Мертвец в подарок

Никогда не думала, что свобода настолько упоительное чувство! Крышесносное просто!

Егор рассмеялся.

— Она всегда такая. Ты привыкнешь.

Опять сказала вслух?!

— Спасибо, что помог почувствовать ее, — клюнула поцелуем Егора в ключицу.

— Не за что, моя смелая девочка.

От таких слов внутри груди, будто бы вырос огненный шар, который согревал душу, проникая даже в самые заледеневшие ее уголки. Туда, куда никто и никогда ранее не стремился.

— Ты помог мне побороть страх.

Возможно, он и не планировал ничего подобного специально, но оказался единственным, кто не махнул рукой на случившуюся истерику, а прислушался и позволил мне совершить самостоятельный выбор.

Мужчина покачал головой:

— Ты все сделала самостоятельно. Я лишь был рядом.

— Да, — согласилась. — Ты был рядом, когда я наиболее в этом нуждалась.

— Я буду рядом и впредь, — горячо прошептал он, вновь погладив меня по щеке, словно вкладывал в этот простой жест больше, чем это бесхитростное обещание. — Тебе стоит только сказать…

Несказанное повисло в воздухе, словно сгусток энергии. Мы оба знали, о чем идет речь, но оба не стали произносить этого вслух.

Слишком рано для любых признаний.

Вглядываясь в эти необыкновенно синие глаза мужчины, которому слишком быстро удалось пробраться мне под кожу, я боялась лишь одного. Дождаться того, когда для всяких признаний станет слишком поздно…

ГЛАВА 9

Еще мгновение и с языка сорвалось бы роковое: «Ты умрешь в ноябре!». Или: «Я была на твоих похоронах!». Или совсем безумное: «Я вернулась во времени после твоих поминок, чтобы стать пятном на лобовом стекле твоей машины! Кстати, наверняка, заяц тоже замешан в этом заговоре».

И почему, как я ни стараюсь выкинуть все из головы и наслаждаться настоящим, а мысли постоянно клинит на одном и том же?!

— Готова продолжить путь? — через некоторое время молчаливых объятий спросил он.

— А разве этот экстрим-экскурс над пропастью не был твоим запланированным сюрпризом?

Мужчина передернул плечами:

— Нет. Сюрприз впереди.

— Даже боюсь представить, что это.

— Бревно над пропастью забрало у меня все шансы поразить девушку? — хитро прищурился он.

— Абсолютно все шансы.

Мне хотелось его поддразнить, и Егор легко поддержал это начинание. Он горестно вздохнул, ссутулился, словно заранее переживал будущее поражение, а потом мгновенно изменился, хитро прищурившись.

— Я все же попробую, — Егор погладил меня по спине, продолжая улыбаться. Я уже привыкла заворожено любоваться его улыбкой. — Пойдем. Уже совсем рядом.

— Угу. Совсем рядом было полчаса назад.

— Теперь точно рядом, — хмыкнул мужчина, не оборачиваясь. — Я надеюсь, тебе понравится.

Прозвучало так искренне, что улыбка еще несколько долгих минут не сходила с моего лица. Но отвечать я не стала. Просто потому что, казалось, ответ и так ясен, как день.

Мне понравится.

Ведь все, чем стал удивлять Егор после моего неудачного звонка маме, попадало точно в цель — крепко укоренялось в сердце, делая его податливым для любого рода просьб и предложений.

Ну, может, не совсем для любого рода…

Но однозначно я готова хотя бы рассмотреть их, прежде чем отказывать. Оглядываясь на себя прежнюю, любимым словом которой было веское «нет», теперешнее состояние свободы считалось откровенным прогрессом.

И благодарить стоило только Егора.

Эта пропасть, через которую пришлось пройти, стала для меня символической. Поверив почти незнакомцу, таким образом, я поверила в себя. Сделала то, что никогда ранее даже не пробовала. Хоть на миг, перед тем, как окончательно испугаться и струсить, но поверила. И эта вера показала мне, насколько ослепительно яркой может быть жизнь. Теперь я знала, что могу получить в итоге, если преодолею все свои комплексы и личины «неполноценности».

