Изменчивый ветер

Венто усмехнулся, пытаясь скрыть встающую в груди волну удивления и недовольства.

– Хорошего вечера, – вдруг сказала Стелла, остановившись у миниатюрного белого Фиата.

Венто посмотрел на машинку, кажущуюся игрушечной, и хмыкнул:

– Значит, ты не нуждаешься в водителе, который прокатит тебя с ветерком?

– Нет. Я вообще предпочитаю не открывать окна. Мне не особо нравится ветер.

– Смотри не задохнись в своем крошечном уютном салоне, – злорадно улыбнулся он.

– Не беспокойся, у меня кондиционер исправно работает, – парировала она, открывая дверцу машины.

– Кондиционер – фальшивка, подделка свежести, которая никогда не сравнится с настоящим свежим ветром.

Стелла лишь криво усмехнулась и захлопнула дверь, а Венто танцующей походкой направился вдоль по улице в поисках своей машины.

Ее слова задели Венто, причем серьезно задели. Он не привык к тому, чтобы его отвергали. Он никогда не получал от женщин отказа и не видел неприятия, он покорял их с первого взгляда. Любая всегда благосклонно принимала его знаки внимания и готова была пойти за ним на край света. Девушки понаивнее пытались вовлечь его в серьезные отношения, вплоть до бракосочетания, но Венто не собирался посвящать свою жизнь одной-единственной женщине, когда вокруг было столько других, не менее красивых и желанных. Он хотел взять от жизни максимум и ни в чем себе не отказывать.

Потому он никогда не скрывал, что верность не его достоинство, а его цель в жизни – это ночь, полная огня и удовольствия, которая вряд ли повторится с одной и той же женщиной. Он всегда сразу давал понять представительницам слабого пола, что они для него – лишь прекрасный цветок среди разнообразия других цветов, а он – вольный ветер, налетевший на лужайку, закруживший их в своем свободном танце и умчавшийся прочь, на другие полянки и горные склоны. Их столько на свете, что он просто не имеет возможности подолгу задерживаться на одном месте. Даже в минуты слабости, одинокими вечерами, когда ему в голову закрадывалась нелепая мысль, что надо бы угомониться и найти свой цветок и никуда от него не улетать, он тут же прогонял ее, и эта мысль на утро уже бесследно покидала его голову. Он знал, что слишком притягателен, чтобы не суметь найти себе какую-нибудь розу, орхидею, фиалку – да хоть полевую ромашку, которая украсит его ночь нежностью и своим благоуханием, а потому одинокие вечера – это лишь мимолетный приступ меланхолии.

Некоторые особо влюбчивые и привязчивые цветы пытались ставить ловушки для ветра, чтобы удержать его. Пару раз по молодости и неопытности он даже едва не попался в капкан, но с тех пор стал еще более осмотрительным и неуловимым.

И вот неожиданно девушка говорит, что ей не нравится ветер. Эти простые слова болезненно ударили по его самолюбию. Гордость была задета, а в груди расползалась ядовитая смесь обиды, досады, злости и еще какого-то непонятного чувства. И именно оно больше всего беспокоило Венто. Он не признавал (или не хотел признавать), что эта девушка затронула какие-то потаенные струны в его душе, сыграла на них какую-то чарующую мелодию, которая приоткрыла перед ним новый неизведанный мир, и которую Венто жаждал услышать еще раз.

«Да чем она так хороша? – раздраженно подумал Венто, пытаясь сменить направление своих мыслей. – Почему мне дали ее в партнеры, если она даже играть не умеет?»

«Однако она цепляет…» – проплыла шальная мысль.

«Да чем она цепляет?! – чуть не вскрикнул он возмущенно вслух. – Танцует, конечно, хорошо, но мало ли их таких?!»

– Что такой мрачный? – раздался над ухом знакомый голос, и Венто подскочил от неожиданности.

– А, это ты… – взмахнул он облегченно рукой. – Ты видел эту девчонку? – язвительно спросил Венто. – Не могу найти ни одного логического объяснения тому, что она здесь делает.

– Танцует, – хмыкнул Джорджо. – Признаться честно, я очень редко встречал таких пластичных и артистичных людей.

