Страница 5 из 95
Оставшись наедине, колдун и обда молчали. Обсуждать в отсутствие Геры было нечего. На этот раз.
Клима все теребила свой кулон, а Тенька сначала собирал влажный воздух в пушистые и теплые хлопья снега, разлетающиеся по всей комнате, а потом, когда ему это надоело, почти по пояс высунулся из окна, высматривая грозу. Ведь если так парит, то непременно где-то поблизости должна быть гроза!
- Моя многомудрая обда, ты никогда не замечала, сколько интересненьких свойств у грозы?
- Никогда, – Клима лениво перевернулась на живот, пряча кулон под платье. Она была раздосадована неудачей у правителя и хмурила брови. На переносице обды уже начала намечаться постоянная сердитая складка.
- А зря! Гроза – настоящее чудо природы! – Тенька высунулся еще больше, вытягивая руки, словно надеясь прикоснуться к низко висящим сине-фиолетовым тучам, которые все роняли на город нескончаемые капли дождя. – Ты знаешь, что естественные свойства молний совершенно не изучены? А между прочим, в них скрыта огромная сила.
- И что это за сила такая? – заинтересовалась обда, приподнимая голову. – Это можно как-то использовать практически?
- Тьфу на тебя! Я ей о силе природы, а она – лишь бы практически применить.
- Зачем нужна сила, если ее не применишь для собственных нужд?
- Нет в тебе романтики, – отмахнулся Тенька. Он повторял это довольно часто, а Клима всякий раз посылала его к Гере. За романтикой и идеализмом заодно. – Ладно, допустим. Ты знаешь, что молнии способны поджигать, испепелять, давать ослепительно яркий свет? Если бы можно было подгадать условия природы, при которых они возникают, получить стационарную молнию, а впоследствии поработать над ее свойствами, это был бы настоящий прорыв в области прикладного колдовства. Да вообще всей науки! Ты помнишь, я рассказывал тебе о теории постоянства энергии относительно заданного пространства?
- Смутно, – зевнула Клима, которая никогда полностью не запоминала многочасовых Тенькиных излияний.
- Эх, ты! – колдун едва не выпал из окна, но сумел удержаться ценой одного скособоченного горшка с хризантемами. – Не суть, но если бы постоянную энергию молнии можно было извлечь и к чему-нибудь приложить, а еще лучше – изменить ее свойство исчерпаемости по приложению к конкретному предмету, можно было бы получить... Ну, например, карету, которая ездит сама по себе.
- Хм, – Клима села.
- А я тебе что говорю! – радостно проорал Тенька, не оборачиваясь. – Почти безграничные возможности! Я уже молчу, что будет, если молнию пропустить через водяное зеркало. Мне кажется, в этом случае проникающая возможность пространства должна будет превзойти естественную погрешность, и тогда...
Дальше Клима уже не слушала. У Теньки в голове всегда крутилось такое невероятное количество “интересненьких” вещей, что воспринимать их постоянно было непосильной задачей даже для обды. Колдун пока больше рассуждал, читал и экспериментировал, чем создавал и доводил до ума что-нибудь по-настоящему полезное. Но Климе почему-то казалось, что в конце концов из Теньки можно выбить толк. Надо лишь почаще обращать его полный научной романтики взор на простые повседневные вещи. А то вроде неглупый парень, а только и делает порой, что бредит иными мирами. Тут со своим бы разобраться...
Сверкнуло, по комнате пронесся громовой раскат.
- Крокозябра ж твою на вынос! – выругался Тенька. – Пропустил! Ну, давай, давай же, вспыхни еще разок...
И природа вняла просьбам колдуна. Снова сверкнуло, совсем рядом, Тенька завопил что-то одобрительное и снова едва не вывалился из окна. А когда залез обратно и обернулся, над его вытянутыми ладонями, подобно капле воды, парил неприятно и тонко гудящий шар света, не больше кулака размером, но такой яркий, что было больно смотреть. В этом сиянии тонули даже Тенькина ошалелая улыбка до ушей и вытаращенные золотисто-ореховые глаза.
- Это что? – глухо спросила Клима, спешно поднимаясь и поскорее отступая к двери. Интуиция орала, что светящаяся штука опаснее своры голодных волков ночью в зимнем лесу.
