Страница 50 из 68
Шарпик кивнул, принимая информацию к сведению, я побелела.
— Это что получается? Выбери я мирного зверя, меня бы на пару с ним съели?
— Ты мирного выбирала, чтобы он тебя сам не съел, — опроверг мои слова вампир.
— Зашибись…
Всегда задевал вопрос, что же происходит с теми участниками соревнований, которым не повезло выбыть из игрищ. Может быть, возвращаются в места отсидки пожеванными и поеденными? Или попадают в центр реабилитации, который в Ритри перепонками закрыт? Или теряют одну ипостась? Или… А что еще можно придумать, если чистилище у них закрыто и помирают они не окончательно. Надеюсь, первое. Иначе торжество в честь Великого Кровопролития, само по себе станет кровопролитием.
Спросить не успела, Лихо перебил.
— Тебе срочно нужно переодеться, — и плечи мои накрыли шалью из черных кружев. Откуда только взял?
Он обратился к пауку:
— Урурк, ты знаешь что делать.
Многолапик изобразил поклон перед своим господином и Шарпеем и скрылся в неизвестном направлении. А я только сейчас заметила, а заодно и ощутила, что чужие плевки в спину уже основательно разъели мой костюм, вот-вот останусь без облачения.
Ой, черт!
После того, как перебежчики были выбраны, всех участников соревнований направили в специализированный зал. Низкий потолок, стеклянные перегородки, в каждом загоне стоит небольшая клетка с выбранным зверем и номер участника. Я вошла к себе и открыла клетку, чтобы выпустить Церба. Все серокожие заблаговременно освобождали своих зверей из клеток, и те быстро возвращали себе прежнюю крупную форму. Вот и я решила дать щенку свободу. И пока возилась с замком и задвижкой отстранено думала о происходящем.
Исчезновение костюма оказалось меньшей из бед. Я бы сказала удачей, мне его заменили на более мощный защитный комбинезон без вульгарностей. Весь черный с красными застежками на руках и ногах, косыми отворотами и воротником стоечкой. Урурк сообщил, что это презент от третьего «спонсора», пожелавшего остаться анонимным.
А вот большую беду мне обещали советники Владыки, мерзко подшучивая относительно моего выбора. Что же из развеселило, я поняла только сейчас, когда Шарпик, оказавшись на свободе, не смог вырасти в ужас подземных чертогов и остался все тем же умильным щенком, причем жутко расстроенным.
— Вот уроды! — я прижала его к груди, успокаивая. И я поняла, мне за себя не страшно, мне обидно за него. Взгляд метнулся к клетке, кажется загвоздка в ней, нужно будет взять ее с собой в дорогу.
— Что-то Мордовская притихла… — послышалось сбоку.
— Расстроилась своему выбору? — а это вообще из другого конца зала донеслось.
— Или все еще радуешься?
Я молчу, мне до них дела уже давненько нет. Допрыгались клыкастые, никого больше спасать или жалеть не буду. Баста!
— Не выиграть тебе и не выжить! — продолжили измываться упыри.
— Сопельки не размазывай, может быть сжалится кто из перебежчиков…
— Проглотит и сразу же переварит!
Их низкий смех достиг апогея, когда мягкоскладчатый жалобно пискнув, уткнулся мордашкой в мою шею.
— Маленький мой, славненький, не переживай. Прорвемся!
И сбоку елейным голосом вопросили:
— Что-что ты сказала? Повтори. Маленький, славненький… кто вот этот?!
В зале поднялся неудержимый вампирский гогот и хлопки в ладоши.
— Серокожие, да вы стопроцентные идиоты! — уверенно заявила я.
Гул истерического смеха стих.
— Что ты сказала? — это к моей стенке прильнул один из знакомых умников. Тот самый, на Сони которого мы с бронированным до самого последнего кольца доехали. К сожалению, сейчас он тоже оказался моим соседом по загону, но это его проблемы.
— Повторю для глухих: вы идиоты! И на этот раз вам придется поверить.
Реакция были незамедлительной, из загонов ко мне никто не сунулся, но морально припугнуть решились.
— Ты синяя! Поменьше губками шевели, я за них заплатил.
— А я за ж… одну из половинок.
— Вторая моя! — послышалось из дальнего угла.
