Заблуждения

— Ты пришёл, — вновь повторяет Мун, чувствуя, как её берут за руку и выводят из ванной. Лужу крови на полу и лежащего в ней парня Эва не замечает, сосредоточившись на ощущениях, которые дарит одно лишь прикосновение Шистада.

— Я задержался. Дела возникли. А потом твоя подружка сказала, что ты ушла умыться и… Какого хрена ты пошла одна?

Крис не узнаёт собственный голос. Настолько спокойно и непринуждённо он звучит, словно это не у него сейчас в груди пылает настоящий пожар, разгоняющий кровь по венам с неистовой скоростью и своим диким ядом отравляя всё естество.

Когда он увидел этого мудака, прижимающего её к стене, Крис понял, что способен на убийство. Внутри будто щёлкнул выключатель, спуская всех демонов Шистада с цепи и натравливая их на этого еблана, посмевшего к ней прикоснуться. Вообще посмотреть в её сторону. Дышать с ней грёбанным одним воздухом.

Лишь её всхлипы, которые сама девушка и не заметила, заставили его остановиться. Перестать раз за разом впечатывать сжатый кулак в лицо блондина, превращая его в кровавое месиво.

Её испуганный взгляд загнанного в угол беззащитного зверька заставил Криса на секунду включить мозг, чтобы понять — он её пугает. Пугает по-настоящему, до одури. И это пиздец как ударило по сознанию.

Крис не хотел выглядеть в её глазах монстром. Он всегда стремился к некому негативному образу в глазах окружающих, чтобы его боялись. Но только не она. Не Эва, которая сейчас молча шла рядом, уставившись бездумным взглядом себе под ноги и не проронив ни слова, пока они покидали дом, оказавшись на улице.

Ночной холодный воздух заставляет Эву поёжиться. Платье совсем не греет, а обнаженные участки кожи моментально покрываются мурашками. Она покрепче цепляется за руку Криса, удивляясь, как его ладонь может быть такой тёплой.

Подойдя к своему автомобилю, Шистад открывает дверь и достаёт с заднего сиденья чёрную куртку, сразу же накидывая её на плечи девушки. Эва обхватывает себя руками, кутаясь в мягкую кожаную материю, зарываясь носом в воротник, который пропитался запахом его одеколона.

— У тебя кровь на руках, — внезапно говорит девушка, рассматривая разбитые костяшки Шистада, из которых сочится алая жидкость. Крис лишь отмахивается, потому что собственные незначительные повреждения сейчас последнее, что его волнует.

— Красивое платье, — несёт какую-то ахинею юноша, пробежавшись взглядом по всему телу Мун и, не заметив на нем ничего странного, вновь возвращается к изучению её лица.

— Я начала сомневаться, что ты придёшь. Думала, я… Он…

Договорить у Эвы не получается. Девушка резко замолкает, чувствуя, как по щекам начинают бежать солёные капельки, оставляя за собой мокрые дорожки. Эва старательно пытается их стереть, но лишь размазывает тушь и тени, напоминая сейчас потрёпанную измученную панду.

В последнее время она плачет слишком часто. Дурной знак. Нервы совсем ни к чёрту. Да и с самообладанием проблемы. Иначе как ещё объяснить разрывающие глотку рыдания, когда Крис притягивает её к себе, зарываясь носом в густые волосы и вдыхая аромат вишни, которым успела пропитаться вся его жизнь.

— Тшш, всё будет хорошо. Я обещаю.

Слова слетают с губ прежде, чем он успевает их обдумать. Крису хочется развернуться и как следует подубасить головой о капот машины, ибо бред, который он сейчас сказал — самое нелепое, что с ним могло произойти. Не бойся, я рядом, тебя никто не тронет. А дальше что? Кофе в постель, серенады под окном и клятвы в вечной любви? Это не про него. Это не о нём. Это вообще что-то дико-неправильное. Слова, обжигающие язык. Мысли, отравляющие голову. Чувства, разрывающие грудь изнутри. Чья-то невидимая рука, подобно тискам сжимающая глотку и мешающая нормально дышать. Крис буквально задыхается в собственных ощущениях, потому что не может их понять. Просто полный ноль. С таким он раньше не сталкивался. Для него всё в новинку.

