Страница 11 из 52
— Ничего особенного.
— Хорошо, — сарказм сочился из этого единственного слова, как воск со свечи.
— Когда ты собираешься отпустить меня? — я провела пальцем вдоль края своей наволочки.
— Как только буду уверен, что никто не придет охотиться на тебя снова.
— А почему они приходили охотиться в первый раз? Почему я? Почему ты не хочешь рассказать мне о причине?
«Почему ты выбрал меня?»
— Ничего особенного.
«Козел».
— Как ты думаешь, сколько времени это займет?
— Займет столько, сколько нужно.
Постель опять зашевелилась, и я почувствовала его у себя за спиной. Его близость подняла волну мурашек по моей коже.
— Мне нужно увидеть кое-каких людей, но это подождет до завтра. Уже почти полночь, — его голос был ближе, тепло его тела согревало меня. — Давай уже спать.
— Не знаю, смогу ли я, — я закрыла глаза и увидела бетонные стены подвала.
— Ты сможешь, — его близость успокаивала меня гораздо больше, чем должна была.
— Я… — я задержала дыхание и остановила себя от того, чтобы высказать вслух свои мысли.
— Что?
— Я не знаю, могу ли я доверять тебе.
С его стороны кровати раздался щелчок, и свет лампы исчез в уютной темноте. Его голос смягчился, почти прошептав слова:
— Ты можешь.
Еще несколько дюймов, и я дотянусь. Его грудная клетка поднималась и опускалась в медленном ритме, его темные волосы падали в беспорядке ему на лоб в приглушенном свете от восходящего солнца. Я пододвинулась ближе, мое тело почти коснулось его, но не совсем. Скользнула рукой дальше под его подушку, кончики моих пальцев дотронулись до холодной стали его пистолета.
Конрад повернулся лицом ко мне, глаза оставались закрытыми. Я прикусила губу и замерла. Он продолжал дышать ровно и не проснулся. Он выглядел моложе, когда спал, морщины около глаз исчезли, лицо расслабленно и умиротворено. Даже несмотря на щетину и немного кривоватый нос — сломанный, кто знает сколько раз, — он был бесподобен. Из тех мужчин, которые получают то, чего хотят, или кого хотят, в любом случае, невзирая на средства.
Я обхватила пальцами рукоятку пистолета и потянула его к себе, передвигая ближе миллиметр за миллиметром в минуту. Пистолет уже почти показался из-под подушки, когда глаза мужчины вдруг открылись.
Приглушенный писк вырвался из моего горла, когда он перевернул меня и придавил. Пистолет остался на матрасе, когда мужчина, с легкостью поборов, прижал оба мои запястья к подушке. Его твердое тело подмяло мое мягкое, его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего, когда он пристально посмотрел вниз на меня.
— Каков был план, Чарли? Достать пистолет, разобраться, как им пользоваться, и пристрелить меня, пока я сплю? — его голос был грубым, как будто наждачная бумага прошлась по его горлу.
— Я просто хочу уйти, — я напрягла руки, но он не освободил меня.
— Ты уйдешь, когда я скажу, что ты можешь уйти, — он сжал мои запястья.
Я подскочила и выгнула дугой спину, чтобы попытаться отодвинуться от него. Это не сработало. Он коленом раздвинул мои бедра. Мои соски затвердели от давления его груди, и что-то жизнеутверждающее замурлыкало внутри меня. Чувство, которое я не испытывала на протяжении нескольких лет, — желание. «Что он сделал со мной?»
Конрад наклонился еще ближе, до тех пор, пока его губы не оказались в миллиметре от моих.
— Потянешься за моим пистолетом снова, и я пристегну тебя наручниками к кровати.
— Ты не посмеешь.
— Я нет? — он самодовольно улыбнулся. — Испытай меня.
— Козел.
«Кто я такая и что сделала с Чарли?»
— Не спорю, — ухмылка стала шире. — Ты будешь вести себя хорошо?
— Слезь, — я пыталась дергаться, чтобы освободить запястья, но они не сдвинулись.
— Просто скажи мне, — он наклонился еще ниже, кончик его носа коснулся моего, — что ты будешь вести себя хорошо.
