Страница 46 из 68
— И тебе ничуть не жаль претенденток?
— К этому времени я буду в разгаре медового месяца, — гнул мой синеглазый. Я даже ахнула от такого сообщения, так он уверен во мне, и несмотря ни на что заберет! Какое счастье, от радости крепче сжала его. Наверное, поэтому следующие слова он произнес чуть сдавлено: — И только ради тебя я соглашусь прерваться на минуту и вручить победительницам подарки. На этом все.
— Что ж мне и этого достаточно, — и подмигнув, попросила внука, — при встрече передай Галчонку от меня пламенный привет.
— Передам.
Рекоция исчезла, в подвал вернулся инкуб и прочие бесы. А мы все так же стоим и не двигаемся, приятно.
— Сир, — обратился к черту Льелик, — колодец полон, ваш ход.
— Да… сейчас, — он опять посмотрел перед собой, то бишь, почти на меня и тихо произнес, — думаю привет от бабушки тебе передавать уже бессмысленно, поэтому дам обещание. Когда мы встретимся, я тебя…
Под его немигающим взглядом, неожиданно зарделась и тихо спросила: — Зацелуешь?
— Первоначально отшлепаю, а вот потом… да.
Я уже слыша, как Лихо меня зовет, я прошептала:
— Жду не дождусь.
15
Люциус с сожаленьем смотрел на остывшие блюда, сиротливо стоящие на столе, сервированном для романтического ужина. Для него не было сложностью силой мысли разогреть их до нужных температур или щелчком пальцев поменять на новые. Но смысла в этом не было. Олимпия все еще не вернулась. Прочитав проклятья, которые благодаря Галиной ругани вновь довлеют над Нардо, она скрылась в неизвестном направлении, не забыв, бросить на последок: «Я сейчас вернусь». Но, ни через минуту, ни через пять минут ее не было. Более того, на все мысленные призывы она отвечала односложно и коротко, а вскоре и вовсе куда-то запропастилась.
— Олимпия, если ты сейчас же не явишься…
В это мгновение тонкий слой воды на камне для переговоров дрогнул, и звонкий голос водной демонессы весело осведомился:
— То что?
— Я приду к тебе… — продолжил он, не меняя тона.
— И?
— И больше никуда тебя не выпущу.
— Заманчивое предложение. Я согласна. — Улыбнулось водное видение.
— И что, даже отчитываться не будешь, где ты пробыла последний час?
— Зачем? Ты и так знаешь, что Бабушку я уговорила и к Нардо ее отправила. Его разрешение уже получено, и теперь мы работаем над сбором невест.
Вроде бы и отчиталась, подумал дьявол, но без должного чувства обязанности. Наверняка сейчас попросит о чем-нибудь. Олимпия его мыслям улыбнулась, материализовалась в полный рост и шагнула в его объятия из воды:
— Толькоу меня есть маленькая просьба, милый.
— Говори, пока есть возможность, — загадочно произнес он, вгоняя демонессу в краску.
— Отправь Церба поучаствовать в играх. — Она ласковыми пальчиками прикоснулась к его плечу. — Вдруг у нас что-то не срастется, нужно перестраховаться.
— Ты что-то знаешь? — прищурился недоверчиво.
— Ничего.
«Соврала» — мысленно констатировал дьявол, чмокнув ее лобик.
«Недоговариваю» — парировала она.
— Олимпия, нежная моя, я бы его охотно отправил, но уверен, его не пригласят… уже.
— Он в прошлые разы хулиганил? — изящные руки обвили шею Темнейшего из Светлейших.
— Я бы сказал — поел до отвала, — произнес он, наклоняясь к алеющим губам синеглазой красавицы. — Там же сбор самых опасных хищников из более, чем ста миров. А он у меня еще маленький и не может отказаться от ядовитых, аппетитно пахнущих и огрызающихся зверюг.
— Потому что не приучен, сдерживать аппетиты? — сурово спросила она.
— Я пытался еще с момента его появления в Аиде. Но мы вначале долго искали, чем его кормить, и, в конечном счете, сделали любителем опасного перекуса.
— Люциус, а вдруг он все же будет приглашен?
— Вряд ли.
Правитель Аида страстно поцеловал демонессу, заставляя забыть все на свете. Правда, оторвавшись понял, что недожал с напором, нужно было быть игривее. Иначе бы объект его страсти опять не замышлял что-то против своего почти мужа.