— Почему ты это говоришь? Разве тебе не всё равно? — Эва бормочет так тихо, что юноша удивляется, как вообще умудрился расслышать её лепет. Рука продолжает гладить девушку по голове, пальцами перебирая пряди густых волос, пока мозг лихорадочно ищет ответ на её вопрос.

А ответа нет. Лишь полное осознание собственного бессилия и мысль, набатом стучащая по подкорке сознания — ему не всё равно. Ему просто охуеть, как не всё равно. До жути. До скрежета в сжатых зубах. До боли в разбитых костяшках. До полного сумасшествия, накрывающего с головой.

Ему не всё равно.

Он тонет.

========== 5 ==========

— Не нужно столько муки! — буквально кричит Эва, размахивая руками на другом конце кухни и старательно пытаясь помешать Шистаду испортить завтрак. Их общий завтрак. Звучит странно, крайне непривычно, но девушке пока некогда об этом думать, ибо кое-кто решил оставить их без вафель.

— Ты сама сказала два стакана, — бурчит Крис, прекращая трясти пакет с мукой, содержимое которого практически всё оказалось вывалено в миску. Юноша стоит, непонимающе хлопает глазами, совершенно не зная, что ему делать дальше. Крис не фанат готовки. Единственное, что у него нормально получается делать — это тосты. Да и те частенько подгорают. — Ну и что дальше?

— Сейчас, подожди, — Эва наклоняется к нижней антресоли, тем самым открывая прекрасный обзор на свои ягодицы, едва прикрытые белой футболкой, которую любезно одолжил Шистад. Сам же он предпочёл побродить по её дому обнажённым по пояс, словно это в порядке вещей.

— Нагибаться было обязательно? Или это часть твоего коварного плана, как с утра пораньше заставить меня ходить со стояком? — вкрадчиво спрашивает Крис, даже не собираясь отводить изучающий взгляд карих глаз, тем самым жутко смущая девушку. Эва резко выпрямляется, нервно одёргивает край футболки и выглядит смущённой.

— Насыпь туда. Это сахарная пудра, — бормочет Мун, старательно отводя взгляд и протягивая юноше маленький пакетик со сладким порошком. Крис забирает пудру, подносит к лицу и принюхивается, вскоре делая вывод, что это пахнет совсем неплохо. Рука на полном автомате скользит внутрь упаковки, загребает немного порошка и тянется в сторону Эвы, которая занята нарезкой яблока.

— Эй, Мун, — зовёт парень и, стоит ей только повернуться, осыпает её пудрой с головы до ног. Эва громко вскрикивает, начинает чихать, размахивать руками, чтобы избавиться от белого осадка на волосах, и очень сильно жалеет, что ближайшая сковорода находится в нескольких метрах от неё. Желание ударить этого напыщенного болвана сейчас чересчур велико.

— Ты идиот, — звучит банальная констатация факта.

— Зато ты теперь вкусно пахнешь, — заявляет юноша, обхватывая её за талию и притягивая к себе. Эва не сопротивляется, но всё же старательно удерживает обиженную мину на лице, которая с треском проваливается, стоит Шистаду наклониться и задеть носом чувствительную мочку уха.

Девушка буквально задерживает дыхание, когда нежной кожи шеи касается влажный кончик языка, слизывая остатки сахарной пудры, оставляя за собой мокрую дорожку. Эве кажется, что она рухнет прямо сейчас на пол, так сильно подкашиваются ноги. Сердце в груди бьётся в ускоренном темпе, разгоняя кровь по венам, заставляя щёки покрыться предательским румянцем.

— Нам надо почаще готовить, — едва слышно говорит Крис, и девушка готова поклясться, что он улыбается. Буквально кожей чувствует, как уголки его губ ползут вверх. Эва не понимает, как даже в такие моменты ему удаётся оставаться в своём амплуа и полностью контролировать ситуацию. Сама Мун не смогла бы даже собственное имя сейчас вспомнить, не то, чтобы возвращаться к теме готовки. — Если вафли будут такие же сладкие, как ты, то я готов повозиться с ними ещё немного.

…Спустя полчаса желанный завтрак, наконец, готов. При этом даже ничья психика не пострадала. Лишь десяток яиц, все запасы муки в доме и одна тарелка, вывалившаяся из рук Эвы, когда Шистад просто решил выпить воды, чьи капельки слишком провокационно стекали по подбородку, плавно спускаясь к шее и теряясь где-то на уровне обнаженного торса.