Гугара

– Пойдем, не то родители будут беспокоиться, – сказал он и вышел, нагруженный всем этим добром.

Вышел и я, а когда выходил, споткнулся о валявшийся топор.

– Погоди! – позвал я удалявшегося паренька. – Ас собаками что? Может, отвязать их?

– Не.

Неподалеку с короткого поводка рвался болыпенький из тех двух псов, что были у них. Лаял, выгибаясь всем телом. Чуть дальше был привязан второй, почти щенок; так этот свернулся клубочком и умильно скулил.

– Не сдохнут тут? – спросил я Максима, когда догнал.

– Не сдохнут, Никита вернется – накормит.

Подул ветер, пригнул ветви берез и лиственниц, в движение пришли облака, тени которых начали путешествие по лесу, сделалось темновато. Когда мы подошли к Дмитрию, склонившемуся над тюками, я почувствовал на лице капли дождя.

– И что? Ничего в порядок не привели? – спросил он, отрывая голову от работы.

– Всё бросили, – сказал я.

– Вот алкоголики! Не оленей им пасти… – заворчал он. – У них все такими становятся, только водку почуют.

– Эй! Вы чего там стоите под дождем?! – подала голос Татьяна. – Чай пить будем!

– Жаль, что нет ничего к чаю, – кисло заметил Дмитрий. Тем временем Максим уже устроился внутри со своим игровым гаджетом.

Откуда-то издалека, со стороны реки, послышался непривычный для здешних мест трубный глас. Поначалу тихий, он приближался к нам и становился более грозным и тревожным, будто кто-то дул в рог и через лес шел к стойбищу. Звук насторожил не только меня: из чума вышел Дмитрий Николаевич, а за ним и Татьяна. Похожий на протяжный стон, звук глухо расходился меж дерев. Даже собаки навострили уши. Глядели на нас, пытаясь по выражению человеческих лиц угадать природу этого явления. Вскоре этот трубный зов раздался совсем близко.

– Эй, оленеводы, мать вашу, куда вы все подевались?!

– А я уж подумал, что это сохатый не по сезону затрубил, – засмеялся Дмитрий.

В ту же самую минуту из-за деревьев показалась целая процессия, во главе которой шел смеющийся Слава. Он держал удочку точно капельмейстер свой жезл, за ним вышагивал какой-то мужчина с большой вувузелой и что было сил дул в нее. За ним шла крупного телосложения женщина с ребенком на руках, а за ней – подросток, ритмично размахивавший рукой наподобие сеятеля, а поскольку в руке у него был магнитофон, то и сеял он вокруг – в соответствии с колебаниями руки – ритмичную какофонию.

– Вот где они прячутся! – крикнул мужчина.

Шествие прошло чуть выше нас и направилось к чуму Никиты. Дмитрий Николаевич заулыбался и махнул им рукой. Беспокойство собак передалось оленям, которые, бренча колокольцами, тесно сбились в кучу. Татьяна нырнула внутрь чума и суетливо принялась прихорашиваться.

– Гости приехали, – пояснил Дмитрий.

Вскоре из видневшегося между деревьями чума братьев до нас донеслись смех и говор. Дмитрий упер руки в боки и, понурив голову, медленно обошел потухший костер. Наконец остановился. Достал из кармана приму и закурил, прикрывая ладонью от ветра горящую спичку.

– Андже, сходил бы ты к ним, у них весело, чего тебе тут одному скучать?

Действительно, у Муктов было весело, их чум аж гудел от взволнованных голосов. Перед входом в чум стоял парнишка (тот самый, что махал магнитофоном), стоял и позировал фотографу. Парнишка был в белой водолазке, теребил свой ежик и отдавал какие-то распоряжения Славе, терпеливо выискивавшему маленьким фотоаппаратом самый выигрышный ракурс. В конце концов сняли и это фото и еще одно – чуть-чуть враскоряку, с ногой на пне. Внутри чума трудно было найти свободное место. Все тесно сидели вокруг огня, на котором Никита пёк лепешку. Гости, как и положено, удобно расположились на почетном гостевом месте. Их, по всем приметам, главный благоговейно сжимал бутыль со спиртом, ему помогала королева-мать, придирчиво изучавшая всех через толстые линзы своих очков. На коленях держала раздетого до пояса сонного ребенка. Перед ними на испачканных кровью только что привезенных газетах лежали куски рыбы.

– Видите, до чего дошло, мать вашу! – разглагольствовал гость. – Жратву вам в тайгу возить приходится. Нет чтоб заколоть оленя – вот тогда бы был порядок.

Никита так был занят выпечкой хлеба, что отказался выпить. Алик взял бутылку и каждому налил. Все знали, что в это время года в деревне людей уже воротит от консервов и рыбы, и что люди хотят мяса.

Мужик, видать, был полукровкой, слегка раскосые глаза, рябоват, бледен.

– Боже мой! – подала голос его спутница. – Как вы можете тут жить? Боже ж мой боже! Никита! Ни магазина, ничего у вас нет. – Качала головой и стряхивала пепел, падавший на ее темно-синюю куртку. Посмотрела на меня: – Ну и что им тут делать, скажите на милость. Сколько так можно выдержать?

Лепешка-валенец была уже готова. Никита снял его с прокопченой сковороды и разделил на небольшие кусочки, а над огнем повесил чайник.

– Люди, возвращайтесь к цивилизации. В деревне через год уже телефон будет, там люди живут. Димитренко новый магазин открыл, – продолжила она взволнованно.

Ее муж тем временем взял один из привезенных журнальчиков, этих свидетельств цивилизации, и пхнул им Алика в плечо, скорчив при этом заговорщическую мину. На тонкой желтой бумаге брюнетки и блондинки выставляли напоказ свои сиськи и задницы.

– Только старикам не показывай, – загоготал. – Желтая пресса.

Все дружно засмеялись.

– А зимой, боже правый, как вы тут зиму можете выдержать? – воскликнула поборница цивилизации.

– Огонь жжем, – пояснил Алик, глупо улыбаясь.

– Вы по крайней мере хотя бы прописались в деревне, – обратилась она ко мне. – А то как бездомные какие, ни адреса, ни прописки, что у них есть-то? И сколько так можно?

– А как вам здесь без баб? – спросил ее муж с блеском в глазу. Жена гневно ткнула его в плечо, надув и без того толстые щеки.

– Старики здесь тоже долго не протянут, – сказала. – В дома надо переселяться, оленеводы, жить как нормальные люди в деревне, а не как сто лет назад. – Ребенок закапризничал. – Где здесь возьмешь конфеты, ну где? – спрашивала мамаша, целуя ребеночка в лобик. Снаружи раздался рев вувузелы. Видать, парни уже сделали фото, и теперь соревновались, у кого легкие сильнее. Гость напомнил о магнитофоне, наклонился к нему и громким щелчком клавиши выпустил на свободу дискотечного джина.

– В конце концов электричество у них есть, телевизор смотреть можно. Вон, Степаныч, например, сыну даже компьютер купил.

Никита и Алик поддакивали, согласно кивая головами, потому что рты были набиты хлебом и рыбой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.