Королева должна умереть

Глава 6

Я пережила свой ад в двенадцать и второй раз несколько дней назад. Переживет и она.

Кто-то нетерпеливо трясет меня за плечо. Открываю глаза и вижу лицо рыжеволосой Мор. Она что-то торопливо шепчет. Отмахиваюсь от нее рукой и закрываю глаза.

– Королева Гвен, проснитесь! – Мор вновь прикасается к моему плечу.

Боже, это не сон. Что ей нужно в моем шатре? Не военный лагерь, а проходной двор! Где охрана? Почему ее не остановила моя защитная магия?

– Я хочу помочь, – произносит она. – Я целитель, а у вас много раненых.

Я не понимаю, что она делает в такую рань в нашем лагере. Приподнимаюсь на локтях, Ланс недовольно ворчит.

– Зачем ты здесь? – Произношу тихо, чтобы не разбудить любимого. – Кто тебя подослал?

– Я хочу помочь.

Лицо Мор покрывается красными пятнами. Я ловлю ее взгляд, устремленный на обнаженное тело моего мужчины. И читаю мысли. Она смущена, и она не лжет. Не настолько она сильный маг, чтобы скрыть от меня помыслы. А вот целительница сильная. Вспоминаю крики боли наших раненых и нехотя соглашаюсь. Я не знаю ее мотивы. Но по какой-то причине ей лучше здесь, чем в крепости.

– Подожди меня у входа, я оденусь. – Осторожно встаю с жесткой подстилки, на которой мы спали.

Только сейчас чувствую боль в ребрах. Это не перины в замке Ланса. Но я не жалуюсь, вспоминая каменный мешок темницы. Я вижу, что Мор не уходит. Ее взгляд направлен на мой шрам.

Не знаю, зачем я пытаюсь ей что-то объяснить:

– Мне было двенадцать. Белги напали на мой дом. Над сестрой надругались, а меня хотели убить за то, что сопротивлялась.

Она кивает, но не уходит, и я читаю жалость в ее глазах:

– Ты поэтому убила Ютэра? Он узнал, что у тебя не может быть детей?

Я уже скрыла уродливый шрам под рубашкой и торопливо натягиваю штаны.

– Я не убивала Ютэра, – недовольно морщусь, хочу закончить этот разговор.

Как ни странно, нахожу понимание в ее глазах, она кивает и выходит.

Бросаю ей вслед:

– С тобой случилось нечто подобное. Тебе было семнадцать. Брак со стариком стал спасением.

Вижу, как она замирает. Ее плечи напряжены, она сжимает руки в кулаки.

– Шестнадцать, – шепчет Мор и торопливо выходит.

Натягивая высокие сапоги из мягкой кожи, стараюсь думать о чем-то другом. Это ее тайны. Мне они ни к чему. Не знаю, когда я стала такой черствой. Когда я была ребенком, меня называли белой феей. Я не могла видеть страдания людей, помогала каждому больному. Лечить не умела, но старалась облегчить боль. У взрослых забирала душевные страдания, на детей навевала волшебные сны. А сейчас мне все равно. Моя сестра пережила свой ад, когда ей было пятнадцать. Я пережила свой в двенадцать и второй раз несколько дней назад. Переживет и она.

Покидаю шатер, мягко ступая, чтобы не разбудить моего зеленоглазого воина. Больше всего на свете я хотела бы оказаться с ним в крепости и не выходить из спальни несколько ночей. Вздыхаю и мечтаю о том, что, когда война закончится, мы так и сделаем.

Мы проходим с рыжеволосой Мор мимо хаотично расположившихся обозов. Среди воинов находим раненых. Лекарей у нас мало для такой армии – всего трое да одна девчонка-знахарка. Мор сразу же определяет, у кого легкие ранения, а кому нужна немедленная помощь. Юная знахарка и один из лекарей уже помогают Мор. Она объясняет, что нужно делать. Смотрит на сумки и ящики с лекарствами в склянках. Открывает и нюхает каждую баночку, по запаху определяя состав настойки. Какие-то отставляет в сторону. Дав указания, она просит солдат помочь положить тяжело раненных рядом. Так ей будет легче лечить.

– Кто это? – позади раздается знакомый хриплый голос, дыхание возлюбленного щекочет затылок.

– Королева Мор, дочка Ютэра, – поясняю, оборачиваясь к Лансу.

Он уже в «панцире», за спиной виднеется рукоять меча. Взъерошенные волосы придают ему мальчишеский вид. Словно и нет никакой войны.

