Страница 38 из 52
— Ах, ты засранец!
Он хмыкнул.
— Это всем известно.
— Расскажи мне что-нибудь реальное, — я поцеловала след от укуса. — Пожалуйста?! Расскажи мне ещё одну историю из твоего детства или юности. Сколько тебе лет, кстати?
— Тридцать три.
— Почти на восемь лет старше, чем я. Означает ли это, что мне нужно называть тебя «папочкой»? — я улыбнулась, прижавшись к его коже.
— Мне всё равно, даже если бы ты называла меня королевой Елизаветой, сколько угодно, лишь бы ты была на моем члене.
Я фыркнула:
— Ужасно!
Успокоившись немного, я сказала:
— Хватит тянуть время. Выкладывай. Расскажи мне что-то такое, что ты не хотел бы, чтобы когда-нибудь кто-то узнал.
— Ладно. Дай подумать, — он замолчал на некоторое время, только треск огня и наше дыхание заполняли тишину. — Около пяти лет назад Серж предложил мне работу. Там была обещана такая большая награда, больше, чем все, что я получал раньше, и мне заплатили очень даже неплохо. Я должен был убить конкурента, поставщика героина. Легкая работенка, правда?
Я не была уверена, смогу ли согласиться с ним в том, что касается убийства, но он продолжал без моего согласия:
— Но, конечно, была одна загвоздка, — его голос упал, и в нем появилась горькая нотка. — Всегда есть подвох. Чтобы выполнить работу до конца, мне пришлось убить наркоторговца и его дочь. Серж хотел послать сообщение. Семьи, как правило, вне закона. Но Серж разбогател и стал достаточно могущественным, чтобы не беспокоиться о правилах. У них с Винсом уже был план по уничтожению нижестоящих простых боевиков поставщика и уничтожению его организации, но в моей работе большой приз, главная награда была за них — босс и девочка.
— Сколько ей было лет?
Его руки перестали гладить меня по спине.
— Восемь.
Мое сердце замедлило свой бег, как будто по моим венам потекла ледяная жижа вместо теплой крови. Я уже не знала, хочу ли я, чтобы он продолжил свою историю, хотя именно я попросила его рассказать её.
— Она была прекрасным ребенком. Русской. Большие голубые глаза и вьющиеся светлые волосы. Как кукла.
— Что ты сделал? — мой голос был тихим, еле слышным.
— Я сделал свою работу. Я устроил им засаду дома. Убил четверых людей отца и всадил пулю ему между глаз, когда его дочь заплакала.
Я едва могла вздохнуть.
— Я пошел туда, намереваясь убить девочку. Я подошел к ней, где она съежилась в углу, с маленьким плюшевым кроликом на руках. Она дрожала, ее крошечное тело было неспособно сдержать весь ужас и страх, который оно испытывало, — Кон покрепче сжал меня, как спасательный круг. — Я направил на неё пистолет, держа палец на спусковом крючке.
Слезинка вытекла из моего глаза и упала ему на грудь.
— Она тоже заплакала. Слезы катились по её невинному лицу, когда она смотрела на меня и отводила взгляд. Она обняла своего кролика. Я решил похоронить ее вместе с ним по доброте душевной. Деньги были слишком хорошими, чтобы их упустить. Ее кровь просто прибавится к океану, который я уже пролил. Я заставил себя поверить, что её убийство ничем не отличается от уничтожения грязных жизней.
Всхлип помимо моей воли рвался из моего горла, когда его голос напрягся от эмоций:
— Наконец, она остановила на мне свои испуганные глаза и сказала одно слово. Pozhaluysta. Пожалуйста.
Я зажмурила глаза и представила себе это, — ребенка на полу и Кона, который наставил на неё пистолет. Это потрясло меня.
— Что ты сделал?
— Я выстрелил.
Я замерла, мое тело похолодело до костей, и я попыталась оттолкнуться от него. Он держал меня крепко, не давая мне даже дюйма свободного пространства.
— Я не убил её, Чарли. Я не смог. Не важно, каким бы злобным чудовищем я себя ни считал, я не смог бы убить невинного.
— О, боже мой! — я перестала сопротивляться и расслабилась на его груди. — Я подумала…
— Знаю. Дело в том, что я был так близок к этому, Чарли. Я хочу, чтобы ты знала, какая тьма у меня внутри. Я хочу, чтобы ты всё это увидела. Ее жизнь была для меня средством для достижения цели, и я собирался стереть её, пока её нежный голосок не пронзил мою душу. Pozhaluysta.
