Страница 15 из 18
Абсолютное большинство западных средств массовой информации рассматривало визит Хрущева как контрвыпад, как ответный ход на визит Кеннеди, а юбилей Ульбрихта – лишь как повод к нему. Известный американский обозреватель Олсен предсказывал даже, что сценарий встречи и маршрут поездки Хрущева будут разработаны по аналогии со встречей Кеннеди в Западном Берлине: «Восточный Берлин украсится флагами и знаменами… Советский премьер прилетит на аэродром Шенефельд, проедет сопровождаемый колонной автомашин к городской ратуше Восточного Берлина, будет встречен овацией, а затем совершит поездку по этому все еще разрушенному городу. Полагают, что будет сделано несколько шагов у берлинской стены по аналогии с посещением Кеннеди Бранденбургских ворот и контрольно-пропускного пункта Чарли». Вывод Олсена звучал так: «Демонстрация, которая будет устроена в Восточном Берлине, явится пропагандистской стороной дуэли в Берлине, которую советский премьер ведет с господином Кеннеди».[159]
«Дуэль в Берлине» – эта фраза быстро распространилась в западных средствах массовой информации и превратилась на некоторое время в лейтмотив освещения ими положения дел в городе. При этом ряд влиятельных газет предрекали неудачу Хрущева. «Нет ничего, – писала «Нью-Йорк Геральд Трибюн», – чего Никита Хрущев мог бы добиться своим контрвизитом в Берлин. Время похоронит стену так же, как оно, в конечном счете, похоронит варварство коммунизма».[160]
В одном западные средства информации были, безусловно, правы: в Восточном Берлине, как гласил крупный заголовок «Нью-Йорк Таймс», готовилась «триумфальная» встреча.
Корреспондент ТАСС в Берлине так описывал эту встречу: «По праздничному выглядит столица ГДР. В ярких лучах теплого летнего солнца полыхают кумачовые полотнища, государственные флаги СССР и ГДР, украшающие улицы и площади, здания заводов и фабрик, учебных заведений и государственных учреждений. Повсюду портреты Н.С. Хрущева и В. Ульбрихта… На многочисленных лозунгах и плакатах надписи: „Да здравствует советский народ, строящий коммунизм!”, „Сердечный привет Н.С. Хрущеву – лучшему другу немецкого народа!”… Бурными аплодисментами собравшиеся встречают появление Н.С. Хрущева… . Никита Сергеевич спускается по трапу с борта самолета и по-братски здоровается с В. Ульбрихтом и другими встречающими. Торжественно звучат государственные гимны Советского Союза и ГДР. Н.С. Хрущев принимает рапорт начальника почетного караула, вместе с В. Ульбрихтом обходит строй воинов Национальной народной армии, здоровается с ними. В ответ раздается троекратное „Ура”. Подбегают дети и вручают прибывшим букеты живых цветов. Отовсюду несутся возгласы: „Да здравствует товарищ Хрущев!”, „Фройндшафт – дружба!”».[161]
Затем Хрущев и Ульбрихт в открытой машине направились в город. «Многие десятки тысяч берлинцев, – продолжал корреспондент ТАСС, – вышли на улицы для встречи дорого гостя. Они образовали живой коридор на всем пути следования колонны автомашин. В руках у них знамена, флаги, транспаранты,… букеты цветов. Машину, в которой находились Н.С. Хрущев и В Ульбрихт, сопровождала волна рукоплесканий, приветственных возгласов и здравиц в честь вечной германо-советской дружбы».[162]
Внешне все это, действительно, в какой-то мере напоминало то, что происходило в Западном Берлине, разве что толпа встречающих была хуже одета.
