Страница 8 из 52
…Моего лица коснулось что-то мокрое и божественно холодное. Кто-то застонал (кажется, это был я). Голова и тело нещадно болели, будто на мне танцевал кландай весь Анклав эльфов. Я снова застонал и попробовал открыть глаза, но тщетно — они опухли и заплыли, и на какое-то мгновение мне показалось, что я ослеп.
— Тебе крепко досталось, — услышал я сочувственный голос, и моего лица снова коснулась восхитительная прохлада.
— Что… что случилось? — мой собственный голос был непривычно хриплым и каким-то надтреснутым, так что я даже не сразу его узнал.
Застонав, я попытался сесть. Крепкая рука побратима, подхватившая меня под мышку, помогла мне принять подобие вертикального положения. Моих ушей достиг тихий вздох эльфа.
Я разлепил глаза и огляделся. Решетки, серая каменная стена, покрытая мхом и сочащейся сквозь трещины влагой, пук прелой полусгнившей соломы, небольшая дырка в углу камеры, источавшая невыразимую вонь выгребной ямы. Я посмотрел на покрытый плесенью потолок. Интересно, как глубоко под землей мы сейчас находимся?
В Приграничном районе, среди нищих и бродяг ходили слухи, что самые нижние уровни Подземелья Ужасов то и дело затапливались грунтовыми водами, и все находившиеся в них узники тонули, так как стража, спасавшая свои собственные шкуры, и не думала помогать несчастным заключенным.
Задняя стенка нашей камеры была каменной, а передняя и боковые были сделаны из толстых, склизких от влаги прутьев. Напротив, через неширокий коридор, тянулся ряд таких же точно камер. Насколько я видел в тусклом свете висевшей по центру прохода лампы, все они были пусты.
— Я не знаю, — немного помолчав, негромко, ответил он. — Я думаю, нас подставили.
— Как это? — от обилия полученных ударов моя многострадальная голова стала плохо соображать, и лишь ценой огромного усилия воли я принудил себя сосредоточиться на словах побратима.
— Убийство князя Альвильона. Как ты думаешь, кого теперь в нем обвинят?
Я угрюмо усмехнулся, на что моя голова тут же отозвалась вспышкой немилосердной боли. Я поморщился и застонал, но все же нашел в себе силы задать глупый вопрос:
— Нас?
Эль слегка дернул плечами.
— Возможно, не только, — последовал неожиданный ответ. — Вспомни, где произошло убийство — в одном из домов архижреца. Всем известно, что Вартак — ярый противник Договора и что он ненавидит не́-людей. Мотив есть, заказчик есть, исполнители тоже схвачены, — устало-равнодушным голосом, словно речь шла не о нашей судьбе, а о завтрашнем походе на рынок, проговорил Эль. — Что еще надо до полного счастья? Ах да, нужно дружно повесить их всех на городской площади. Показательная казнь, сожри меня Окс! — Эль снова печально усмехнулся, а по моей спине поползли ледяные мурашки.
— Не очень-то приятная перспектива… — немного помолчав, уныло заметил я.
Время в этой сырой вонючей дыре тянулось оксовски медленно, но за нами все не приходили. В конце концов мне захотелось пить, но о нас все словно забыли. Надолго ли?..
Чтобы отвлечься, я заговорил с побратимом. Мы вновь обсудили случившееся, пытаясь понять, что НА САМОМ деле там произошло. Кто-то убил Альвильона. Но зачем? И по чьему приказу? Орикса? Вряд ли. Зачем главе гильдии убийц понадобилось убивать сына эльфийского князя? И почему в доме архижреца? Мы слишком мало знали для того, чтобы ответить на все эти вопросы. Ясно было одно: в убийстве князя Альвильона явно была замешана политика. И мы с побратимом оказались в самом центре этой интриги, разменные фигуры, которыми жертвуют на первом же ходу.
В конце концов жажда и усталость меня сморили, и я погрузился в некрепкий, тревожный сон.
Разбудил меня лязг раскрываемой в дальнем конце коридора двери, и раздавшееся следом гулкое эхо шагов.
— Отпустите меня, свиньи! — раздался гневный женский вопль.
— Шагай! — тут же последовал грубый ответ.
Я увидел двух стражников. Один из них тащил за локоть упирающуюся девушку, а второй шагал впереди, освещая им путь зажатым в руке фонарем.
Они приблизились к соседней с нашей камере. Первый стражник зазвенел тяжелым кольцом ключей, подбирая нужный. Решетка со скрипом отворилась, и второй стражник затолкал свою жертву внутрь.
