Мертвец в подарок

— Настя.

И почему-то ее имя сейчас прозвучало так строго, словно предупреждение. Даже мне захотелось вжать голову в плечи, как сделала это девушка.

— Хорошо, — без тени довольства согласилась она. — Как скажешь.

Рыжая резко развернулась на пятках и рысью припустила обратно.

— Илларион не любит, когда в лабораторию входят посторонние, — повернулся он ко мне, объясняя. — А Настя слишком любопытная, обязательно что-то натворит.

— Л-лабораторию?!

Горло сдавило от ужаса. Куда я попала?

— Ну да, — подозрительно нахмурился Егор, придерживая меня, чтобы не упала, когда ноги подкосились. — Илларион — мой друг, он ученый. Я же обещал, что тебя осмотрит профессионал.

— Может, не надо? — слабо пискнула в знак протеста.

— Откуда такая паническая реакция на врачей?

Я неопределенно пожала плечами, отказываясь объяснять.

Еще около минуты мужчина терпеливо ждал ответ, но потом кивнул в знак согласия и прекратил дальнейшие расспросы. И вновь я была благодарна ему за деликатность.

— Не бойся, — попытался приободрить мужчина.

Он подхватил меня на руки, не обращая внимания на слабое возражение, и решительным шагом направился вглубь коридора. Позволив себе мимолетную слабость, я спрятала лицо, уткнувшись в плечо Егора. Древесный аромат его парфюма успокаивал, дарил тепло и ощущение уюта. Проводником этого странного путешествия был лишь монотонный гул от энергосберегающих ламп и ровное сердцебиение будущего мертвеца.

К моему величайшему сожалению Егор шел не вечно. Благодаря ему, страх хоть и не исчез полностью, но однозначно снизил градус давления. Дышать стало значительно легче.

Больше мы не прерывали затянувшегося молчания, но тишина и звуки нашего общего дыхания меня не тяготили. Наоборот, воспринимались, как своеобразная форма успокоения.

Белые стены, потолок и пол — ослепляли. А возможно, это был просто очередной трюк моего воображения. Но долго смотреть на окружающую обстановку я не могла, глаза слезились. Коридор оказался узким, пустым, по обе его стороны тянулся ряд одинаковых, безликих дверей. Тоже белых и наглухо закрытых.

Около одной из таких Егор вскоре остановился и постучал. Звук получился глухим. Обождав немного ответного отклика и не получив его, мужчина толкнул дверь и зашел в комнату, все также не выпуская меня из рук.

Нас встретило все то же белое окружение. Только на этот раз в квадратном и довольно маленьком помещении. В двух шагах пространство разделяла матовая клеенка, закрепленная под потолком и свисающая наподобие шторы.

— Я сказал, не входить в лабораторию без спроса! — донесся яростный мужской вопль из-за слабой преграды.

Егор усмехнулся и совершенно не внял предупреждению, а сделал с точностью наоборот: решительно отодвинул клеенку в сторону.

В нос ударил едкий запах: смесь химикатов и паленой шерсти.

— Какого черта! — взревел мужчина, вскакивая из-за стола.

Первое, что меня поразило — его рост.

Предположительный Илларион оказался выше совсем не низкого Егора, минимум на голову. В свободном, мятом белом халате, что почти достигал колен, мужчина казался худым, как жердь.

— А, это ты, — немного спокойнее добавил он, когда в необычно ярких синих глазах вспыхнула искра узнавания. — Приехал уже?

— Как видишь, трудоголик, — улыбнулся Егор. — Ты хоть выходил из своей конуры, пока меня не было? Знаешь, какое сегодня число?

— Важность чисел для науки явно преувеличена. Другое дело — чистота эксперимента. Некогда мне до твоих дат и прочей ерунды…

Все его движения были несуразны, угловаты, точно этот мужчина вечно спешил даже в малом: дышать, жить, думать.

Егор насмешливо заломил бровь:

— Я так и знал. Ада, небось, устала с тобой бороться и еду сюда таскать?

— Эта женщина устала?! — фыркнул Илларион. — Да, скорее ад замерзнет, чем Ада перестанет меня донимать своей заботой! Пока тебя не было, она лабораторию чуть штурмом не взяла! Невыносимая женщина.