– Что она здесь забыла? – удивляется мой возлюбленный.

– Не знаю. Сказала, что пришла помочь. Говорит, что лечит людей, – пожимаю плечами.

– А что, в крепости у Артура нет больных? – выгибает бровь Ланс.

– Наверняка есть, но она решила быть здесь. Я вижу, что у нее нет злого умысла, а сильная знахарка нам нужна. – Глажу любимого по щеке, пытаясь успокоить, но он не отводит от Мор напряженного взора.

– Как она сюда прошла? – В его голосе сталь.

– Не знаю. – Удивляюсь, почему сама не задала ей этот вопрос.

Собираюсь спросить у рыжеволосой, как ей удалось обойти нашу охрану. Но вижу, что она уже обработала раны воина и произносит заклинание. Белая дымка исходит из ее ладоней и, словно тягучий туман, проникает в рану – кровь пенится, кожа краснеет, и неровные края затягиваются в рубцы. Я зачарована этой магией. Решаю не отвлекать знахарку и поговорить с ней позже.

Мы с Лансом и сопровождающими нас воинами охраны следуем в шатер, где уже собрались Перси, Тристан и Борс. Прохожу по лагерю и замечаю, что все воины давно проснулись, чистят доспехи, готовят оружие к бою.

Мои рыцари-полководцы разложили на столе нехитрый завтрак: хлеб, вяленое мясо, воду. Все, что не портится в дальних походах. Жестом предлагают присоединиться к ним. После завтрака, прошедшего в полном молчании, Борс достает карту местности, и мужчины обсуждают наше наступление на армию врага. Как я и советовала, они усиливают левый фланг, чтобы атаковать полуразрушенную стену крепости. Есть опасность – рядом обрыв и море.

– Леди Гвен, – произносит хриплым голосом Борс, – если будет угроза, я подам условный знак, чтобы вы смогли призвать стихии. Какой знак?

Я читаю про себя заклинание и проникаю в мысли рыцаря.

– Думаю, мы сможем обойтись без знаков, – улыбаюсь, не произнося слов.

Вижу растерянное выражение его лица. Через секунду в моей голове раздается голос Борс:

– Мне это подходит!

Мужчины с непониманием смотрят на нас, не различают слов, но видят эмоции на лицах. Но вскоре отвлекаются на более важные дела. Следующие полчаса рыцари обсуждают расстановку сил. Командиры пехоты и конных отрядов заходят в шатер, чтобы выслушать указания. Понимаю, что Борс и Ланс – лидеры среди этой четверки. Переношусь мыслями в поле, где Мор лечит воинов. Чувствую, что она обессилена. За час знахарка сделала больше, чем три лекаря за ночь. Ее руки дрожат, она спотыкается, но упрямая рыжая ведьма не сдается. Упорно подходит к пострадавшим бойцам и накладывает руки, передает последние жизненные силы. Вздыхаю, потому что придется вмешаться. Хотя какое мне дело до этой безумной?

Шепчу Лансу, что скоро вернусь, и покидаю шатер, стремительно направляясь к раненым воинам. Беру за руку полуживую Мор и отвожу ее в небольшую рощицу. Мы садимся на траву под развесистую крону дуба. Травница тут же теряет сознание, а я кладу одну руку ей на лоб, другую – на сердце. И передаю свои силы. Я разглядываю бледную молочную кожу, рыжие пряди, выбившиеся из тугих кос, стройное девичье тело в простеньком шерстяном платье. Когда Мор не смущается и не хмурится, она красива. И выглядит моложе своих лет. Невольно сравниваю Мор с черноволосой Моргаузой – они словно агнец и волк. Сестры, а такие разные.

Вот затрепетали веки травницы, пересохшие губы приоткрылись. Я подзываю воина, присевшего неподалеку, и прошу принести питье. Через минуту плошка с водой уже у меня в руках. Брызгаю воду ей на лицо, затем подношу плошку к губам знахарки. Она открывает глаза, садится и жадными глотками пьет воду. Удивленно смотрит на меня. Узнавание мелькает в ее взгляде, она благодарит.

– Просто отдаю долг за ту сорочку в брачную ночь. – Киваю в ответ и тут же задаю вопрос: – Как ты сюда попала? Врать бессмысленно. Я могу прочитать твои мысли, но лучше, если расскажешь сама.

Решаясь, она произносит:

– От замка на пустошь ведет потайной ход. Он узкий, армия не пройдет, если ты этого боишься. Только один человек.