Страница 9 из 21
Человеческие дети появляются на свет с неразвитой нервной системой и, в отличие от других млекопитающих и приматов, очень зависимыми от тех, кто о них заботится (фото Д. Хэтч)
От эволюционной обусловленности перейдем к рассмотрению эмоционального аспекта привязанности. У людей связывающие мать и дитя узы обычно почитаются священными – лучшим, важнейшим и наиболее естественным видом привязанности. Нет картины сентиментальнее, чем изображение самки какого-либо животного со своими детенышами; в жанре «мать и дитя» даже гиены и летучие мыши выглядят трогательно. В человеческом же обществе матери и дети занимают наиболее чтимое положение. У нашего с вами вида взаимоотношения матери и ребенка так долго считались чем-то само собой разумеющимся, что немногие задумываются о сути этих отношений или даже спрашивают себя, а не являются ли они фикцией, учитывая, как далеко мы, якобы, отошли от чисто животного поведения.
В исследовании поведения животных термин «связь» был введен в употребление группой европейских ученых, занимавшихся дисциплиной зоологии, известной как этология. В 1935 году зоолог Конрад Лоренц, наблюдая за животными, доказал наличие врожденной связи между новорожденными гусятами и тем, кого они воспринимают как свою мать. Гусята и прочие птенцы типа цыплят и утят привязываются к первому объекту, который они видят, вылупившись из яйца. В эксперименте Лоренца первым живым существом, которое они видели, был сам экспериментатор, и именно он стал восприниматься ими как их мать; гусята ориентировались на него и всюду за ним следовали[26]. Однако обычно первым существом, которые видят птенцы, оказывается их мать. Этот механизм, называемый «запечатлением», хорошо подходит тем видам, у которых детеныши вылупляются сразу большой группой и должны немедленно привязаться к взрослой особи, у которой они будут искать пропитания и защиты. В случае запечатления связь по большей части устанавливает сам детеныш, и именно на нем лежит ответственность за ее поддержание. Важно, что запечатление происходит в специальный промежуток времени, когда детеныш запрограммирован привязываться к любому движущемуся объекту, и когда момент этот прошел, привязаться к кому-либо другому его уже не заставишь.
Запечатление чаще всего встречается у зрелорожденных (то есть физически и поведенчески более независимых) видов, чьи детеныши могут сразу и видеть, и передвигаться. У незрелорожденных, то есть более беспомощных, чьи детеныши не могут видеть и передвигаться самостоятельно, связь с младенцем устанавливает сама мать[27]. Например, у самок крыс поведение матери обусловлено гормонами; чтобы начать правильно взаимодействовать с новорожденными крысятами, в организме самки должны присутствовать определенные гормоны, которые начинают вырабатываться во время беременности. Ученые доказали, что именно они запускают это поведение, вводя крысам пролактин, окситоцин и другие гормоны, которые вызывали материнское поведение у никогда не беременевших самок, и блокируя эти гормоны у беременных крыс, которые затем не знали, как им себя вести с новорожденными крысятами[28]. Хотя для грызунов постоянное присутствие рядом детенышей и является стимулом, необходимым для долгосрочного поддержания у матерей соответствующего поведения, первоначальная их инстинктивная реакция на детенышей является реакцией на гормоны[29]. При этом у некоторых видов реакция эта может запуститься только в пределах определенного, решающего промежутка времени. Изучение овец и коз показало, что для запечатления у самки облика и запаха детеныша она должна увидеть его в течение первых нескольких минут после рождения[30]. Если лишить ее возможности сразу же установить связь со своим детенышем, она не признает его, даже если малыша забирали всего на несколько часов. У этих животных связь между матерью и детенышем устанавливается сразу же после родов, и для видов, где беременные самки в норме живут в большом стаде (где вполне реальна опасность перепутать детенышей) или в местности с множеством хищников (от которых детенышей нужно защищать с самого их рождения), это кажется логичным[31]. Стало быть, внимательность матери к своему новорожденному детенышу у некоторых животных напрямую обусловлена их природой; а у многих видов на установление этой связи отведен конкретный, решающий промежуток времени.
