Страница 8 из 14
«Не жениться, – неуверенно сказал я себе, – контроль дражайшей половины не всегда приятен. Точнее, всегда неприятен». Хотя… кто его знает, сколько бы мужчин сорвалось в беспредел, если бы не женщины.
И все же я представил картину: вот женился, жена меня пилит и контролирует, переделывает под свои представления о сильной половине человечества. То, что буду недобровольно переделываться, я не сомневался – не выношу женских слез! Если уж чужая плачущая жена вызвала во мне неодолимое желание прижать ее к своей широкой груди и утешать всеми способами, что случится, когда обрету собственную? Она же из меня веревки вить будет!
Неуверенность улетучилась, сменилась на твердое «не жениться!»
Немало я видел подобных парочек в Нячанге, и все они пополняли мысленную коллекцию с вердиктом «нет!», пока одна история не изменила мое мнение.
Побывать в Нячанге и не посетить минеральные источники – ошибка. Я ее не допустил, отправившись в живописное местечко – комплекс IRESORT. И не пожалел.
Не то что бы я жаждал принять грязевую ванну – то еще удовольствие при тридцатидвухградусной жаре валяться в тридцатисемиградусной грязи, но куча бассейнов, озеро с лотосами, вкусная еда в кафешках пленили мое суровое северное сердце.
Вдоволь накупавшись, я устроился отдыхать возле большого бассейна с удивительно чистой зеленоватой водой. По его сторонам тянулись метровые бетонные дорожки с углублением посредине для омовения ног. Это чтобы не занести песок. Вокруг, под крышей из тростника, вразнобой стояли лежаки. С одной стороны бассейна – лесенки, с другой, на высоте баскетбольной корзины, на четырех тонких столбиках красовалась будочка с окошком. Из него, словно кукушка из часов, выглядывал вьетнамец, не выпускающий свисток из губ. Он то и дело призывал туристов к порядку.
Я окунулся и понял, зачем тут строгий смотритель. Вода была горячей, насыщенной минералами. Скорее, не для простого купания, а для лечения. От нее шел парок и, когда выскакиваешь, жаркий воздух кажется даже прохладным.
Вьетнамец свистел: прогонял детей без родителей, запрещал нырять, напоминал о времени пребывания, указывая пальцем на распаренного не в меру туриста.
Я валялся на лежаке, тянул холодный манговый сок и наблюдал.
И вот явились они.
Пара русских. Кажется, молодоженов.
Мужик, что называется, крепыш-богатырь: высоченный, да и в ширину впечатлял. Жирок разве что на «пивном» животе, а так мышцы на руках и икры бугрились и казались каменными. Был он в одних шортах, на голове по-пиратски завязана белая косынка, на ногах белые же кокетливые носочки в крапинку, тапочки без задников. Мужик тащил на спине огромный рюкзак и свою подругу – под ручку. Спутница, пухленькая как пирожок, с черными кудряшками и огромными карими глазами, то и дело поправляла трусы и лифчик синего купальника. Каждый раз – неудачно. Ее объемные прелести выскакивали из ткани начинкой из теста.
Пара слаженно шаталась, поскольку была основательно навеселе. А еще они были красными – целиком, от лиц до ступней. Вряд ли от спиртного. Я думаю, результат короткого сна на пляже.
Они хихикали и обнимались, прикладывались друг к другу, то и дело попадали губами куда придется и не обращали внимания на любопытных зрителей. Они были заняты только собой и чихать хотели на окружение.
Пара расположилась рядом со мной. Я разглядел на их толстеньких коротких пальцах дутые золотые кольца – новехонькие. Точно, молодожены. Медовый месяц, не иначе.
Мужчина скинул рюкзак, из него выпал толстый раскрытый бумажник с пачкой денег в два пальца толщиной – разных. Он вытащил ласты, попутно прихватив на свет видеокамеру и фотоаппарат – дорогущие.
Зачем ему ласты в двухметровом бассейне?
Парень стянул носочки, нацепил ласты и, подхватив подругу, ступил на бортик.
Вьетнамец оглушительно засвистел, показывая на лесенки.
