Страница 14 из 70
Выйдя в коридор, Венцель остановился и прислушался.
Ночная прохлада заставила его накинуть куртку. Он осторожно запер входную дверь. Сегодняшней ночью он твердо решил стартовать в своей собственной операции…
Лампа под зеленым абажуром отбрасывала круглую тень на письменный стол, стоявший в углу лаборатории, которая вместе с тускло поблескивающим оборудованием погрузилась в полумрак. Стрелки часов показывали полночь.
Зайдельбах любил эти ночные часы, когда ему никто не мешал: Лорхер, по обыкновению, около десяти часов уходил спать.
Перед Зайдельбахом лежали тесно исписанные листы бумаги. Он снял очки и протер уставшие, покрасневшие глаза. В этот момент где-то хлопнула дверь, и послышались приближающиеся шаги. Доктор Зайдельбах быстрыми движениями спрятал рукопись в ящик стола, расправив на столешнице лист ватмана, испещренный множеством формул.
В лабораторию вошел Лорхер.
Зайдельбах бросил в сторону компаньона недовольный взгляд. Вошедший прислонился к лабораторному столу. Лорхер был в пижаме, поверх которой был надет халат, подпоясанный шнурком. Он, видимо, уже спал, но что-то его разбудило. Выглядел он ужасно: лицо слегка опухло; волосы, полукругом обрамлявшие солидную лысину, взлохмачены; глаза лихорадочно блестят. Лорхер уставился на лист с формулами, а затем спросил:
— Ты просмотрел все бумаги?
— Да, конечно, — соврал Зайдельбах.
— Ну и как? Говори же, Герберт!..
— Я очень сожалею, но сумма стоимости работ сокращена быть не может.
— Вот как! И ты об этом сожалеешь? Мне лично от этого нисколько не легче! — Лорхер подошел к письменному столу и, опершись на него, наклонился к Зайдельбаху, дохнув на него винным перегаром.
— И из-за этого ты пришел ко мне посреди ночи? Ты не достал денег, и поэтому тебе не спится?
— А с каких это пор тебя стало интересовать, достал я деньги или нет? Достаточно того, что ты так искусно пускаешь их на ветер! — выпалил Лорхер, сознавая, однако, что он несправедлив к компаньону. — Мне нужен твой совет!
Зайдельбах был больше чем удивлен, так как за тридцать лет их совместной работы Лорхер еще ни разу не просил у него совета и никогда не вмешивался в его личные дела.
— Со мной происходит что-то странное, — пробормотал Лорхер, при этом вид у него был действительно растерянный. — Мне только что звонили! И звонок был довольно странный…
— Сейчас?! В полночь?
— Да! К тому же звонивший прекрасно проинформирован о наших делах. Он прямо сказал, что речь пойдет о гранатах ослепляющего действия.
— Я что-то не понимаю тебя.
— Сейчас поймешь. Завтра ровно в два часа дня я должен встретиться с этим типом на автобусной остановке, захватив для него десять тысяч марок в мелких банкнотах!
— А за что?!
— За то, что он расскажет мне об одной затеянной против нас акции! Он предлагает нам помощь в получении кредитов, освободив нас, так сказать, от финансового бойкота! Ты понимаешь, что это значит?! — возбужденно воскликнул Лорхер. — И этот тип знает намного больше, чем знаю я! А я-то удивляюсь, что каждые переговоры с возможным кредитором, которые обычно начинаются успешно и сулят удачу, вдруг неожиданно кончаются так плачевно! Этот тип совершенно прав: нас на самом деле бойкотируют!..
— Дорогой Адольф! — перебил его Зайдельбах. — Я считаю, что ты не такой дурак, чтобы платить десять тысяч марок за какое-то сомнительное сообщение, не так ли?
Лорхера даже в пот бросило. Он никогда не стыдился рисковать; в те времена на «черном рынке» довольно часто запрашивали высокие цены за товары, качество и комплектность которых предстояло еще перепроверить. Но отдать десять тысяч марок за сообщение, которое, быть может, того не стоит?..
— Я же сказал, что мне нужен твой совет! — повторил Лорхер.
— Говорят, кто не рискует, тот не выигрывает, но в действительности не всегда бывает именно так! — ответил Зайдельбах, протирая стекла очков полой халата.
