Канцлер

Баронесса пребывала в ярости. Она металась по склепу, вылетала из него, возвращалась обратно, верещала и пыталась бить невозмутимо забравшегося обратно на саркофаг юношу кулаками, проходившими сквозь него. Наконец, выдохнувшись, она остановилась перед ним с искажённой злобой лицом.

- Что же, ликуй пока, жалкий смертный червяк. Я подожду. После твоей смерти поводок начнёт ветшать. Не пройдёт и трёх веков, как я буду свободна. А может быть и раньше, если поместье снесут.

- Я не стал бы на это рассчитывать,- меланхолично сказал молодой человек. - Если бы ты присмотрелась получше, то заметила бы, что это не поводок Ашшториала. На него мне не хватило бы энергии. Я сам написал для тебя заклинание. И оно питается от естественного магического фона. Склеп - условная точка отсчёта сферы. Координаты привязаны к центру планеты. Этот поводок будет действовать, пока существует наш мир.

Фионелла лихорадочно стала изучать заклинание. Формулу поводка она помнила смутно, но что-то подсказывало ей, что сын не лжёт. Наконец она разразилась такой площадной бранью, что Ламберт удивлённо поднял брови:

- Не думал, что баронесса знает подобные слова, да ещё изволит их употреблять.

- Я-то баронесса, - дико вращая глазами, бросилась она к нему. - А вот ты просто ублюдок, слышишь? Я изменяла своему мужу, ты не его сын, не фон Штосс! Ты... ты...

Он снова равнодушно пожал плечами.

- Отец придерживался не самого строгого взгляда на брак, насколько я его помню. Так что вы квиты. После его смерти я получил титул. После твоей - состояние. «Детали не так важны», - передразнил он её, направляясь к двери склепа. - К тому же, я склонен сомневаться в твоих словах. Причиной тому, например, квадратная челюсть, которую я вижу не только в зеркале во время бритья, но и на большинстве фамильных портретов. Или вот ещё, - молодой человек достал из кармана монету и лёгким движением двух пальцев согнул её пополам.

- Я... я буду являться живым! - вскричала Фионелла.

- Это священное право любого призрака, - сказал юноша и отвесил полупоклон. - Прощай, мама. Думаю, больше нам свидеться не придётся.

Ответом послужило свирепое рычание взбешённой женщины.

Вернец, 34 г. э. Леам-беат-Шааса

Всё время, пока он говорил, Камилла смотрела на любимого широко открытыми глазами.

- О, Ламберт! - только и смогла сказать, когда он закончил рассказ, и, зажмурившись, прижалась к нему.

- Ты совсем на неё не похожа, моя пери, - тихо сказал мужчина, зарываясь лицом в пушистые волосы. - Ты даже моё имя произносишь как-то по-другому.

- Как «Канцлер»?

- Детали не так важны. Было время, когда мне и в страшном сне не могло присниться, что я буду так зависим от женщины: добровольно сложу перед ней оружие и мир готов буду бросить к её ногам, только бы она была счастлива. А ещё, что буду позволять ей так со мной обращаться...

- Да-а-а? А если бы тебе сказали, что ты будешь пленён в её квартире голый и беззащитный? - развеселилась девушка. - У меня нет шкафа, забитого твоими вещами, знаешь ли. Я даже не храню под подушкой твою рубашку, чтоб плакать над ней по ночам.

- Кстати об этом. Я заказал Джерому костюм, но поскольку не жил в поместье, сказал, что сам заберу. Так что если ты за ним зайдёшь...

- А что ты будешь делать, пока хозяйка твоей души будет заниматься твоим гардеробом?

- Я ещё посплю, - заявил барон фон Штосс, с довольным видом забираясь под одеяло.

- Маркус, отстань от меня! Не до тебя сейчас, - в который уже раз сенатор пыталась отделаться от своего спутника.

- Камилла, тебе не следует сейчас быть одной, - убеждал её молодой человек. - Я знаю, как близки вы были с Канцлером...

- Серьёзно? И откуда такая осведомлённость?

- Да весь город видел, как неделю назад он прошёл через Вернец, сверкая сединами, и встретил тебя у здания сената. А потом и ты пропадаешь на неделю...

- Логично, - признала Камилла.