Куда там. Пара весело чирикала, игнорируя смотрителя.
Они взялись за руки и прыгнули, оставив на произвол судьбы деньги и аппаратуру.
Два бегемотика. Как они не расшиблись, ума не приложу.
Молодожены завизжали, словно две тучные мощные сирены. Горячая вода оказалась для них неожиданностью. Тут же расхохотались, обнялись и стали вальсировать, отталкиваясь от дна и оттесняя туристов к бортикам.
Вьетнамец непрерывно свистел, высунувшись из окошка до пояса. Туристы бочками, потихоньку, стали выбираться на берег.
Это не им – решила пара, если вообще услышала свисток. Они положили руки друг другу на плечи и стали подскакивать и плюхаться, при этом пара орала на весь комплекс: «Баба шла, шла, шла, пирожок нашла, села, поела, опять пошла!» Волны от них маленьким цунами достигали бортов и выплескивались на бетон.
Смотритель исчез.
Я думал, он махнул рукой на молодоженов. Нет…
Красный от злости вьетнамец спустился, обогнул бассейн поближе к паре, нагнулся – я испугался, что он сейчас рухнет в воду – надул щеки как хомяк и чуть не проглотил свисток.
Бедняга, он не знал русского языка, все его крики и свисты приходились как раз на слово «села». Когда парочка выныривала, то обдавала смотрителя тучей брызг и смеялась. Они явно решили, что вьетнамец очень хочет, но почему-то не может присоединиться к веселью.
Я тоже был невольным смотрителем – за вещами молодоженов. Косился то на них, то на пожитки. Народу много, так и шмыгают всякие личности, мало ли…
И я любовался ими. Пусть пьяные, пусть обожженные солнцем, они были половинками одного целого. Радостными, влюбленными, ничего и никого не замечающими, кроме себя, половинками. В их взглядах, жестах, невнятной речи читалась сама любовь. Такая, какая она есть: в единстве телесного желания, душевного равновесия и разумного понимания, – простая до обыкновенности и великая до зависти.
Наверное, все вокруг почувствовали зависть – от смешной парочки исходили волны любви, когда она обрушивается на мир, и он становится прекрасным, добрым, чудесным. Ну кто в таком мире позарится на оставленный беспечно бумажник?
«Жениться! – сказал я. – Хотя бы ради того, чтобы почувствовать удивительную гармонию двух любящих сердец. Даже если она – гармония – длиной в медовый месяц».
Только если я женюсь, что будут делать мои родственники?
Я отниму у них такую интересную забаву – бесконечное сватовство меня.
Нет, пока я не могу лишить родню смысла жизни. Вежливый я, уважительный.
Наталья Ладо
Светка и галантные французские мужчины
«Увидеть Париж и умереть! – закатывали глаза подружки. – Счастливая!»
Светка ходила гоголем – пусть завидуют. Она два года копила деньги на поездку во Францию, откладывала каждую копеечку с маленькой зарплаты деревенского почтальона.
Скоро мечта осуществится: еще пара дней, и Светка в Париже!
«Ах, Эйфелева башня! Ох, Монмартр! Ух, Мулен Руж!» – щебетали подружки, насмотревшись картинок в Интернете. Интересно это все, конечно, увидеть, но у Светки была Тайная мечта.
Закрывая очередной роман о любви, девушка мечтала познакомиться в Париже с галантным французским мужчиной. Непременно галантным и – понятное дело – красавцем. Светка крутилась у зеркала, примеряла сшитое собственноручно короткое платье. Почти в таком видела по телевизору одну французскую актрису. Чем она-то хуже? Да лучше! Фигура что надо – модельная, лицо, правда, русское – простецкое, как говорится, широкое, со вздернутым курносым носом и по-детски голубыми глазами. Пусть! Как раз такие французским мужчинам и нравятся, вычитала Светка все в тех же романах. К тому же она сделала модную стрижку. Светлые волосы топорщились ежиком, удлиняли лицо.
Светка купила разговорник, самостоятельно учила французский язык. Ей очень нравилось слово «галантный» – любезный то есть, обходительный.
Где таких мужчин в деревне найти?