Если на той стороне лес был густой и непроглядный, то здесь мы быстро преодолели довольно редкий подлесок и вышли на зеленую поляну, что совсем скоро сменилась каменистой местностью. Кое-где, во впадинках и трещинах скальной породы рос мох. Темно-зеленый и пушистый, он напоминал приятный плюш, из которого делали детские мягкие игрушки. То и дело меня одолевало жгучее желание вцепиться в зеленую махру и пропустить ее сквозь пальцы.

Подобное желание не осталось незамеченным.

— Не советовал бы, если не хочешь за несколько минут покрыться красными пятнами, — бросил строгое предупреждение Егор. — Эта штуковина ядовита.

Таким образом, я вновь убедилась в правдивости всем известной истины, что первое впечатление обманчиво. Ведь выглядел мох безобидно, если не сказать больше… даже привлекательно.

— Однажды я сам попался на уловку этой штуковины и устроился на отдых прямо посреди поляны, где он рос, — покачал головой мужчина, усмехаясь. — В итоге домашние еще долго подшучивали над моим видом. Пятна не сходили три недели. А еще жутко чесались. После таких мучений я этот мох ни с чем не перепутаю.

Желание потрогать ядовитую красивость испарилось.

Я уже и перестала удивляться внимательности Егора ко всем моим реакциям. Очевидно и даже обидно, что мужчина мог читать меня, как открытую книгу. Мне же, наоборот, для любой, пусть маленькой, разгадки требовалось прикладывать максимум усилий по подбору необходимого ключа или пароля.

И где справедливость?!

Идти было совсем не тяжело, хотя некая скованность в ногах уже заявляла о себе. Хоть Егор не переставал чуть ли не через каждый десяток шагов интересоваться моим самочувствием, а в усталости я ему не призналась.

Даже без слов от мужчины чувствовалось мощное радостное предвкушение. Я правильно сделала, что ступила на то бревно, доверившись. Хоть Егор и не сознавался в открытую, но догадалась — место, куда он меня вел, действительно имеет для него большое значение.

Обычно день после кровотечений я неизменно проводила в постели, отлеживаясь и страдая от повальной слабости во всем теле. Сегодня же ничего из привычных симптомов недомогания не беспокоило. То ли Егор оказывал такое чудотворное действие, то ли лекарство, что вколол накануне Илларион. В чем бы ни крылась причина хорошего самочувствия, но я была благодарна за возможность ощутить себя полностью нормальным, здоровым человеком. Такая привычная для других «обычность» — дорогой подарок для меня.

Завернув за валун, что с первого взгляда не отличался примечательностью, мы оказались на каменистой площадке, заросшей густой травой. По шуму ветра, что встретил резким гулом, можно было догадаться: мы вновь приближались к очередному обрыву. Или же тому самому?

Появление гусиной кожи на предплечьях служило первым признаком возрастающего страха. Только на этот раз он не был столь паническим, как менее получаса назад.

— Мы почти на месте, — сказал Егор. — Смотри под ноги, чтобы не поскользнуться.

Он замедлил шаг, крепко держа меня за руку, аккуратно продвигался к узкой тропке, что притаилась у края утеса.

Глубоко вдохнув свежий воздух, я усмирила поднявшуюся волну страха, и посмотрела вдаль. К небу тянулись верхушки вечнозеленых сосен. Их шершавые стволы даже на приличном расстоянии казались столь толстыми, что вряд ли получилось бы сомкнуть руки, попытайся кто заключить их в объятья. Где-то внизу слышался шум воды.

Первая половинка тропинки была настолько узкой, что вдвоем с Егором мы не уместились. Шли гуськом. Осторожно и медленно. Только мужская рука, что мертвой хваткой сжимала мою ладонь, не дала усомниться в реальности происходящего и вновь поддаться ужасу.

А вот дальше тропка расширились, позволив нам идти вровень друг с другом. Егор оттеснил меня к скале. Таким образом, одним плечом я постоянно касалась холодного камня, а другим ощущала тепло от мужского тела. Чувство безопасности возросло и страх уступил, почти полностью исчезнув.

Дорожка у обрыва огибала скалу и заканчивалась у огромной темной расщелины.