Потеряв равновесие, девушка с руганью, совершенно не вязавшейся с ее хрупким обликом, полетела на колени, но почти тут же вскочила на ноги и бросилась к захлопнувшейся перед ее носом решетке.
— Что б ты сдох, выродок проклятый! Я тебе глотку перережу, клянусь своими потрохами, дай только выбраться!…
Но стражники лишь рассмеялись.
— Давай-давай, посмотрим, как ты запоешь через пару деньков!
И, даже не взглянув в нашу с Элем сторону, они удалились.
Девушка вновь с досадой выругалась и плюхнулась на пук прелой соломы у стены камеры.
Я подтянулся поближе к разделявшей наши казематы решетке и, щурясь в царившем вокруг сумраке, с любопытством оглядел нашу соседку.
Белоснежные, точно первый снег, кучерявые волосы грязными космами ниспадали на ее спину, обрамляя хорошенькое, не в меру бледное личико с полными светло-голубыми губами и огромными, глядящими на мир с нахальной дерзостью зелеными глазами. Если бы не эти глаза, я бы подумал, что передо мной настоящая эльфийка. Девушка была одета в когда-то белую, а сейчас покрытую грязью и порванную в нескольких местах рубаху с пышным жабо, заправленную в черные кожаные брюки и высокие сапоги до колен.
Заметив, что я смотрю на нее, она усмехнулась, сверкнув в свете одинокого факела ровными, былыми, с легким голубоватым отливом зубами.
— Ты изгойка? — с любопытством осведомился я, стараясь отвлечься от мыслей о нашей собственной судьбе.
— Это так заметно? — с ироничной насмешкой протянула девушка и лукаво улыбнулась.
— За что ты здесь? — спросил я, чувствуя, что начинаю испытывать к ней невольную симпатию — как и я, она была изгойкой, и это в какой-то степени нас роднило.
И снова циничная ухмылка искривила ее хорошенькие пухлые губки.
— А разве нужна причина, чтобы засадить в казематы изгоя? Спасибо Всемогущему, что вообще жива осталась, — беззаботно откликнулась девушка.
— Понятно… — задумчиво протянул я, внимательно изучая ее взглядом.
— А вы здесь какими судьбами?
— По ошибке, — нахмурившись, мрачно изрек я.
— Все так говорят! — звонко рассмеялась девушка. — Кстати говоря, я Дидра.
— Эрик, — представился я.
— Эль… — неохотно буркнул мой побратим. Как любой настоящий эльф, он не очень-то любил вступать в беседы с незнакомцами.
— Вы — те самые Эрик-Изгой и однорукий Эль, знаменитые хиттокири, которые ухлопали великокняжеского сыночка?! В городе только о вас и говорят! — с восторгом воскликнула Дидра и захлопала в ладоши, словно и впрямь встретила знаменитостей. — Честно говоря, я думала, что вы немного… постарше.
— Мы никого не убивали, — мрачно буркнул я.
— Хм… сомневаюсь, что вам кто-то поверит.
— Королю и не нужна правда. Ему нужны те, кого можно повесить, — угрюмо процедил я.
— Боюсь, так просто вы не отделаетесь, — тут же с иронией откликнулась девушка. — Сначала вам здорово придется помучиться в руках эльфийских кало.
Услышав упоминание об эльфийских мастерах пытки, я весь передернулся — об их жестокой, кровавой изобретательности в народе ходили легенды.
— И кто ж вас, ребятки, так подставил? — облокотившись на решетку, сочувственно поинтересовалась Дидра.
— Орикс, — немного помедлив, ответил я.
Эль бросил на меня удивленный взгляд, но я лишь слегка дернул плечами — не стану я выгораживать Орикса, толкнувшего нас в эту западню. А все моя жадность, будь она неладна!
— Если бы Орикс не был орком, а значит, личностью, неприкосновенной для солдаткороля, он, как негласный глава гильдии убийц, первым оказался бы в самых нижних казематах Подземелья Ужасов. А так вам придется отдуваться за все самим, — невесело ухмыльнувшись, прокомментировала услышанное Дидра.
Я удивленно моргнул и с интересом посмотрел на девушку. Дидра была в курсе того, что на самом деле за гильдией убийц Лагарика стоял Орикс, а вовсе не Свен-мясник. А это могло означать только одно: девушка сама была как-то связана с криминальным миром. Конечно, в наши неспокойные времена практически каждый житель Лагарика имел какое-то отношение к преступным гильдиям. Кто-то платил им дань, кто-то сам был членом банды. Да и встретились мы с Дидрой совсем не на улице Света, но все-таки… все-таки об Ориксе знали далеко не все. Только те, кто напрямую работал на орков и преступные гильдии.