Сходство, однако, на этом и заканчивалось. «Неожиданное сообщение о визите Хрущева, – писала западноберлинская «Берлинер Цайтунг», – ясно показывает: Кремль хочет попытаться как можно скорее сгладить то исключительное впечатление, которое оставляет после себя визит Кеннеди в Германию».[163]
Жестче других высказалась по этому поводу «Ди Вольт» – крупнейшая газета ФРГ. «Кеннеди прибыл как друг, Хрущев приезжает как представитель сил, которые держат часть нашей страны под иностранным господством… Кеннеди завоевал сердца немцев, Хрущев же сеет озлобление и антипатию». По мнению газеты, неожиданная поездка Хрущева в Восточный Берлин преследовала три цели: «Во-первых, сгладить психологический эффект визита Кеннеди в Федеративную Республику и Западный Берлин; во-вторых, укрепить положение Ульбрихта и его правительства…; в-третьих, провести агитацию в пользу советской точки зрения в идеологическом споре с Пекином среди европейских союзников Советского Союза».[164]
Показательно, что к моменту прибытия Хрущева в Берлин в здании посольства КНР в ГДР были плотно закрыты все окна, и не было вывешено ни одного флага.[165]
Высказывания Хрущева в день прибытия удивили западных аналитиков своей сдержанностью и осторожностью. Как подчеркивал корреспондент английской газеты «Гардиан», Хрущев в своем выступлении «явно решил не накалять политическую атмосферу, так как он не откликнулся на молчаливое приглашение Ульбрихта взять под обстрел визит Кеннеди в Западный Берлин».[166]
Обращал на себя внимание комментарий в «Нойе Райн – Цайтунг»: «Вчерашние высказывания Хрущева в Восточном Берлине по политическим вопросам были необычайно сдержанными, Никита Хрущев не был настроен бить в литавры… Он был так же официален, как и его черный костюм… Ни в своем приветствии на аэродроме, ни в речи перед восточноевропейской ратушей Хрущев не взял на себя главной роли в поспешно подготовленном спектакле, который направлен против Кеннеди».[167]
Что касается средств массовой информации ГДР, то они, естественно, не могли говорить о сдержанном или наступательном характере высказываний советского лидера. В печати ГДР больше всего говорилось об энтузиазме торжествующих берлинцев, который превратил начало визита Хрущева в праздник дружбы между народами, праздник братской солидарности в борьбе за мир и социализм.[168] Примерно таким же был лейтмотив и в комментариях визита Хрущева советскими средствами массовой информации.[169] Работники средств массовой информации обеих стран прилагали максимум усилий для того, чтобы выиграть у своих западных коллег в словесной схватке, развернувшейся вокруг визитов Кеннеди и Хрущева в Берлин. Параллельно с дипломатической дуэлью между двумя лидерами шла и пропагандистская дуэль между Востоком и Западом.
Торжества по случаю 70-летия Ульбрихта прошли 30 июня в резиденции Государственного совета ГДР в Нидершенхаузене. Поздравляя юбиляра, Хрущев произнес много теплых слов, полагающихся в таких случаях. Но чего-либо нового о намерениях СССР в германских делах Ульбрихт не услышал. В Бонне констатировали, что «глава Советского правительства проявлял большую сдержанность, касаясь актуальных политических вопросов».[170]
Зато Хрущев объявил о присвоении Ульбрихту звания Героя Советского Союза и вручил ему орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза. Юбиляру, вероятно, было приятно услышать и слова Хрущева о том, что в наше время единая Германия может быть только социалистической, так как рано или поздно «империалисты» потерпят поражение. Комментируя высказывания Хрущева, западногерманская газета «Штутгартер Цайтунг» удачно определила их суть уже самим заголовком комментария: «Воссоединение только под красным знаменем».[171]
Однако центральное место в визите Хрущева заняло его выступление на массовом митинге в Берлине 2 июля 1963 г. Печать назвала его «главной речью Хрущева в Берлине». В ней советский лидер коснулся и германских дел, и ситуации в Берлине, и отношений СССР с ФРГ. Но, оценив обстановку, Хрущев неожиданно для западной стороны на первое место поставил вопросы запрещения ядерных испытаний в трех сферах (атмосфере, в космическом пространстве и под водой) и заключения пакта о ненападении между НАТО и Организацией Варшавского договора.
159
New York Times, 28. VI. 1963.
160
New York Herald Tribune, 27.VI. 1963.
161
АВП РФ, ф. 56-6, оп.22, п.469, д.231, ТАСС, 28. VI. 1963, л. 13-А-14-А.
162
Там же, л. 14-А
163
Berliner Zeitung, 25. VI. 1963.
164
Die Welt, 26. VI. 1963.
165
АВП РФ, ф. 56-6, on. 22, п. 469, д. 231, ТАСС, 29. VI. 1963, л. 1-А.
166
Guardian, 29. VI. 1963.
167
New Rhein-Zeitung, 29. VI. 1963.
168
News Deutschland, 29. VI. 1963.
169
Правда, 29. VI. 1963.
170
Deutsche Zeitung, 1. VII. 1963.
171
Stuttgarter Zeitung, 2.VII. 1963.