— А если все же… — она с трудом восстановила дыхание, но спросила, — если его позовут, отпустишь?
— Да. Но должны прийти нужные бумаги с печатями и…
— Как все удачно складывается! — Олимпия легко вывернулась из его объятий и, вызвав из воды пару свитков и перо для подписи, вручила все это ему. — Они запрос уже прислали. Ознакомься и отправь Церба на вампирский игры.
И отошла со словами:
— А я, пока поем. Впереди столько дел, столько дел…
— Ты, на обед не останешься?
— Я хотела, честно, но там такое дело… — произнесла она между ложками салата, — что не могу.
— Мстишь? — дьявол медленно обошел стол и приблизился к ней. — За поцелуй перед реве Татихом?
— Там было больше чем один поцелуй, — заметила лукаво.
— Олимпия…
— Но не принимай это на свой счет, — схватив тарелку с жаренной перепелкой, она добавила туда грибы и печенные фрукты, и отступила к камню, покрытому водным полотном. — Я всего лишь откладываю обед до наступления романтического ужина.
— А там и до завтрака недалеко, — прищурился Люциус.
— Ах, всего каких-то двенадцать часов, неужели ты меня не подождешь? — ее улыбка была красноречивее слов — мстит.
— Подожду.
— Спасибо, дорогой. Ты об этом не пожалеешь.
Исчезла. И дьявол с широкой улыбкой произнес скорее для себя, чем для нее:
— Ты тоже жалеть не будешь.
Не знаю, расслышал ли Нардо мои слова, но очень надеюсь, понял, что я его действительно жду. И не просто жду, а дождаться уже не в силах.
— Краля, вставай, — громче позвал наглый серокожий подопечный и даже за плечо аккуратно потряс.
— Встаю, — села на ложе и, зевая. — Доброе утро.
— Уже день.
С недоумением покосилась на его стремительные сборы и команды пауку, который метается по комнате, исполняя приказы:
— Что происходит?
— Опаздываем на отбор твоего перебежчика.
— Да? — переспросила заторможено, спросонья.
— Да.
Посмотрела на новый костюм, сшитый Урурком, с удивлением подметила знакомые детали железных вампирских доспехов. Они меня наконец-то защищают. А это значит одно из двух: либо основательно подставили, либо напуганы вероятностью моей скорой гибели.
— Слушай, а что там за тур?
— Ничего сложного, — заверил вампир с улыбкой. — Сутки в пути и ночевка в одном из селений Рогри. Выйдешь из гостеприимного дома на рассвете, когда небо озарится кроваво красным сиянием, а затем вместе перебежчиком доберешься к главной площади мира. Оттуда все выжившие и уцелевшие будут увезены возницей на стальном Шираг-га-рише.
— И в чем подстава?
— Ночью ни среди голого поля, ни в лесу оставаться нельзя. Уснешь на улице — умрешь. — Произнес Урурк тихо.
А вампир с мнимым воодушевлением продолжил инструктировать:
— Суть тура заключается в следующем: добираешься в селение, стучишься в самый ветхий дом и соглашаешься на все условия, чтобы переночевать у них.
Вот теперь мне стало жутко.
— На все?! — вскочила с постели, прижав к себе подушку. — Ты хоть представляешь, что мне там предложат, мне суккубу?
— Представляю.
— Да твое «все, что угодно» будет именно тем, что не угодно. А у меня даже медового месяца не было, детей не нарожала и жизнь не прожила, чтобы ею раскидываться!
— Если напросишься в бедный дом, хозяева с тебя ничего кроме домашней работы не затребуют, — ответил он. И быстро накрыл передо мною стол-плиту. Скатерть постелил, поставил на нее три дымящихся блюда и налил чего-то темного в кубок из серебра.
Выглядело это подозрительно:
— Никак иначе, поминать решил?
— Не паникуй, — жестко произнес он и вручил мне питье в руки. — Все очень просто.
— Тоже самое ты говорил в прошлые разы.
— И ты справилась, — ухмыльнулся клыкастый, отдернув черный кружевной сюртук.
— Это не показатель простоты. А если меня в бедном доме не примут? Если все бедные дома в селении будут заняты? Если не доберусь?