Страница 44 из 101
Третий проект предполагал создание коалиционного правительства, т. н. Совета народной обороны. На заседании в Ставке 25 августа обсуждался предварительный состав Совета. В нем должны были участвовать такие известные военные и политики, как адмирал А. В. Колчак (управляющий морским министерством), Г. В. Плеханов (министр труда), А. И. Путилов (министр финансов), С. Н. Третьяков (министр торговли и промышленности), И. Г. Церетели (министр почт и телеграфов). Предполагалось даже введение в правительство «бабушки русской революции», Е. К. Брешко-Брешковской. Председателем Совета, фактически премьер-министром, стал бы Корнилов, а его заместителем – Керенский. Савинков и Филоненко рассчитывали на портфели военного министра и министра иностранных дел соответственно. В качестве «представительного фундамента» выдвигался план созыва Чрезвычайной Государственной Думы, в составе депутатов от 1-го до 4-го созывов, а также представителей от политических партий, казачества, торгово-промышленников и духовенства. Возможно, что этот вариант, при известной договоренности между Корниловым и Керенским относительно поста премьера, мог реализоваться с наибольшей эффективностью (22).
Рассматривался и проект объявления Петрограда на военном положении в связи с приближением немецких войск к столице после падения Риги. Временное правительство 21 августа утвердило решение о выделении Петроградского военного округа в прямое подчинение Ставке, за исключением самой столицы. Подобное решение позволяло ввести в действие «Правила о местностях, объявляемых состоящими на военном положении», согласно которым власть принадлежала уже не гражданским, а военным чинам (23). Впоследствии данная модель устройства власти неоднократно применялась в годы гражданской войны на территориях белых правительств (благодаря объявлению Кубанского Края прифронтовой территорией в зоне Кавказской армии ее командующий, генерал-лейтенант П.Н. Врангель, арестовал оппозиционных депутатов Кубанской Рады).
Корнилов же получал бы полноту власти согласно привычному для каждого военачальника «Положению о полевом управлении войск в военное время» и при этом не нуждался бы в поддержке Временного правительства. Новым правительством оказался бы Совет народной обороны, поскольку его председателем становился Корнилов. 25 августа в Ставке, уже без согласования с Керенским, был заготовлен приказ о введении в Петрограде осадного положения и обсуждался вариант триумвирата Керенский – Корнилов – Савинков как высшей формы управления страной до созыва Учредительного Собрания. От имени Керенского в Совещании участвовали Савинков и шурин Керенского (брат Ольги Керенской) полковник В. Л. Барановский. Генерал-квартирмейстер Ставки, будущий начальник штаба ВСЮР генерал-майор И. П. Романовский согласовал с ними границы Петроградского генерал-губернаторства, в котором предполагалось ввести военное положение. 27 августа была отправлена телеграмма на имя Савинкова за подписью генералов Корнилова, Лукомского и Романовского: «Прошу объявить Петроград на военном положении 29 августа» (24).
Но ни одному из этих планов не суждено было осуществиться. Единоличным диктатором решил стать сам Керенский. Ход конфликта Керенский – Корнилов достаточно хорошо описан в историографии. Трудно назвать его конфликтом двух моделей управления, как это пытался обосновать Керенский. В любом случае тенденция к «укреплению власти» была очевидна и для Керенского, и для Корнилова. Здесь уместно было бы говорить только о том, кто именно будет возглавлять эту модель «сильной власти». Так или иначе, но результатом подавления «корниловщины» стало учреждение 26 августа 1917 г. Директории во главе с ми-нистром-председателем.
Выступление генерала Корнилова не стало неожиданным для членов Союза, однако оказать ему должную поддержку «союзное» офицерство не смогло, прежде всего по причине отсутствия должной координации центрального и местных звеньев. Ряснянский категорически отрицал факт непосредственного участия Союза в действиях Главковерха, однако это отнюдь не означало, что Союз не готовился оказать активную поддержку в случае более тщательной подготовки.
