Мгновения между (ЛП)

— О, ну вот и твой брат, — Майкрофт поймал мрачный взгляд, брошенный в его сторону. Но русоволосый мальчик ничего ему не сказал, только стрельнул быстрой улыбкой, пронизанной чем-то вроде разочарования, которое тот, однако, явно не хотел озвучивать при Шерлоке. — Что ж, похоже, теперь все в порядке. Мне надо идти. Шерлок, Майкрофт, спасибо за маленькое приключение и разминку, но мне пора.

— Постой, — крикнул ему вслед Шерлок. — Мы можем подбросить тебя до дома.

Русоволосый мальчик со смущенной улыбкой глянул на братьев. Майкрофт понял, что ему хотелось согласиться, но что-то его удерживало. Возможно, стесняется своего дома… нет, скорее тут что-то еще.

— Спасибо. Еще увидимся, — ответил мальчик и побежал прочь.

Шерлок ничего не сказал Майкрофту, только прошел мимо него к своему пальто и затем зашагал в сторону дома.

— Прости! — крикнул тот вслед удаляющемуся брату. Воротник рубашки младшего был порван в клочья и заляпан кровью, а пиджачок запачкался и разорвался так, что теперь его только выкидывать.

— Надо было дважды подумать, прежде чем полагаться на тебя. Больше я этой ошибки не повторю, — бросил Шерлок.

*

Шерлока безжалостно втолкнули в камеру, и он больно приземлился на бетонный пол. То была каморка десять на десять футов. Он слабо приподнялся на руках, все тело ныло, а мышцы сводило от многократных ударов шокера. Из левого угла камеры послышался стон, и детектива мгновенно переполнил гнев, когда он увидел многочисленные порезы и синяки друга. Джон сидел у стены, уронив на грудь голову.

— Джон? — Шерлок перебрался к другу. — Джон?

Он старался сдерживать страх и беспокойство, но чем больше он себя успокаивал, тем сильнее его затапливала тревога. Положив руку на плечо Джона, он осмотрел глубокую рану на затылке друга, и еще одну — над правым виском.

— О, привет, — добрый доктор поднял голову и сделал попытку сфокусировать на друге остекленевший взгляд.

— Джон?

— Сэр? Да, сэр. Капитан Ватсон. Простите, я бы встал и отдал вам честь, но что-то никак не могу понять направление.

Шерлок приложил руку к покрытой синяками шее друга и заметил на коже следы проколов. Имея опыт обращения со шприцами, он понял, что это следы инъекций — Джона чем-то накачали. Ублюдки.

— Все хорошо, Джон. Мы найдем способ отсюда выбраться.

— Сэр… у вас случайно нет с собой воды, сэр? Простите, что спрашиваю… просто здесь в пустыне такая жара, а я никак не могу найти свою фляжку. Сэр?

Шерлок коснулся лба друга. Горячий. Что же ему вкололи?

========== Глава 11: Виноватый, обиженный, защищающий ==========

Сны — или скорее, кошмары — крутились в сознании, отбрасывая Майкрофта в темные воды воспоминаний. Джону как-то удалось пробраться в его прошлое. Старший Холмс был практичным человеком — человеком логики, а подобные фантазии толкали его на чуждые земли сантиментов.

Майкрофт не привык чувствовать себя беспомощным, но все, что сейчас ему оставалось — это пережидать. Обычно он был очень терпеливым человеком. Но не сейчас — не в ситуации, когда ему отчаянно хотелось проснуться.

И как можно быстрее. Он сделал попытку силой воли обрезать, сократить этот сон — этот кошмар. И откуда только у людей берется желание возвращаться в собственное прошлое? Некоторые даже писали об этом книги или снимали фильмы, а уж сколько фантастических сериалов пользовалось этим ходом! Сентиментальное отношение к детству и только.

Но он сам никогда не был подвержен подобной ностальгии, в ней не было никакого смысла. Невозможно изменить то, что уже случилось. Зачем вообще рефлексировать? Хотя ему безусловно могли бы возразить, что на опыте учатся.