Я вскочила и посмотрела в его потемневшие глаза, потом поцеловала его в щеки:
— Но ты этого не сделал. Ты не такой человек.
— Не такой, но я мог бы им быть. Был почти, — он погладил мои волосы.
— Что ты с ней сделал?
Он поморщился:
— Я заключил сделку с Винсом. Он был моим главным контактом по делу, и он бы узнал, что я оставил её в живых. Мимо него и муха не пролетела бы незамеченной. Я сказал ему, что убил отца, но девочка была слишком маленькой, чтобы что-то знать, и не представляла угрозы. Он напомнил мне, что дело не в этом. Серж хотел, чтобы люди его боялись. Убийство девчонки было такой возможностью. Он сказал, что сделает это сам. Тогда я сказал ему, что убью его, но сначала я убью его жену и детей на его глазах, вылью их кровь в ванну, а затем утоплю его в ней.
— Черт возьми, Кон!
— Я блефовал... в основном.
Что-то подсказывало мне, что он вовсе не блефовал.
— После таких доводов Винс согласился мне помочь.
— Значит, он не всегда был таким ужасным, как сейчас? — мне было трудно поверить, что человек, который заказал меня и поставил под удар, мог быть каким-то другим, а не только монстром.
— Нет, он всегда был хитрым сукиным сыном. Он хотел что-то взамен. Ничего просто так… особенно доброта. Он сказал, что поможет, только если я соглашусь помочь ему превратить солдат Сержа в команду Винса и организовать несчастные случаи для тех, кто остался верен. Кроме того, когда пришло время, мне пришлось убить Сержа. Винс давно хотел быть боссом, и я помог ему подготовиться к этому. Спасение девчушки стоило мне всех этих жизней и даже больше. Как только я убил Сержа, долг был оплачен.
— Что случилось с девочкой?
— Сабрину усыновила милая семья из верхних слоев среднего класса Род-Айленда, — я улыбнулась. — Ей нравится верховая езда и шахматы. Обычная американская девочка, как все. Она даже потеряла свой акцент. После интенсивной работы с психотерапевтом, которого выбрал я, она смогла забыть «человека в черном» — меня — и теперь видит меня только в кошмарах иногда. Я всё ещё проверяю её каждые несколько месяцев, хотя она об этом даже не догадывается. Винс и я хранили секрет, а Серж и все остальные были убеждены, что я убил её и похоронил вместе с её отцом.
— Ты никому не рассказывал?
Он отрицательно покачал головой:
— Нет, даже Нэйт не знает. Все они думают, что я это сделал. Нэйту было тяжело с этим смириться, но он простил меня через некоторое время. Либо так, либо пришлось бы разорвать связи. Думаю, он понял, каким еще более несчастным сукиным сыном я буду без него, и сжалился надо мной.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что рассказал мне. За то, что дал мне то, чего не давал никому другому, — тепло в его глазах окутало мое сердце мягким коконом. — Что оказался хорошим человеком.
Его бровь изогнулась:
— Давай не будем увлекаться. Я все равно готов пристрелить каждого ублюдка, который посмотрит на меня не тем взглядом.
Я тронула своими губами его губы:
— Убийца с золотым сердцем.
— Остановись, — он прикусил мою нижнюю губу.
— У тебя мягкое сердце.
— Я тебя предупреждаю, — он потянулся вперед и просунул свой язык мне в рот.
— Настоящая добрая душа.
Он ухмыльнулся:
— Вот именно!
— Что? — я разыграла невинность.
Он схватил меня за задницу и подтолкнул ниже, пока я не оседлала его напрягшийся член:
— Я буду трахать тебя, пока ты не поймешь, насколько плохим я могу быть.
Глава 27
Чарли
В течение следующих трех дней нога Конрада зажила настолько, что у него уже получалось, прихрамывая, передвигаться по окрестностям. Он взял на себя рыбалку, а также обязанность рубить дрова для камина. Я пыталась уговорить его позволить мне поохотиться с одной из винтовок или поставить ловушки, но он не разрешал мне уходить слишком далеко от хижины. Также мы провели много времени в постели, и нам этого было недостаточно, кажется, я всё ещё не могла насытиться им, а он мной.