Страница 74 из 101
В период лета – осени 1918 г. с выходом Добровольческой армии за пределы собственно казачьих областей (прежде всего на территорию Ставропольской и Черноморской губерний) возникла необходимость организации местного управления, структура которого принципиально оставалась в рамках военно-полевого законодательства. Первоначально и здесь действовали нормы «фактического права». 8 июля 1918 г. в Ставрополь в сопровождении небольшого конвоя прибыл генерал-майор М.А. Уваров, объявивший себя исполняющим обязанности военного губернатора. Он восстановил в прежних чинах бывшего полицеймейстера М.М. Старосельского и начальника сыскной полиции И.Н. Сычева.
Согласно сентябрьскому 1918 г. «Временному Положению об управлении губерниями и областями, занимаемыми войсками Добровольческой армии», местности, «находящиеся в сфере боевых действий Добровольческой армии и в ближайшем тыловом районе, образуют в административном отношении Военные губернаторства названной армии». Управление данными территориями возлагалось на военных губернаторов, «пользующихся правами командиров отдельных корпусов».
Военные губернаторы подчинялись непосредственно Главкому и отвечали за свои действия только перед ним. Вопросы гражданского управления были в компетенции начальника штаба, ответственного перед губернатором. Структуры местного самоуправления фактически не имели ни власти, ни влияния. Ставропольская городская дума, избранная по законам Временного правительства, продолжала работу, однако было заявлено о возможно скором пересмотре избирательного законодательства.
13 августа 1918 г. на должность Черноморского военного губернатора был назначен бывший командир Корниловского ударного полка полковник А. П. Кутепов, а должность военного губернатора Ставропольской губернии принял 9 октября 1918 г. генерал-майор П.В. Глазенап. Последним был представлен в штаб армии проект «Положения о Ставропольском военном губернаторстве», учитывавший особенности региона и предусматривавший, в частности, выделение особого статуса «инородцев» в губернии (калмыков, ногайцев, туркмен). Однако проект остался на бумаге. Взамен него была использована правовая практика в пределах норм военно-походного периода. Подобная система существовала до принятия нового «Временного положения о гражданском управлении», когда должности военных губернаторов были упразднены.
Показательно решение Глазенапом вопроса о правопреемственности, отражающее настроения немалой части Добровольческой армии. Было заявлено, что «Ставропольская губерния управляется на основании Законов Российской Империи, со всеми дополнениями и продолжениями по 26 февраля 1917 года, и на основании приказов Командующего Добровольческой Армией…». Глазенап упразднил городскую милицию и ввел городскую стражу, комплектовавшуюся уцелевшими городовыми и отставными военнослужащими. И хотя впоследствии данный приказ был отменен, его выход – свидетельство явных стремлений к установлению будущего правового устройства России на прошлых, еще «дофевральских», законодательных основах (19).
Говоря об организации военно-политических структур южнорусского Белого движения в период весны – осени 1918 г., нужно отметить также эволюцию Центров Добровольческой армии, создание которых началось еще накануне «Ледяного похода». После образования 3 июня 1918 г. Военно-политического отдела Добровольческой армии общая координация деятельности Центров была возложена на него. Была разработана «Краткая инструкция по организации на местах центров Добровольческой армии», согласно которой назначаемые лично генералом Алексеевым начальники Центров должны были «войти в самую тесную связь со всеми сочувствующими офицерскими и вообще военными организациями», «производить набор и отправку добровольцев, офицеров и солдат в армию, следить, чтобы означенные добровольцы не задерживались с отправлением». Дважды в месяц (1-го и 15-го числа) начальник Центра должен был отправлять донесения в Военно-политический отдел. Центры действовали уже во всех крупных украинских городах (Киеве, Харькове, Одессе, Севастополе) и Тифлисе. Данные города представляли собой пункты дислокации воинских частей, в них размещались военно-учебные заведения, средние и высшие учебные заведения, а также крупные финансовые и торгово-промышленные компании. Здесь можно было получить необходимую материальную и людскую поддержку. Основные задачи Центров сводились к содействию в комплектовании Добровольческой армии (отправка в армию людей и оружия), передаче сведений разведывательного характера, а также в подготовке собственных вооруженных («партизанских») групп. Но в дальнейшем, после соединения с белыми фронтами, Центры могли выполнять функции формирования гражданской власти в тылу (разумеется, административной, а не представительной). Также на их основе могли создаваться и новые воинские части для белых армий (20).