Борьба с т. н. «Корниловским мятежом» определила не только конфликт между Ставкой и правительством, не только усилила позиции левых радикалов-болыпе-виков, но и серьезно осложнила взаимодействие военной и гражданской властей в перспективе дальнейшего развития Белого движения. Но главной трагедией «борьбы с корниловщиной» стал, по оценке генерала Головина, «окончательный разрыв внутри той силы, которая вырабатывалась инстинктом самосохранения государственного организма для борьбы против дальнейшего действия разрушительных сил революции…». «Керенский подрывал веру солдатского лагеря в патриотические намерения офицерства. Корнилов окончательно подрывал в офицерстве идею Временного правительства, его хотя бы некоторую легитимность. 26 августа предрешило 26 октября 1917 года» (25).
1. Уфимское Государственное Совещание. Протоколы // Русский Исторический архив, сб. 1, Прага, 1929; с. 107.
2. Там же. с. 147.
3. Нольде Б. Э. Набоков в 1917 г. // Архив русской революции. Берлин, 1922, т. VII, с. 12; Государственное Совещание. М. – Л., 1930; Дело народа. Петроград, № 126, 13 августа 1917 г.; На страже. Орган Военной Лиги. Петроград, № 1, 14 (27) августа 1917 г.
4. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Париж, 1921, т. 1, вып. 2, с. 171.
5. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 608а. Л. 31.
6. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 175. Лл. 1–3; Речь. Петроград, № 127, 28 июля 1917 г.
7. Вестник Временного правительства, № 53 (99), 13 (26) мая 1917 г.; Руднев С. 77. При вечерних огнях (воспоминания). Харбин, 1928, с. 39–40, 43, 60–62; Союз земельных собственников в 1917 году // Красный архив, т. 2 (21), М. – Л., 1927, с. 99—121; Речь. Петроград, 20 августа 1917 г.
8. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 604. Лл. 4, 7, 6, 55; Ф. 6422. Оп. 1. Д. 8. Лл. 39–39 об.; Генерал Л. Г. Корнилов и А. Ф. Керенский (беседа с П.Н. Финисовым) // Последние новости. Париж, 27 февраля 1937 г., № 5818; Виноградский Н.Н. Совет общественных деятелей в Москве. 1917–1919 гг. // На чужой стороне, т. IX. Берлин-Прага, 1925; Руднев С.П. Указ, соч., с. 65–67; Гучков А. И. Из воспоминаний // Последние новости, № 5668, 30 сентября 1936 г.; Отчет о Московском совещании общественных деятелей 8—10 августа 1917 г. М., 1917, с. 135; Мысли современников революции // Белый архив. Т. 2–3, Париж, 1928, с. 247–248.
9. Винберг Ф.В. В плену у обезьян, Киев. 1918, с. 101–103; Деникин А. И. Об «исправлениях» истории // Последние новости, № 5713, 14 ноября 1936 г.; Мельгунов С.П. Судьба Императора Николая II после отречения, Париж. 1951, с. 183–184; 187–188.
10. Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. Ч. 1, кн. 1, с. 90–91; Из дневника генерала М.В. Алексеева // Русский исторический архив, с. 24, 36; Генерал Алексеев и Временный Комитет Государственной Думы // Красный архив, т. 2. М. – Л., 1922, с. 284–286.
11. ГА РФ. Ф. 5881. Он. 2. Д. 604. Л. 4, 7, 40, 55, 63, 73–74; Вакар Н. Заговор Корнилова (по воспоминаниям А. И. Путилова) // Последние новости. Париж, № 5784, 24 января 1937 г.; Сидорин В. И. Заговор Корнилова (письмо в редакцию) // Последние новости. Париж, № 5817, 26 февраля 1937 г.
12. Военный листок. Петроград, № 1, 22 апреля 1917 г.; На страже. Петроград, № 1, 14 (27) августа 1917 г.; № 2–3, 28 августа (10 сентября) 1917 г.
13. Финисов 77. Я. Указ. соч. // Последние новости, Париж, 27 февраля 1937 г., № 5818; Последние новости. Париж, 6 марта 1937 г., № 5825; Протоколы допроса адмирала Колчака Чрезвычайной следственной комиссией в Иркутске в январе – феврале 1920 г. // Архив русской революции, т. X. Берлин, 1923, с. 237; ГА РФ. Ф. 5827. Оп. 1. Д. 54. Лл. 1–2; Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. Париж, б. г., с. 17–18; На страже. Орган Военной Лиги. Петроград, 14 (27) августа 1917 г.; Денисов С. В. Белая Россия. Нью-Йорк, 1937, с. 25–26.