Страница 20 из 46
Чистые и довольные мы без труда разбили лагерь: разожгли костер и расстелили свои спальные мешки. Сытный ужин дополнил приятную картину нашего бивуака в Темном лесу.
Костер горел ярко, языки пламени быстро вздымались и столь же стремительно опускались, иногда потрескивали ветки. Я зачарованно смотрела на пламя, и на какое-то мгновение, мне показалась, что я снова оказалась в детстве. Сижу воле костра в походе вместе с родителями и сестрой, которые просто отошли и сейчас вернуться. Но они никак не возвращались, а я была уже не ребенком. Детство закончилось, походы прекратились, а я вообще попала в другой мир и рискую жизнь ради какого-то артефакта. Поведай мне кто-нибудь о подобном перемещении в другой мир, я бы покрутила пальцем у виска и списала все на разыгравшуюся фантазию рассказчика. И все-таки жизнь странная штука, — подытожила я свои размышления и взглянула на яркие языки пламени. Они сыпали искрами, сплетались в причудливый узор, и на миг мне показалось, что они смутно отражают мое лицо. Так оно и есть. Сначала лицо, потом шею, туловище, руки. И вот девушка, как две капли похожая на меня, стоит возле массивной деревянной двери, окованной железом. Взмах рукой и слово на древнем языке Светлого королевства, снова взмах рукой, сопровождаемое словом на древнем языке магов. А далее под длинное заклинание моя копия магическими потоками, исходящими из ее ладоней, рисовала причудливый и сложный узор. Когда все было окончено, ярко-оранжевый символ завис в воздухе.
— Любовь да откроет все врата! — сказала девушка певучим голосом на древнем языке и приложила ладонь в центр символа. Он тут же рассыпался на множество искр. Врата, ведущие внутрь замка, распахнулись. А затем я снова увидела костер и наш лагерь.
Привидится же такое, — подумала я и тут же почувствовала тепло в правой ладони. Мой символ ярко светился и приятно грел руку. — Значит, Тэлум снова вышел на связь, — заключила я и попыталась вновь прокрутить только что увиденную картину и тщательнее ее запомнить все детали и нюансы открытия врат в пристанище Тэлума.
Ночь прошла без эксцессов. Утром мы сложили свои пожитки, затушили костер и после небольшой разминки, но уже без проведения магического спарринга, отправились в путь. Сегодня мрачный лес был недружелюбен по отношению к пришельцам. Извилистые корни значительно затрудняли движение, а через некоторые и вовсе приходилось перелезать, как через забор; ветки так и норовили отхватить себе в подарок кусочек твоей одежды; множество озер приходилось обходить, делая крюк и тратя на это много времени; разнообразная лесная нечисть атаковала нас — и все это в течение одного дня. Но я не жаловалась, после всего случившегося на болотах вообще было сложно роптать на что-либо, даже если оно настроено на тебе чрезмерно агрессивно. И абсолютно неважно, кто это. Твари или Охотник, который до сих пор был зол на меня, хотя и не демонстрировал в открытой форме свое неприязненное отношение к Избранной. Но глаза — это зеркало души, выдавали всю его подноготную. Со Стеном они так и не помирились, но и новых конфликтов не устраивали. Остальные участники экспедиции в принципе никогда не проявляли к друг другу какой-нибудь агрессии или неприязни и были в целом неконфликтными людьми.
Как и в первый день нашего пребывания в Темном лесу, ночлег был организован возле источника пресной воды. Новое озеро было очень похоже на водоем с нашей прошлой стоянки: тот же песчаный берег, небольшой водопад, ниспадающий со скал и мерцающее под лунным светом зерцало вод.
Тихий рокот водопада успокаивал и наводил на приятные мысли. Не будь в этих местах нечисти, здесь можно было бы организовать отличную базу отдыха или же построить элитный загородный поселок. Увы, экономическое образование дает о себе знать даже в этих мрачных местах, где я увидела перспективу развития. Однако отвлечемся от спонтанного бизнес-моделирования, сейчас это не самое главное. Смотрю на сердцевину нашего походного костра и призываю Тэлум выйти на связь со мной. Огонь начал колыхаться и тьма забрала меня в свои объятья.
Что-то сильно жжет мне руку, и эта острая боль заставила меня очнуться. Моя ладонь оказалась в опасной близости от костра и несколько язычков пламени сотворили на ней небольшой ожог.