Лорхер наморщил лоб, словно размышляя над словами своего компаньона, а затем проговорил:
— Ты все присказками отделываешься!.. Что ж, иногда они бывают не такими уж и глупыми!
4. СЕЙФ
Грузовик с грохотом мчался по пригороду. Шофер мусолил во рту кончик недокуренной сигары и удивленно поглядывал на своего шефа. Лорхер был не в настроении и с мрачным видом смотрел вперед. Водитель ухмыльнулся: старик за какое-то дорожное происшествие был лишен водительских прав на два года и потому продал свой «мерседес».
— Моя коляска совсем рассыпается, господин директор! Пора бы и новую купить! — как бы мимоходом заметил шофер.
Лорхер пробормотал что-то нечленораздельное, поскольку на покупку новой машины у него сейчас не было денег. На остановке автобуса он вышел из машины и с недоверием посмотрел на удаляющуюся машину.
Дом, в который он должен был явиться, видимо, давно не ремонтировался. Следы от пуль и осколков, оставшиеся на его фасаде, были лишь кое-как залеплены штукатуркой. Лорхер вошел в прихожую, стены которой были облицованы мрамором. Он поднялся на шестой этаж и, остановившись, чтобы передохнуть, приложил руку к сердцу, а когда оно немного успокоилось, нажал на кнопку звонка.
На обитой железом двери висела табличка: «Берт Крампен. Фотоателье».
В ателье послышался какой-то шорох, и Лорхер почувствовал, что за ним наблюдают. Внезапно дверь приоткрылась на ширину ладони, в образовавшуюся щель просунула морду здоровая собака, которую держала на поводке молодая дама.
— Кто вы? И что вам нужно? — поинтересовалась она.
— Инна, кто там пришел? — послышался из-за двери мужской голос.
Лорхер с облегчением вздохнул, поняв, что он пришел не напрасно: Крампен оказался дома.
— Ты ли это?! — удивленно воскликнул мужчина, увидев Лорхера. — Вот уж не ожидал, так не ожидал! Входи же! — с этими словами хозяин снял с двери цепочку, однако Лорхер попросил сначала увести собаку.
— Ты же знаешь, что на меня бросаются все собаки, — объяснил Лорхер, который не терпел, чтобы у его охранников на фирме были четвероногие друзья.
Поношенный спортивный костюм Крампена делал его фигуру еще более бесформенной. Хозяин увел собаку в другую комнату, из которой она продолжала громко лаять.
Ателье одновременно служило и рабочим местом, и квартирой, в которой имелось три кабинки с кушетками, которые почему-то напомнили Лорхеру одно заведение, в котором он изредка бывал в молодости. Он вежливо отклонил предложение хозяев позавтракать вместе с ними, хотя на столе появились деликатесы, которые он очень любил.
— Как я вижу, живешь ты безбедно, — заметил Лорхер, не отказавшись выпить рюмку коньяка.
— Ты нас познакомишь? — с упреком попросила Крампена молодая женщина.
— Господин Лорхер, фабрикант, владелец… — начал представлять гостя хозяин.
— Уж не рождественских ли хлопушек? — хихикнула дама, рассердив этим Лорхера.
— Да, это он собственной персоной, — подтвердил Крампен. — Тебе этого не понять! — И, повернувшись к Лорхеру, хозяин проговорил: — Это Инна! Думаю, что этого вполне достаточно!
Инна посмотрела на Крампена и на гостя и неожиданно рассмеялась:
— Ну и умора! Как вы оба выглядите, очень даже похожи!..
Лорхер и Крампен удивленно переглянулись. Лорхер как-то кисло усмехнулся: так же, как Крампен, он выглядел по крайней мере лет этак двадцать назад, а теперь у него уже были внушительный живот и хотя небольшая, но все же лысина.
— Это почему же умора? — спросил Крампен. — Довольно часто сын бывает похож на отца!
От удивления Инна разинула рот, а придя в себя, с упреком сказала:
— Об этом ты мне никогда не говорил.
— А зачем? — спросил Крампен как-то безучастно. — Моим отцом он стал только после установления факта отцовства!..
— Оставь в покое эту старую историю! — потребовал Лорхер, а затем добавил: — Мы слишком долго не виделись.