Эрлинг

– Я отправлюсь в Демонис, – озвучил Вартек результат своих размышлений. – Поговорю с Лермоном… может быть, мне удастся убедить его помочь.

– И думать забудь! – в один голос отозвались Кайл с Ламбертом, быстро переглянувшись.

– В следующий раз их будет больше, – резонно заметил врач. – Вы видели, на что они способны. А это, насколько я могу судить, были мелкие сошки.

– А когда это ты научился разбираться в серафимах? – подозрительно осведомился Рогнар.

– Когда был в Демонисе в первый раз, – невозмутимо произнёс медик.

– А когда это ты успел?

– Пять лет назад, – ответил за него барон фон Штосс. – Меня интересует другое – почему ты считаешь, что князь демонов станет помогать нам? Ты же знаешь, как они ко мне относятся.

– Да, они тебя недолюбливают. Однако у меня есть основания надеяться на их содействие. Во-первых, центральная фигура у нас сейчас Кайл. А во-вторых… в общем, если мои предположения верны, то Лермон не только вылезет из Демониса сам, но и поведёт за собой всех своих вассалов, а у него их порядком, чтобы заслужить одобрение одного нашего общего знакомого.

– Антара! – догадалась рыжая ведьма.

– Один ты никуда не пойдёшь, – отрезал Ламберт. – Я и так себе никогда не прощу того, что с тобой произошло. Вызови его сюда и поговори.

– Я не могу вызвать князя демонов, – отозвался Вартек. – Не забывай, я врач, а не чернокнижник. К тому же я буду не один. Со мной пойдёт Гестия.

Девушка покрылась румянцем и вопросительно посмотрела на своего преподавателя.

– Только через мой труп, – заявил тот.

 

Демонис, 458 г. правления Восьмого Лорда

– О-о-о! – только и смогла выдохнуть рыжая ведьма, горящими от любопытства глазами оглядываясь кругом. – Здесь просто прелестно!

Величественный замок, окружённый завораживающей, казавшейся золотой в странном красноватом свете Демониса, водной гладью, поражал воображение. Живописные берега переходили в обширный парк, по дорожке которого они с Вартеком шагали уже некоторое время.

– На самом деле, тут далеко не везде так, – улыбнулся он. – Чаще демоны живут посреди озера лавы в куда менее изящных стенах. Это Лермон обустроил свою резиденцию несколько в людском стиле… Он вообще слывёт изрядным чудаком среди своих соотечественников. Впрочем, учитывая его высокое место в их иерархии, он может позволить себе и не такое.

– А он что, высокопоставленный демон? – полюбопытствовала Гестия. – Он родовитый? Голубая кость, белый рог? Или как там?

Вартек снова улыбнулся.

– Да, он достаточно влиятелен, хотя по меркам демонов ещё очень молод. Отчасти, возможно, положение его объясняется тем, что он приходится сыном прежнему лорду Демониса…

– Что, правда? Так он, вроде как, принц крови?

– Не совсем. Лордство по наследству не передаётся. Тут дело скорее в преимуществах, которые семья правителя может извлечь из своего положения. Впрочем, Лермон был ещё очень юн, когда его семья была уничтожена…

– Матерью Антара, – уточнила Гестия.

– Её здесь называют Кали-Разрушительницей. Да. Но главным образом его влияние объясняется… как бы это сказать. Сложившимся балансом сил.

– В смысле?

– Когда я был здесь в прошлый раз, мне пришлось потратить изрядно времени на разговоры с бесенятами попроще, прежде чем я уяснил себе здешнюю систему взаимоотношений хотя бы приблизительно. Но если в двух словах, то кроме врождённых способностей, опыта, приходящего с возрастом, занимаемой должности и некоторых других мелочей, влияние демона определяется взаимоотношениями вассал-сюзерен.

– Чем больше у тебя вассалов, тем ты более уважаемый?

– И более могущественный. Но тут довольно тонко всё. Если у людей вассальная клятва – просто слова, которые можно нарушить в определённых обстоятельствах, то демон зависит от своего сюзерена физически. Если он прикажет вассалу умереть, тот умрёт на месте. Ну и так далее. Хотя с другой стороны благоволение со стороны сюзерена может наделить демона почти легендарным могуществом.

– Ничего себе, – удивилась Гестия. – Тогда к выбору покровителя они, должно быть, подходят очень ответственно.

– О, да. Хотя так было и не всегда. Если не брать в расчёт всякую мелочь вроде рядовых демонов, то в прежние времена, как мне рассказывали, выбора как такового не было: все князья демонов присягали лорду Демониса, чем и обеспечивали его самодержавную деспотическую власть. Всех прочих, осмеливавшихся принимать присягу у князей, он физически уничтожал, так что желающих особенно не находилось.

– А потом?

– А потом появился сначала Чёрный Дракон, приведший к присяге самого Лорда…

– Это дядя Антара?

– Насколько я теперь понимаю, да. А потом и его отец, мессир Северин, как его здесь величают. Считалось, что от повторного буйства Кали-Разрушительницы, славившейся своей непредсказуемостью, мир может защитить только он. Так что фигурой он был неприкосновенной. А посему ряд демонов предпочли принести клятву верности человеку, совершенно равнодушному к внутренней политике Демониса, чем его Лорду. Мессир Северин, правда, своим вниманием подданных не баловал, впрочем, то же самое можно сказать и о Чёрном Драконе. С другой стороны, они ни во что и не вмешивались, изредка выступая в роли арбитров по особенно острым спорам. Между собой они ладили прекрасно, так что в Демонисе процветали мир и благоденствие.

– А… кому присягал Лермон?