— Тебе подсказать, кто за дойки рассчитался? — давешний сосед раззявил рот с немым вопросом: «чо, съела?»
— Или назвать обладателей розовых сосков?
— С цветом ты явно прогадал, — ухмыльнулась я, стараясь без содрогания пропустить информацию мимо ушей, — с предметом покупки так же.
В это мгновение над нами раздался долгий пронзительный звук, скоро будет объявлен старт. Эх, а как все хорошо начиналось. Вот даже Шарпика встретила в момент опасности. И новый переплет…
Я погладила щенка и смело пояснила:
— Если я умру, то целехонькой не останусь, пропадут и губки и грудь с з… й, и даже почки на черном рынке не получится продать. Разве что зубы, но и те частично с пломбами. Так что покупка не окупится.
Со всех сторон послышался слаженный мат на вампирском, а иначе рык и шипении в такой низкой тональности и не назвать. И я с наслаждением продолжила просвещать нерадивых:
— Те, кто до этого ставил против меня, теперь ставят — за. Если я умру, ставки не окупятся.
Кто-то протяжно хмыкнул.
— Ну и третье, — громко объявила, скалясь шире прежнего, — все кто заплатил за ночь, просто таки обязаны позаботиться обо мне. Трупы, знаете ли, особой лаской не обладают, и дарить ее не могут.
— Знаем, — усмехнулся кто-то справа, и у меня по спине побежали мурашки. Тут что некрофилией не брезгают?
— Все сказала? — забавляясь, спросил все тот же урод, что подглядывает на меня через стенку.
— Нет, не все, — вдох и резкий выдох: — Иди на фиг!
В соответствии с посылом он должен был на фиг идти, а получилось, что его со зверюшкой на фиг засосало! И, главное, куда — в жуткого вида дыру, раскрывшуюся над загоном. «Фльюп» и нет серокожих всего соседнего ряда. Оставшиеся начали проявлять нетерпение, рыча, шипя, а перебежчики — лязгая зубищами. Жрать хотят. Ждут, не дождутся, когда им будет дана воля. А там, как сказал Лихо, зверью разрешено убивать не только вампиров, но и друг дружку.
— Куда их?! — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— На дальний рубеж, — ответили мне низким басом.
Послышался еще один характерный «Фльюп».
— А этих?
— На средний, — ответил обладатель скрипучего голоса.
— А меня, меня куда?
Пока спрашивала, зал огласило еще три фльюпка и ряды серокожих окончательно опустели, под смешки двух умников с относительно знакомыми голосами.
— А ты на кладбище, — ответил первый.
— В сердце пожирающей тьмы, — уточнил второй.
Советники Владыки, запоздало сообразила я и оглянулась.
— Шути… те? — осеклась.
Прозрачные стенки моей клетки начали подозрительно дрожать, а эти, уроды высокопоставленные, улыбаясь во все клыки, выпускали из клетки какую-то мелкую тварь с перепончатыми крыльями, явно перебежчика. Голодного, разъяренного и плотоядного.
Крепче прижала к себе Шарпика. В одной руке щенок, в другой кледка. Если этот ужас-недоросдок попытается атаковать, убью, не пожалею. Однако мелкота летучая, оказавшись на свободе агрессивно не действовала, вильнула в сторону от рук вампиров, раз, затем еще раз и еще. И по мордахе клыкастой видно, тварюшка уже успела обрадоваться своему спасению, но молниеносно движущийся белобрысый советник пинком направил зверька на путь истинный — в мой загон. Как раз к звучному и противному «Фльюп!», прозвучавшему над нами.
Переброс был ужасным.
В первые мгновения не могла понять, что к чему: вроде как, вишу в черном пространстве, чувствую тяжесть напряженного щенка, вижу, как светится наша клетка, но куда именно мы попали и что теперь делать, понятия не имею.
— Сердце пожирающей тьмы, говорите, — усмехнулась, вспомнив слова вампира, — это не сердце, а полная ж…
Окончательно сказать гадость не успела. Меня встряхнуло, затем еще раз, а после я начала стремительно лететь, попутно головой врезалась во что-то вязкое, противное и меня сквозь него протянуло снизу вверх. Болото перевертыш, черт побери! Оставила бы меня эта невидимая сила на поверхности, так нет же, вытянула вверх и бросила.