- Я поймал! – выдал Тенька радостно. Потом уже более спокойно добавил: – Молнию, – а затем несколько неуверенно спросил: – Так, и что мне теперь с ней делать?
- Положи на место, – нервно выдохнула Клима. – Она мне не нравится.
- На какое место? – Тенька, постепенно осознавший, что натворил, тоже начал говорить напряженно. – За окно выбросить?
- Хоть бы за окно.
- Видишь ли, тут так интересненько все устроено... в этой дуре столько энергии, что я ею половину улицы снесу.
В этот момент дверь открылась, вошел Гера с корзинкой снеди. Увидел творящееся в комнате светопреставление.
- Тенька, ты не мог до дома дотерпеть со своими экпериментами? Или это ты таким манером убираешь жару? То-то свежо стало...
- Это не “свежо”, – поправил Тенька. – Это запах молнии.
- Какой молнии?
- Вот этой, – сквозь зубы пояснила Клима и цепко ухватила Геру за шиворот. – Куда в комнату пошел! Стой на пороге, если жизнь дорога.
- Это – молния? А вы уверены?
- Да. Тенька ее только что поймал.
- Ну, дела! – Гера все не мог понять трагизма ситуации. – А зачем?
- Чтобы изучать, – пояснил колдун, лихорадочно оглядываясь, словно пытался найти в комнате какую-нибудь емкость с надписью “для молний”.
- И что, изучается? – съязвила Клима.
- Как я могу нормально изучать без инструмента, и когда руки заняты?
- Так положи ее, – недоуменно посоветовал Гера.
- Нельзя, – просветила Клима. – Половина улицы взлетит на воздух.
- Тридцать четыре смерча, – протянул Гера, бледнея.
- Ты же говорил, что можешь поместить молнию в какой-то предмет, например, в карету, – вспомнила Клима.
- Неуч! – проворчал Тенька. – Подходящую под молнию карету надо сначала спроектировать, на это в лучшем случае несколько месяцев уйдет, а то и лет.
Клима пробормотала себе под нос пару нехороших слов.
- Ты долго сможешь ее удерживать?
- Понятия не имею. Тут так интере...
- Ясно. Гера, оставь корзину здесь и запри дверь. Тенька, держи молнию на вытянутых руках и не направляй на людей. К выходу. Нам нужен пустырь.
- Выбросить молнию? – уточнил “правая рука”. – А где мы найдем пустырь в центре города?
- За рынком был, – вспомнил Тенька. – До него две улицы, близко.
Фирондо все-таки был ведской столицей, а не орденской, поэтому, когда озаренная неземным сиянием троица спустилась вниз, на первый этаж гостиницы, паники не случилось. А для пояснения ситуации хватило Гериного зычного: “Колдовской эксперимент!”
У двери на улицу вышла заминка: снаружи по-прежнему лил дождь, и никто не мог предугадать, как поведет себя молния. Тенька вообще не понимал, каким образом до сих пор ее удерживает, потому что по его примерным расчетам такого в принципе не должно было случиться. А чтобы понять, где именно в примерных расчетах ошибка, следовало сесть и долго вычислять на бумажке. В конце концов Гера сбегал к хозяйке гостиницы и взял у той взаймы большой ярко-зеленый зонтик. Так и пошли: в центре процессии – сосредоточенный Тенька, слева – Гера, осторожно держащий над молнией зонтик, чуть впереди – Клима, корректирующая путь.
Дождь, гроза и духота загнали горожан в сухие и безопасные дома, поэтому на улицах было почти пустынно, а редкие прохожие спешили поскорее оказаться под крышами и мало смотрели по сторонам. Хотя...
- Башмачки! Купите башмачки, судари и сударыня!
Торговец был низенький, плотно сбитый, в коротком темном плаще, блестящем от влаги. Из-под полы этого самого плаща он призывно высовывал свой товар: пару красных сафьяновых башмачков, надо сказать, весьма изящных. Но “сударям и сударыне” было не до покупок.
- С дороги! – отмахнулся Гера, едва не выронив зонтик. – Не видишь, колдовской эксперимент!
- Звезда с неба что ль? – прицокнул языком торговец, не спеша уходить и семеня рядом с троицей. – На рынок несете? И почем нынче звезды? Башмачки бы лучше купили! Хорошие башмачки, красные, сносу им нет! Порадуйте, судари, сударыню!