- Что поделаешь, такова судьба! Чума не щадит ни сильного, ни хитрого, ни...

- Маркус, проваливай, а?! - сделала она последнюю отчаянную попытку, уже подходя к своей двери и пытаясь найти ключи.

Но было поздно. Дверь открылась сама, и в проёме в картинной позе нарисовался Канцлер собственной персоной. Седые волосы разбросаны по плечам, бёдра обмотаны полотенцем.

- Ящерка, почему так долго? - невозмутимо вопросил он, забирая у неё пакет и не обращая на молодого волшебника с отвисшей челюстью ни малейшего внимания. - Я весь извёлся ожиданием, - мужчина подхватил девушку на руки и запечатлел на её губах откровенный поцелуй, одновременно захлопывая дверь небрежным движением ноги.

- Канцлер, одевайся, я заказала обед у Мартена, - услышал Маркус удаляющиеся голоса.

- Ещё чего! Я лучше тебе помогу раздеться... Проклятье, как это расстёгивается?

Незадачливый ухажёр просидел около часа, обхватив голову руками, прежде чем дверь снова отворилась, и на пороге появился Канцлер, на это раз свежевыбритый, облачённый в сшитую по последней моде серую тройку, на ходу повязывающий шейный платок. За ним выплыла Камилла, также сменившая платье на другое, гармонировавшее с его костюмом по стилю и цветовой гамме. Она вся просто лучилась счастьем и, вероятно, даже не заметила бы печального мага, хоть тот и сидел прямо посредине лестницы, если бы Канцлер сам не остановился рядом с ним.

- Маркус, - Ламберт посмотрел на него сверху вниз, - с сегодняшнего дня Камилла - моя невеста, так что заруби себе на носу и передай Симону, Валентину и прочим, что тому, кого я увижу рядом со своей женщиной, придётся пенять на себя.

Девушка оперлась о предложенную ей руку и стала спускаться вслед за своим спутником.

- Невеста? И когда я успела на это согласиться?

Канцлер возвёл очи горе и патетически произнёс:

- После того, что между нами было, я, как честный человек, обязан сделать вас своей женой.

- Да ты ловкач, - она ткнула мужчину кулачком в ребро.

Он рассмеялся.

- А с тобой иначе нельзя. Но я, и правда, здорово проголодался. Кстати, что ты заказала?

В ресторане Мартена, к слову сказать, лучшем в городе, вопреки обыкновению было почти пусто - сказывалось напряжение из-за свирепствовавшей чумы, люди избегали общественных мест. Но когда Камилла и её спутник заняли столик, сбежали даже официанты. Канцлер хоть и не считался фигурой особенно влиятельной, но был, тем не менее, достаточно известен, частью благодаря прошлым заслугам, частью благодаря эксцентричности, часто служившей поводом для пересудов. Таким образом, весть о его седине уже неделю как расползлась по городу. Кое-кому было также известно его увлечение некромантами. Сопоставив одно с другим, нетрудно было сделать очевидный вывод: держаться от него следовало как можно дальше.

Сам Мартен, бледный как скатерть, церемонно поклонился магу, заверив, что принимать его у себя - огромная честь. Он был кое-чем обязан седовласому гостю в прошлом. Но дело было не только в этом. В своих умозаключениях хозяин ресторана пошёл дальше подчинённых и логично решил, что если Канцлер и стал некромантом, лучше отношения с ним не портить. Мартен собственноручно подал обед, который, благодаря задержке посетителей, был уже полностью готов.

- Любопытно, - сказала Камилла, принимаясь за еду, - твой портной тоже с торжественным видом заверил меня, что это для него большая честь, когда я попросила подобрать к костюму рубашку, платок и всё прочее. Если честно, - она понизила голос и наклонилась к своему сотрапезнику, - создалось впечатление, что он решил, будто я тебя в этом собираюсь хоронить.

Канцлера это сообщение развеселило.

- Полагаю, меня многие уже похоронили.

- Быть может, не только тебя. Вот взять Джеральда... он не явился на работу. Вероятно, меня тоже считают мёртвой.

- А он, кстати, приходил, когда тебя не было. Я его отпустил на неделю.

Леди сенатор удивлённо приподняла брови.

- Ты отпустил моего секретаря?

- Разве он будет тебе нужен в ближайшее время?