— То-то я часто вижу, как ты пробираешься на кухню и таскаешь пирожки за спиной этой невыносимой женщины.

Илларион скорчил гримасу, открыл рот для ответа, но так и не сказал ни слова, изумленно вытаращившись на меня.

— Пополнение? — нетерпеливо прокаркал ученый охрипшим голосом и быстро направился к нам.

Егор поплотнее прижал меня к себе:

— Нет! — слишком резко отозвался он. — Это — Катерина.

Илларион остановился, недоуменно нахмурился, спрятав руки в широкие карманы халата. Переминаясь с ноги на ногу, мужчина, казалось, сгорал от странного нетерпения.

— Наша гостья, — с нажимом сказал Егор.

Ученый хмыкнул, продолжая молчать. Безумие, что ранее совершенно точно светилось в его глазах — исчезло, точно с заявлением друга он потерял ко мне весь научный интерес.

— Простая девушка, — несколько нервно и неясно зачем добавил Егор, отступая на шаг.

— Я вижу, что не лягушка, — нетерпеливо закатил глаза Илларион. — Ко мне зачем притащил?

Пауза затянулась. Я чувствовала, как напряжение сковало Егора, даже его объятья стали несколько грубыми и болезненными.

— Это — мой дом и мне решать…

— Да-да, я все понял, — поспешно махнул рукой ученый, обрывая друга на полуслове. — Ты — хозяин, тебе принимать решения и прочее бла-бла-бла, что я уже слышал. Если это все, что ты собирался сказать, то не трать мое время зря. Я на пороге научного открытия! Весь мир перевернется! Это настоящий прорыв в медицине!

Егор скрипнул зубами.

Илларион явно потерял всякую заинтересованность в нашем присутствии, отошел к стойке с непонятными, дымящимися агрегатами, колбочками, пробирками, сосредоточив на них все внимание. Казалось, он совершенно не испытывал угрызений совести по поводу хамского поведения и более того, вообще не боялся ответной реакции Егора на любой свой выпад.

Интересно. Такого представителя медицины я точно еще не встречала.

— Нам нужна твоя помощь. Катя, по моей вине попала в аварию, необходимо, чтобы ты ее осмотрел, определил, есть ли серьезные повреждения, оказал медицинскую помощь.

— Мне некогда, — буркнул мужчина. — Почему ты не отвез ее в больницу? Что за идиотская привычка тащить все домой?! Ты что, не понимаешь?!

— Как раз наоборот. Это ты не понимаешь!

По комнате просвистел ветер. Илларион пошатнулся, будто от ощутимого толчка в спину, но устоял на ногах.

— Только не надо этих твоих штучек!

— Ил! — в голосе Егора звучала такая сила, что, казалось, можно было сломаться пополам от давления.

— Ладно, — нехотя капитулировал ученый. — Давай ее на кушетку.

Даже не удостоив нас взглядом, он не оборачиваясь, продолжал осматривать колбочки и записывать что-то в большую коричневую тетрадь. Егор быстро и аккуратно опустил меня на низкую, застеленную покрывалом, кушетку в углу комнаты, и отошел.

— Извинись.

Мрачность, прозвучавшая в его приказе, сказала мне о степени сдерживаемой мужчиной злости.

— Что? — обернулся Илларион, окидывая нас насмешливым прищуром.

— Извинись, — повторил Егор с еще большим нажимом. — Перед. Нашей. Гостьей.

Слова звучали, как хлесткие удары.

Безапелляционно. Жестко. Резко.

— Извините, юная леди, что мог случайно задеть вашу ранимую душевную организацию, — сквозь зубы проговорил ученый.

Несколько долгих мгновений мужчины сверлили друг друга упорными, неприязненными взглядами, а потом игру в гляделки разорвал внезапный звонок мобильного.

Егор быстро достал телефон, глянул на дисплей и немного замялся перед тем, как ответить. Когда же приложил мобилку к уху, то даже переменился в лице.

— Я сейчас буду, — коротко ответил он после небольшой паузы, потом повернулся ко мне и неловко оправдался. — Мне срочно нужно отойти. Илларион осмотрит тебя, а потом приведет в столовую. Верно?

— Верно, — с иронией отозвался ученый.

— Не бойся, ладно?

— Ладно, — непонимающе кивнула я лишь потому, что явственно чувствовала — Егору необходим мой ответ.