Заблуждения

Господи, дай мне сил.

Именно эту мысль повторяет Эва всё утро, стараясь как можно меньше пялиться на юношу. Благо, сервировка стола немного отвлекает её от раздумий на тему «у него слишком идеальное тело» и «я совсем не прочь заняться с тобой сексом прямо на столе».

Они садятся напротив. Эва тянется к тарелке со свежеиспечёнными вафлями, взяв одну. Чайная ложка утопает в банке с вишнёвым вареньем — её любимым — и наносит обильный слой на вафлю. Мун откусывает немного, медленно пережёвывает и с неохотой признаёт, что Шистад хорош не только в постели. О`кей, готовит он тоже неплохо, если каждую секунду напоминать ему, что не стоит добавлять в тесто килограмм соли.

— Мне стоит поступить на кулинарный факультет. У меня явный потенциал, — с привычной довольной ухмылкой на лице заявляет Крис, пробуя свои труды. Под столом колено ощущает лёгкое прикосновение ноги Мун, но вряд ли она делает это специально. Юноше вообще показалось, что всё утро она старалась по максимуму избегать с ним телесного контакта, а то ведь запасы посуды в её доме не бесконечны.

— Тебе уже говорили, что ты жутко скромный? — спрашивает Эва, чтобы как-то отвлечь его, пока сама она думает о том, что, собственно, вообще происходит. Они вдвоём сидят у неё на кухне. Едят приготовленные вместе вафли и мило болтают. Хочется ущипнуть себя, чтобы слишком нереальный сон закончился. В жизни так не бывает, нет. Это утро скорее относится к разряду сказок, которые взрослые рассказывают детям на ночь, но никак к суровой реальности, в которой Эва вынуждена пребывать каждый день.

Ещё на прошлой неделе она чувствовала себя совершенно разбитой и раздавленной, не подлежавшей восстановлению. А сейчас сидит, глупо улыбается, наслаждаясь вкусом вишнёвого варенья и бликами солнца, которые отражаются в растрёпанных волосах Шистада. Эва даже моргнуть боится. Вдруг откроет глаза, а прекрасное виденье исчезнет. И что-то внутри неё снова сломается. Что-то важное и незаменимое. Навсегда.

— Ты во мне дыру прожжёшь, — вкрадчиво говорит Крис, не сводя взгляда насыщенно-карих глаз с лица девушки, которая вот уже пару минут сидит неподвижно, уставившись куда-то в район его плеча.

Эва вздрагивает, качает головой, отгоняя ненужные мысли, и натянуто улыбается. Ему не стоит знать, что творится в её голове. Он ведь просто рассмеётся, не поймёт. Не захочет понять. Эва уверена, что для него это утро ничего не значит. Всего лишь очередное пробуждение в доме очередной пассии, с которой он провёл ночь. Очередной завтрак. Очередные вафли. Очередная глупая девочка, наивно верящая в сказки и прекрасных принцев. Верящая в поцелуи под луной. В долго и счастливо. В высокие чувства, при одной мысли о которых кружится голова. Эва не влюбилась, нет. Но она чувствует, что близка к этому. Если он ещё раз улыбнётся, прикоснётся к ней и скажет, что всё будет хорошо, она просто окончательно лишится рассудка. Потеряет весь здравый смысл. Совершит непоправимую ошибку, погрязнет в этом по уши. Нельзя. Неправильно.

Не улыбайся мне!

— Я просто… задумалась, — запинка настолько крохотная, что Крис мог бы её не заметить, не прислушивайся он так внимательно. Юноша не считает себя телепатом, но готов поклясться — он знает, о чём Эва думает. Чёрт, да у неё на лице всё написано.

Шистад мог бы опровергнуть все её мысли. Сказать, что это его первое пробуждение в компании девушки, которую на утро действительно хочется видеть, а не выкинуть из своей кровати и памяти. Это его первый завтрак. Его первые вафли. Его первое чёртово вишнёвое варенье, своим запахом напоминающее аромат её густых волос, в которые хочется зарываться раз за разом.

Крис касается пальцами переносицы, слегка её потирая и пытаясь привести мысли в порядок. Выкинуть из головы нахер никому не упавшую романтику, от которой в глотке чешется так, словно он проглотил колючую проволоку. Ему это не нужно. Ну… может совсем чуть-чуть. Но об этом он подумает позже. Завтра, к примеру. Или через неделю. Месяц. Год. В другой жизни.

— Эва?!

Доносится удивленный голос откуда-то сбоку. Оба резко поворачивают головы, сталкиваясь с непонимающим взглядом женщины, у которой на лице выражение полного шока.

