На пересечении

– Говорят, кроме замка не сгорел еще дом какого-то богача, – произнес Гарсиль, молоденький «джинн», которому колдовство давалось сложнее всего. – У него несколько магов в охране, поэтому они и протянули. Может, у него можно расположить раненых?

– Полагаю, его дом забит до трещин в фундаменте, – устало отозвался Викард. – Судя по теплу, в замке еще остались живые люди. Колдун не тронул их. И в замке будет достаточно места. Пусть те, кто здоровы, помогают переносить раненых. В конюшнях «Белой Совы» остались несколько лошадей и пара телег. Воспользуемся ими, чтобы перевезти пострадавших. Гимиро, слышишь? Нужна твоя помощь!

Юноша поспешно протер глаза, не желая, чтобы люди пялились на его слезы.

– Ладно, давайте займемся делом, – произнес он. – Криам, идем. Потом позлишься. Я даже поддержу тебя в этом начинании.

Зло сплюнув себе под ноги, Криам что-то недовольно пробормотал себе под нос и первым направился обратно к «Белой Сове».

Тем временем в замке Двельтонь пришедший в себя Клифаир попробовал снять с Родона проклятье Эристеля. Несмотря на то, что феодал велел заниматься ранеными, доктор отказывался его слушать.

– Я прошу вас, Клифаир, – в который раз повторил мужчина. – У меня ничего не болит, я и могу подождать. А вы расходуете свои ценные силы напрасно.

Найалла и Арайа сидели подле отца. Старшая Двельтонь еще никак не могла успокоиться от пережитого, в то время как младшей сильно досталось от отца за ее безрассудство.

– Глупая взбалмошная девчонка! – сказал ей Родон, едва Эристель скрылся из виду. – Этот колдун мог убить тебя одним взглядом, а ты додумалась ему угрожать! Мне казалось, что я достаточно хорошо тебя воспитывал, чтобы ты научилась пользоваться разумом. Как же я глубоко ошибался!

Произнеся в очередной раз лечебное заклинание, Клифаир вздохнул и устало потер переносицу:

– Нет, не смогу. Проклятье выцарапано прямо на костях. Я думаю, что полностью уничтожить его никому не удастся. Разве что перенести. Быть может, маги Аориана смогут хотя бы передвинуть эти руны на левую руку.

– Это лучше, чем ничего, – ответил Родон. – Все, довольно меня жалеть. Нужно заняться горожанами. Найалла, Арайа, утрите слезы. Вы – Двельтонь, а не крестьянские девчонки. Велите слугам...

– А вы не боитесь, что эти самые горожане убьют нас, отец? – спросила Арайа, посмотрев на мужчину совершенно недетским взглядом. – Эристель прав: они считают нас пособниками чернокнижника.