Работа Центров различалась в зависимости от местных условий, а также от уровня политической, военной подготовки руководителей, степени их влияния. Была установлена определенная иерархия Центров. Территориальная специфика при организации Центров носила уже не региональный, а всероссийский характер. Выделялась категория Центров 1-го разряда («главных»), к которым относились Киевский (во главе с генерал-лейтенантом П. Н. Ломновским), Одесский (им руководил вице-адмирал Д.В. Ненюков), Харьковский (во главе с полковником Б. А. Штейфоном), Симферопольский (генерал-лейтенант А.К. де Боде) и Тифлисский (генерал от инфантерии Шатилов). К Центрам 2-го разряда («подчиненным») относились Екатеринославский (во главе с полковником Д. С. Перфильевым), Таганрогский (полковник И. Г. Штемпель), Терский (во главе с генерал-майором Д.Ф. Левшиным), а также Могилевский (во главе с инженером Коверницким), Западно-Сибирский (во главе с генералом от инфантерии В.Е. Флугом) и Саратовский (его начальником считался будущий начальник Штаба адмирала Колчака полковник Д. А. Лебедев). Учреждались также Центры, деятельность которых должна была ориентироваться на указания из Центров «перворазрядных». Такими были Тираспольский (во главе с генерал-майором Г. Б. Ангуладзе), Севастопольский (генерал-майор Миончинский) и Феодосийский (генерал-майор Архипов). Численность сотрудников была небольшой. «Перворазрядные» Центры насчитывали 8 человек, «второразрядные» – 7 человек (начальник Центра, его помощник (начальник штаба), секретарь-казначей, заведующий разведкой и агитацией и несколько человек для поручений).
В отчете о работе Центров их деятельность оценивалась так: фактически «неработающие», донесения от которых не получались (Саратов, Астрахань, Кисловодск, Тифлис); работающие «условно», не давшие реальных результатов (Могилев, Сибирь); работающие «удовлетворительно» (Крымские и Таганрогский Центры) и работающие «хорошо» (Одесса, Екатеринослав, Харьков, Киев). Уровень оценки зависел прежде всего от количества отправленных в Добрармию офицеров (Одесский Центр, например, за период весны – лета 1918 г. отправил 1300 человек, а крымские – всего 200), боеприпасов и снаряжения, а также от степени влияния на местные политические структуры.
Свидетельством смешанного военно-политического характера работы Центров стало их подчинение, после кончины генерала Алексеева, не непосредственно Штабу командующего Добровольческой армией, а помощнику Деникина по гражданской части, начальнику военно-морского отдела Особого Совещания генералу Лукомскому. Приказом по Центрам № 1 от 10 октября 1918 г. Деникин окончательно устанавливал их структуру, отменив разделение на «разряды» и сосредоточившись на территориальном признаке: Киевский Центр распространял свое влияние на Киевскую, Черниговскую, Волынскую и Подольскую губернии, Екатеринославский – на прилегающую губернию, Одесский – на Херсонскую губернию, Крымский – на полуостров, Таганрогский контролировал Таганрог,
Мариуполь и Бердянск, Терский – весь Северный Кавказ, а Тифлисский – все Закавказье. Наконец, Саратовский Центр охватывал территории Саратовской и Самарской губерний, Могилевский – Белоруссию и Сибирский – фактически весь Восток России. Главной задачей Центров по-прежнему считалась отправка в Добрармию: «Не местные отряды и вольные дружины, а хорошо снабженная, укомплектованная и дисциплинированная армия вырвет с корнем большевизм и покончит с ним навсегда… оторванные и разбросанные, не имеющие реальной силы мелкие отряды обречены лишь на бесполезную гибель. Поэтому главная задача всех центров – посылать укомплектования в армию. Все, что может ехать и представляет ценность как боевой материал, должно прибыть сюда… в связи с создавшейся обстановкой вербовка должна быть исключительно энергичной и напряженной» (21).