикратный обход Дома Аллаха, вошел в Храм и принялся очищать Ка’абу от символов язычества. Каменные идолы-истуканы, находившиеся внутри Ка’абы и вокруг нее, были порушены и разбиты, а деревянные – сожжены. Рисунки на стенах Храма с изображениями ангелов в образе красивых женщин – стерты. Очистив Ка’абу и выйдя из нее, Пророк Мухаммад произнес вошедшие в Коран слова о том, что «Пришла истина и исчезла ложь; поистине, ложь исчезающая!». Затем Пророк подозвал к себе Билала, первого муаззина мусульман, и распорядился призвать правоверных к молитве. Что тот и сделал, с крыши Ка’абы (91).
Со временем Билал стал одним из самых уважаемых среди мусульман сподвижников Пророка Мухаммада. Однако после смерти Посланника Аллаха, как гласят сказания, «замолчал, и больше правоверных к молитве не призывал». Нарушил обет молчания, данный им по усопшему Пророку, только однажды, в апреле 637 г., когда мусульмане захватили Иерусалим. Тогда халиф ‘Умар, направляясь в Священный город для принятия капитуляции, лично обратился к Билалу с просьбой «нарушить молчание» и провозгласить азан, напомнив воинам-мусульманам о временах их Пророка (92). Умер Билал в Дамаске, в 641 году. И с тех пор искусного муаззина с громким и красивым голосом часто величают в Аравии Билалом.
Большая мечеть в городе Сана’а’ (Масджид ал-Джамиа’ ал-Ка-бир) – одна из старейших в мусульманском мире. Была поставлена по воле самого Пророка, и расширена в 705 году. При ее сооружении, как повествуют сказания йеменцев, использовали камни руинированного христианского кафедрального собора Калис, возведенного во времена Абрахи, эфиопского правителя Йемена (532–570), вошедшего в анналы истории арабов Аравии походом со слонами на Мекку (570 г.). Когда же в 705 г. Большую мечеть «поправляли», то камни, требовавшиеся для работ, брали с разрушенного дворцово-храмового комплекса Гумдан, одного из архитектурных «чудес» Древнего Востока.