Я не могла дышать, и не только потому, что его твердая грудь прижала меня к кровати. Его аромат, жаркие ноты в его голосе и мощная эрекция, которая прижималась к моим бедрам. Мне следовало бы испугаться. Вместо этого, возбуждение пронеслось по моему телу.
— Иди к черту, — моя стойкость, которую, как я думала, Брендон выбил из меня напрочь, стремительно возвращалась к жизни.
Его брови поднялись вверх:
— Жесткий разговор для флориста.
— Дай мне парочку садовых ножниц, и мы посмотрим, кто здесь действительно злодей.
«Я правда сейчас сказала это киллеру?»
— Неужели?
Он сделал движение бедрами повыше, до тех пор, пока не коснулся моей горячей сердцевины. Конрад застонал и закрыл глаза.
Я прикусила губу:
— Да. Отвали от меня.
— Не раньше, чем ты пообещаешь перестать быть дурой,— он прижался бедрами сильнее ко мне.
Желание потереться об него, чтобы облегчить зуд в моем клиторе, почти захватило меня.
— Если ты отпустишь меня, тебе не нужно будет беспокоиться об этом.
— Я не отпущу тебя, — он покачал головой, темные пряди рассыпались вдоль его лба. — Нет, не раньше, чем узнаю, что это безопасно.
— Ты продолжаешь говорить это, но ты до сих пор не сказал мне, почему я вообще оказалась в этой заварухе, — мой голос зашипел на последнем слове.
— Думаю, что ты знаешь, — он взглянул на мои губы.
Я облизала их, и его глаза проследили за движением.
— Почему ты не можешь просто рассказать мне?
Он двигал бедрами около моей сердцевины, массируя меня медленно, пока я пыталась побороть возбуждение.
— Я думаю, что ты знаешь, но хочешь услышать это от меня.
— Я знаю, что ты наблюдаешь за мной из своей машины несколько вечеров в неделю, — я сощурила глаза и выплюнула: — Как одержимый.
— Ага, — он не выглядел оскорбленным моей оценкой.
— Почему ты делаешь это?
— Чарли, — он освободил одну кисть и запустил пальцы в мои волосы.
Его глаза не могли оторваться от моих, как будто мы вели молчаливый разговор, который происходил намного глубже, чем наши словесные препирательства. Он провел кончиками пальцев вниз по моей шее, оставляя мурашки на своем пути.
— Почему бы мне не сделать это? — его рот приблизился к моему. Мне оставалось только сделать малейшее движение вверх, и можно было бы прикоснуться. Постоянное давление его бедер сводило меня с ума тем, что было необходимо. Как будто он освободил меня, открыл ворота желанию, которое я сдерживала в себе на протяжении последних лет. Я должна была бежать, прекратить это в тот же момент, удержаться и не терять контроль, не заходить слишком далеко. Я не сделала ничего подобного.
Он, по-видимому, почувствовал, что я плавлюсь, потому что припал своими губами к моим. Легкое касание, которое зажгло во мне огонь, точно также как самая малая искра может положить начало бушующему адскому пламени.
Конрад завел руки мне под шею, притягивая к себе в объятия, пока его губы блуждали по моим. Мягкие касания противоречили огню в его глазах, напряжению в его теле.
Я осторожно задвигала своими бедрами, отчаянно нуждаясь в чем-то вроде освобождения, чтобы унять пульсацию, которая нарастала между бедрами.
Он застонал:
— Проклятье, — в слове не было злости, больше похоже, что он сдался. Отпускал. Его пальцы сжались вокруг моей шеи.
Мои губы раскрылись для мягкого вздоха, и я тоже отпустила, позволяя себе желать чего-то, чего не желала уже очень давно.
Вдруг его телефон зазвонил, вибрируя на комоде.
Конрад отстранился, затем замешкался, как если бы хотел остановить этот момент. Но это была проигранная битва. Телефон, не переставая, звонил с нарастающей громкостью, гул от вибрации не прекращался.
— Черт, — он освободил меня и скатился с кровати.
Солнце заглядывало по краям его серых штор, направляя вертикальные линии через всю комнату. Крылья у него на спине дрожали, создавая иллюзию того, что они были реальны и просто прилипли к его коже на данный момент. Он включил экран и поднес телефон к уху.