– Неужели ты веришь, что этому спектаклю хоть что-то светит?

– Венто, она очень красиво танцует.

– Даже великолепно! – согласился Венто. – Только в этом спектакле нужно играть роль, а она смущается!

– Где именно она выступает, не знаешь? – полюбопытствовал Джорджо.

– Понятия не имею. Узнать бы ее настоящее имя и убедиться, что выступает она в танцевальном театре, – нервно ответил Венто, снова закуривая. – Даже если речь идет о каком-то крупном веронском театре танцев, это совсем не то, чем занимаемся на сцене мы! – кипятился Венто. – И я не понимаю, почему должен играть роль именно с ней, зато в другой спектакль вместе с Луной, с которой у нас за плечами масса успешных дуэтов, меня не ставят!

– Мне вообще кажется, что Грациелла делает ставку именно на ваш дуэт со Стеллой, – задумчиво проговорил балетмейстер, тоже закуривая.

Венто лишь бессильно всплеснул руками. У него слов не находилось, чтобы выразить свое негодование и очень нелестное мнение о сложившейся ситуации. По крайней мере, приличных слов ему в голову не приходило.

– Грациелла сказала, что девочка очень талантлива, и мы в этом убедились…

– Я не оспариваю это: танцует она превосходно, – раздраженно согласился Венто. – Но у нас не танцевальный спектакль!

– Ее роль весьма танцевальная, – возразил Джорджо.

– Но покорять жюри и зрителя нужно будет не только танцем, но и актерским перевоплощением, игрой эмоций, чувств, интонацией, мимикой! А она этим мастерством не владеет! – бросил Венто на тротуар недокуренную сигарету.

– Придется нам помочь ей, научить чему-то…

– Некогда учить! А я хочу выиграть конкурс и уехать в Испанию! – пылко воскликнул Венто.

– Да… – понимающе протянул Джорджо. – Если бы тебя назначили и на второй спектакль, ты бы был куда более спокойным и сговорчивым. Не пробовал поговорить с нашим директором?

– И что я ему скажу? Он считает Грациеллу чуть ли не богом режиссуры! – отмахнулся Венто.

– Вообще-то это правда. Я наводил справки, ведь мы знаем ее настоящее имя, потому это было несложно – узнать о ее карьерных достижениях. Она вела множество подобных проектов, и все оказались успешными. Полагаю, она тоже делает ставку на победу: наверняка она на этом немало зарабатывает. Говорят, у нее чутье на актеров, ни один выбор не был провальным.

Венто лишь вздохнул. Он о ней ничего не знал и был почти уверен, что Грациелла ничего не смыслит в своей профессии, если не видит, что эта девчонка вовсе не профессионал.

– Но пока она не нашла актера на мужскую роль во втором спектакле, у тебя есть шанс, – похлопал Джорджо по плечу коллегу.

– Почему ей вообще позволили привлекать своих людей?

– Она поставила такое условие директору: право привести двух своих людей, – пожал плечами Джорджо.

– О нет! Выбила себе возможность продвинуть своих протеже на международном конкурсе! – вспыхнул Венто в бессильной ярости. – Эта процветающая система рекомендованных сотрудников в Италии меня просто из себя выводит!

– Попробуй убедить Грациеллу назначить тебя в другой спектакль, – примирительно сказал Джорджо.

– Как же, интересно? – с сарказмом спросил Венто.

– Вотрись к ней в доверие. Или интрижку закрути, – невинно предложил балетмейстер.

– Да ты в своем уме?! Она же мужененавистница!

– Так это только упрощает дело, – расхохотался Джорджо.

– Упрощает?! Это каким же образом, если она мужиков к себе на километр не подпускает?

– Сомневаюсь, что все именно так. Она ведет себя слишком высокомерно, потому что к ней никто не подходит, я уверен. Она типичная неудовлетворенная женщина. Вот и приручи ее лаской.

Венто уставился на коллегу, не веря своим ушам. Ему никогда в голову не приходило лечь в постель с женщиной ради корыстных целей. Он делал это только ради удовольствия.

– Во-первых, раз она такая неприступная, вряд ли она быстро прыгнет ко мне в постель да еще выполнит мое желание. На это уйдут месяцы, – скептически прокомментировал Венто.