Но у Майкрофта было много другого опыта, на который он предпочитал полагаться. Данный к ним не относился. Он организовал, “разложил” свой разум по аккуратным папкам, и пользуясь методами компромисса и различных стратегий, наладил работу таким образом, чтобы люди Британии были в безопасности. У него это вполне получалось, и еще он одновременно старался обезопасить Шерлока. Разве этого мало?

Майкрофт признавал свои промахи, но разве он не восполнял их, приглядывая за младшим братом и стараясь его защитить, даже если защищать приходилось от саморазрушения? Отчего собственный острый ум травил его сейчас эмоциями, которые он даже не подозревал, что испытывает? Выстроенное в сознании высокое правительственное здание наполнилось беспорядком, двери и запертые тюремные камеры раскрылись, и все эти бесполезные воспоминания полились наружу, угрожая затопить Майкрофта… чем?

Виной? Но отчего он должен чувствовать себя виновным? Он не мог спрятать Шерлока от жестокости мира, это было невозможно. Брат должен был осознавать последствия своих действий. Майкрофт не мог и дальше защищать Шерлока от штормов, особенно, если тот отказывался укрываться под зонтиком. То был урок, который брат должен был выучить, но этот невероятный упрямец обвинил во всем Майкрофта! Как брату удалось все на него свалить?

И вот сейчас он застрял в собственных видениях — ни сбежать, ни защититься, ни затолкнуть подальше эти воспоминания и события. Разум позволял эмоциям затуманивать его сознание. Майкрофт стиснул в руке зонт и глянул на маленького Шерлока, который сидел рядом на заднем сидении. Ему почти захотелось стукнуть брата зонтиком, только чтобы выйти из своего сна-дурмана.

Брат держал в руках запятнанный кровью белый платок; на покрытом синяками лице застыло странное выражение.

— Его отец — пьяница. А мать умерла. Есть старший брат, который сбежал из дома с подружкой, — Шерлок нахмурился.

Это действительно так? Надо не забыть посмотреть военное досье Джона — и вообще все, что можно нарыть на этого человека.

— Шерлок. Это не имеет никакого отношения к случившемуся, — резко сказал Майкрофт, пытаясь сдержать гнев и раздражение.

— Я сказал ему. Сказал все, что понял о его семье и жизни, а он, вместо того, чтобы ударить меня по лицу или зло уйти… он сказал “блестяще!”. Хотя и поправил меня — у него не брат, а сестра, но она действительно сбежала с подружкой. Он сказал, что я потрясающий.

— Шерлок, ну конечно, он сказал это, — проворчал Майкрофт. В чем смысл этого разговора? Почему его так задевает, что брат вцепляется в каждое слово Джона Ватсона? С какой стати ему, Майкрофту Холмсу, на это злиться?

— Он собирается сделать то, что задумал, — послышался отрезвляющий голос, и Майкрофт озадачено огляделся. Он ясно осознал, что стоит около окна в кабинете отца. Лицо согревали теплые лучи солнца. Постепенно глаза приспособились к яркому свету, но не голубизна неба и не зелень сада приковали к себе его внимание. То был маленький темноволосый мальчик, балансирующий на высокой каменной стене забора, обрамлявшего сад.

— Падать, — Майкрофт напряженно подобрался.

— Да. Падать. И он это сделал. — Утверждение, факт.

Русоволосый мальчик подошел к Майкрофту. Его ноги мягко прошуршали по дорогому ковру. Ковру, который до сих пор лежал на полу отцовского кабинета в семейном поместье. Именно здесь любил стоять отец, вспомнилось Майкрофту. Опять сантименты, он отпихнул их и холодно поинтересовался:

— Почему ты здесь?

Отразившийся в стекле маленький Джон пожал плечами.

— Я не знаю. Это ваш сон. Или, предполагаю, кошмар, — Джон вздохнул.

Майкрофт отвел глаза от младшего брата и сердито глянул на Джона-из-сновидений. Тот был одет в выцветшие джинсы и простую белую футболку, под глазом синяк. Майкрофт, должно быть, поморщился, потому что мальчик легко ответил:

— Не надо меня жалеть, Майкрофт. Я стану тем, кем я буду, из-за всего того, что я испытаю в жизни: промахов, успехов, разочарований. И мы оба знаем, что дело не во мне. — Он кивнул головой в сторону окна, и Майкрофт повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как младший брат падает с каменной стены забора.