Роль биологии в установлении связи у людей и других приматов доказать намного сложнее. На заре исследований Фрейд считал, что связь «мать – дитя» берет свое начало исключительно в отношениях вскармливания[32]. Он считал, что связь устанавливает младенец, когда тот присасывается к груди мамы в поисках пропитания, а женщина на это лишь реагирует. Последующие теоретики считали, что механизм привязанности матери и ребенка строится на комбинации чувства голода и облегчения боли и дискомфорта и что мать лишь играет роль нейтрального стимула, на который младенец проецирует свои потребности. Иными словами, они считали, что это младенец отвечает за то, чтобы установить и поддерживать связь со своей матерью. Женщина же, реагируя на потребности младенца и воспринимая их как источник удовлетворения, лишь подкрепляет свою роль кормилицы и защитницы.
В 1960-х психолог Гарри Харлоу доказал, что у приматов пропитание и снятие дискомфорта почти никак не связано с природой и силой связи «мать – дитя». Харлоу забирал новорожденных детенышей макак-резусов у матерей и помещал их в клетку с двумя искусственными «матерями». Обе были изготовлены из дерева и проволоки и снабжены обезьяньими масками. В одной были встроены соски, через которые поступало молоко, другая была без молока, но обита махровой тканью. Доктор Харлоу провел ряд повторяемых экспериментов, в ходе которых детеныши время от времени кормились у «матери» со встроенной бутылочкой, но все остальное время проводили, уцепившись за ту, которая был обита тканью[33]. Таким образом, он эмпирически показал, что, хотя новорожденным детенышам приматов требуется пища, потребность в комфорте для них еще важнее. Что еще значимее, эти лишенные матерей детеныши макак вырастали социально неадаптированными и сами становились неумелыми матерями; они были неспособны привязаться к своим детенышам, потому что сами никогда не устанавливали связь со своими матерями. Доктор Харлоу и другие пришли к выводу, что для приматов связь с кормящей матерью является неотъемлемым условием здоровья и нормального развития и моделью, по которой животное строит все прочие отношения привязанности.
Примерно в то же время психолог Джон Боулби готовил к печати свое исследование о главенствующей роли, которую играет связь «мать – дитя» в психологии человека[34]. В первом томе своего труда о привязанности доктор Боулби доказывал, что отношения привязанности между матерью и ребенком возникли у нас давным-давно в ходе эволюции и роднят нас с прочими живыми организмами, размножающимися половым способом[35]. Боулби считал, что тот тип привязанности, который специфичен человеческому виду, также является древним механизмом, что отношения, которые мы можем наблюдать сейчас, возникли у наших предков-гоминидов в период, который он называл «зоной эволюционной адаптированности»[36]. Он предполагал, что связь эта вызывается врожденным стремлением матери защитить своего младенца и что плач или хныканье ребенка подкрепляют эту реакцию. С точки зрения Боулби, свою роль в этом процессе играет и теория запечатления этологов, потому что молодые матери оказываются чрезвычайно восприимчивы к своим младенцам по всем каналам чувственного восприятия, в том числе зрения, обоняния, слуха и особенно осязания. Иными словами, доктор Боулби предполагал, что связь «мать – дитя» выделилась в результате естественного отбора как модель поведения, помогавшая особям посредством привязанности и воспитания своих младенцев успешно размножаться и передавать свои гены. Матери, которые согревали, защищали и кормили своих младенцев, и младенцы, которые вызывали у своих матерей все эти виды поведения своим плачем или улыбкой, в конечном счете имели более высокие шансы добиться репродуктивного успеха. Взгляды доктора Боулби на феномен привязанности были однозначно эволюционистскими.
26
Lorenz, 1935.
27
Trevathan, 1987.
28
Lamb and Hwang, 1982.
29
Обзорное исследование материнских реакций у крыс, мышей и кроликов см. в Insel, 1990; Rosenblatt, 1990.
30
Klopfer, 1971.
31
Klopfer, 1971; Trevathan, 1987.
32
Trevathan, 1987.
33
Harlow and Harlow, 1965.
34
Любопытное обсуждение того, как видоизменялось представление Боулби о привязанности, см. в Chisolm, 1996.
35
Bowlby, 1969.
36
Под зоной эволюционной адаптированности в наше время понимается период в 1,5 миллиона лет назад, когда от австралопитеков образовались первые представители вида Homo. Концепция зоны эволюционной адаптированности в наше время часто применяется группой психологов-эволюционистов, занимающихся исследованием того, почему мы ведем себя так, а не иначе. Эти ученые полагают, что большую часть нашего поведения можно объяснить, увязав его с эволюционными поведенческими адаптациями, происходившими в плио- и плейстоцене, когда впервые возник наш род (Barkow et al., 1992; Wright, 1994).