— М-мама? — как-то чересчур тихо переспрашивает Мун, думая о том, что хуже этой ситуации ничего быть не может. Девушка переводит растерянный взгляд с лица матери на юношу, который выглядит слишком спокойным для человека, сидящего на кухне чужого дома практически голым.

— Объяснишь, что здесь происходит?

Да, мам. С удовольствием. Как только сама разберусь, в какое дерьмо умудрилась влипнуть на этот раз.

========== 6 ==========

Два месяца спустя

— Ты так и не рассказала. Как тогда отреагировала твоя мать? — беззаботно спрашивает Крис, перебирая пальцами волосы Эвы и получая от этого какое-то дикое удовольствие. Парень всерьёз начинает беспокоиться за свою адекватность, ибо в последнее время мысли толкают его совсем не в том направлении, в котором хотелось бы. Слишком ново. Слишком непривычно.

— Спрашивала, с каких пор наша кухня является пристанищем для голых людей, — отвечает Эва, громко хмыкнув и не сдержав смешок. Разговор с матерью действительно был слегка напряжённый, а учитывая, что Шистад втихую свалил, девушке пришлось разгребать это одной. Она пять раз повторила матери, что Крис ей вовсе не парень и вообще между ними всё сложно, на что получила лишь скептичный взгляд. Ну, конечно, сложно. Когда у них было просто?

— Но я неплохо смотрелся, согласись, — голос юноши долетает откуда-то сбоку. Крис зарывается носом в густые волосы, вдыхая уже въевшийся в сознание аромат вишни и щекоча девушку, полностью отвлекая её от решения задач по геометрии, которые ей задали в школе.

Эва улыбается, но старательно делает вид, что она сейчас занята домашкой. Да и не признаваться же Шистаду, что его касания напрочь выносят из головы адекватные мысли, сводя их лишь к одной теме. Тешить его самолюбие в очередной раз не хочется, и так слишком высокого мнения о себе.

— Ты мне мешаешь, — нарочито грозно бурчит Мун, едва ощутимо пихая локтем сидящего рядом парня. Наклонившись вперёд, Эва правда пытается вчитываться в текст задачи, но увы — чьи-то длинные пальцы начинают подниматься от копчика вверх по спине, вырисовывая контур позвоночника и заставляя Эву чуть ли не мурлыкать от удовольствия. — Ты невыносим, Шистад. Просто невыносим.

— Геометрия — скукота. Со мной веселее, — уверенно заявляет юноша, продолжая своё нехитрое занятие. Только теперь пальцы задирают ткань футболки, проникая под неё и обжигая девичью кожу. Эва зажимает нижнюю губу между зубами, радуясь, что брюнет не может видеть выражение её лица. Непременно бы начал говорить различные глупости, которые заводят её ещё больше.

— Мне нужно готовиться к контрольной, — Эва предпринимает слабую попытку, которая с треском проваливается, стоит только ему прикоснуться губами к обнаженной шее. Девушка буквально задерживает дыхание, чувствуя, как его язык выводит на коже только ему понятные узоры, напрочь выкидывающие Эву из реальности.

— Ммм, ты что-то сказала? — саркастичные нотки в голосе, которые Крис даже не собирается скрывать, проникают в мозг Эвы, вызывая очередной порыв ударить его чем-нибудь тяжёлым. Девушка уже давно замечает, что частенько хочет его убить. Ну или, как минимум, серьёзно покалечить, чтобы не смог и дальше вытворять с ней то, что он делает сейчас.

— Я сказала, что ты идиот, — шепчет Мун, слишком тихо и вызывающе. Крис на секунду останавливается, и это его роковая ошибка. Парень не успевает среагировать, когда Эва в его руках резко разворачивается, толкая его в грудь и заставляя откинуться на спину. Рубашка задирается, травинки щекочут кожу спины, но Крису сейчас абсолютно наплевать. Его больше волнует рыжая бестия, так нагло устроившаяся на нём верхом. Сидит, обхватывает его своими я-хочу-тебя-ногами и довольно улыбается.

— Любишь сверху? Я запомню это, — с губ срывается чересчур обещающее хмыканье, которое не сулит Эве ничего хорошего. Девушка понимает это, но отступать не собирается. Наоборот медленно наклоняется, с удовольствием замечая, как зрачки его карих глаз расширяются, а ладони ложатся ей на бёдра, ещё больше притягивая к себе. Эва чувствует возрастающую эрекцию под собой, смущается, но виду не подаёт. В конце концов, он это начал. Она лишь принимает правила игры.