— Ааашш, — шипя от боли, резко отдернула я руку от источника опасности и подула на ожог. Голова гудела, в ушах был шум и о том, как так получилось, я совсем не помнила. И почему Белли, которая была рядом со мной в момент призыва к Тэлуму, распростерлась без признаков чувств на земле, а возле нее лежит дубинка?
— Белли! Белли! Очнись! — трясу я целительницу и пытаюсь привести ее в чувство. Не получается! Щупаю пульс. Жива! Продолжаю трясти девушку, и тут шум в ушах сменяется песней.
Чудесной песней, исполняемой великолепными женскими голосами. Она завораживает и расслабляет, возносит на вершины блаженства и обещает нескончаемое удовольствие и. И? Песни в полном нечисти лесу? Ночью? Здесь что-то не так! И где остальные? Применив заклинание ночного зрения, вижу удаляющиеся спины мужской части нашей экспедиции. Они направляются к озеру и двигаются так, словно впали в гипноз. Гипноз, песня, мужчины?! Сирены! — резко осенило меня. Только сирены с помощью песни завлекают свою добычу, причем добычу исключительно мужского пола.
Резко встаю и бегу в сторону мужчин. Сбиваю одного с ног магической петлей, формирую новое заклинание, и замахиваюсь на второго. И тут не я, а уже меня сбивают с ног. Тело пригвоздило к земле крепкая магическая сетка. Сирены постарались! Эти безумно красивые девушки с длинными волосами и рыбьими хвостами помимо чарующего голоса обладают, с помощью которого они вводят мужчин в гипноз и управляют ими, обладают еще и магией. Водной магией. Единственные стихийницы в этом мире. Эндемики Икии, черпающие силы из водных масс, а не из внутренних резервов. Но все это второстепенно! Сейчас мне нужно как можно быстрее освободиться и спасти ребят, иначе они станут прекрасным ужином для плотоядных водных красоток. Прожигаю заклинание сирен. Медленно, слишком медленно! Сильно они меня приложили! Но вот освободилась моя левая рука, затем правая. Снимаю путы с головы и шеи. А мужчины уже по пояс в воде. Времени в обрез! Убить сирен не получится, поскольку их потенциальная еда образует своеобразный барьер между ними и мной, а значит, пытаясь убить этих лесных певиц, я могу причинить серьезный вред воинам. Что же делать?! Что делать?! Петь! Клин клином вышибают!
Складываю руки в рупор, добавляю к этому магическое усиление голоса и начинаю петь.
— Во поле береза стоялаааааааааа, во полеееее кудряваяяя стояяяяла! Люли, люли, стояяяяла! — ужасно фальшивя, пою я. — Люююли, люююли стояяяяла! — продолжаю еще усерднее, зная, что мое полное отсутствие музыкального слуха — о чем особенно сокрушалась моя одаренная в музыкальном плане мама — способно напугать любого. Неистово продолжаю горланить песню и вижу, что сирены с ужасом на лице прикрывают уши руками, ибо обладая столь прелестным голоском, они в тоже время плохо переносят слишком громкие звуки и какофонию. Вот тут-то и пригодилось мои ужасные голосовые данные и «талант певицы». Еще добавляю громкости своему голосу, а сирены начинают биться в конвульсиях, не понимая, что происходит. В итоге, к третьему куплету, они, страшно корчась, убрались восвояси. Так-то! Знай наших! Народное творчество — это сила!
Когда твари исчезли в одном им известном направлении, используя все те же рупор и магию громко крикнула: «Очнитесь!». Мужчины, еще не пришедшие в себя после гипноза сирен, вздрогнули от этих слов и непонимающе начали озираться по сторонам.
— На вас напали сирены, но моя песня прогнала их! — прояснила я им сложившуюся ситуацию и когда они меня заметили, добавила. — А теперь шагом марш в сторону Избранной!
Пока они добрались до меня, я успела практически полностью избавиться от сети сирен и уже более подробно обрисовала всю сложившуюся ситуацию. Потом мы помогли Белли, постепенно приходившей в себя, и совместили все кусочки мозайки в единую картину: сирены с помощью особых, не уловимых для наших ушей звуков, ввели в гипноз мужчин и приказали им оглушить нас, что и было сделано с помощью удара дубинкой по голове. Затем они, находясь под чарами водной нечисти, направились к озеру, и если бы не ожог, приведший меня в сознание, и русская народная песня в моем исполнении, беды было не миновать.