Страница 7 из 52
Зато теперь понятно, почему Орикс заинтересовался этой встречей — никогда прежде я не слышал, чтобы глава святой церкви Всемогущего привечал у себя дома эльфов, даже столь высокопоставленных.
Чем больше я думал, тем более подозрительной казалась мне эта работенка, но так просто отступить я уже не мог — мешало врожденное упрямство. Наверное, это еще одна черта, которую я унаследовал от своих орочьих предков.
— Ладно, где спрячемся? — оглядываясь по сторонам, тихо спросил я. Пить зелье невидимости не хотелось — неизвестно, сколько нам предстояло ждать архижреца и его гостя, а действие колдовского напитка закончится всего через несколько минут.
— Сюда, — позвал меня Эль и, придвинув лестницу к одному из книжных шкафов, принялся проворно забираться наверх.
Окна на этой стороне дома выходили на юг, поэтому в комнате, несмотря на еще ранний оборот, царил полумрак, и верхушки гигантских шкафов терялись в тени.
Кое-как втиснувшись в узкий промежуток между потолком и верхом шкафа, я осторожно отодвинул лестницу в сторону и затаился, приготовившись к долгому ожиданию.
Однако, вопреки моим предположениям, ожидание не затянулось — стоило нам только затихнуть, как дверь распахнулась, и в комнату вошел невысокий мужчина лет пятидесяти, с лысой головой и аккуратно подстриженной короткой бородой в сопровождении высокого стройного эльфийского юноши. Дитя леса был одет в изящный костюм эльфийского покроя, его длинные черные волосы были небрежно зачесаны на бок, а на холеном красивом лице застыло презрительно-брезгливое выражение, словно эльф находился не в доме одного из самых известнейших людей Лагарика, а в какой-нибудь лачуге на краю Приграничного района.
Младшего князя эльфов я видел впервые, но и его спутника тоже — это определенно был не архижрец, а значит, я обрадовался рано.
Я досадливо закусил губу и осторожно поднес руку к лицу — многолетняя пыль щекотала нос, и мне невыносимо хотелось чихнуть. Усилием воли заставив себя не думать об этом, я сосредоточился на происходящем внизу.
— Прошу вас, князь, — человек вытянул руку и указал эльфу на одно из стоявших перед камином кресел.
Смерив Лысого надменным взглядом, Альвильон с неохотой опустился в глубокое, обитое мехом кресло, словно делая этим собеседнику величайшее одолжение.
Кивнув самому себе, человек подошел к небольшому бару и, достав из глубины резного шкафа два бокала, спросил, вопросительно подняв брови:
— Вина?
Эльф благосклонно кивнул, позволив своим губам изогнуться в одобрительной улыбке.
Наполнив два фужера, Лысый протянул один из них князю, и со скрытым в голосе торжеством негромко проговорил:
— За успех нашего дела, — наклонившись вперед, он легонько коснулся своим бокалом бокала эльфа и осторожно пригубил искрящегося, фиолетового напитка.
Поставив фужер на стоящий рядом с винным шкафчиком столик, он неторопливо подошел к окну и, несколько мгновений полюбовавшись на дивный сад, плотно его запер. Вернувшись к бару, Лысый вновь поднял свой бокал и осторожно пригубил драгоценного серафимского вина.
Что-то настораживало меня в этом человеке, что-то, что работало на уровне глубинных инстинктов, приобретенных мною на узких улочках Приграничья.
Сощурив глаза, я вытянул шею и внимательно к нему пригляделся. Лысый был опасен, я чувствовал это печенкой. Но чем? И для кого?..
Пронзительные, черные глаза с легкой насмешкой изучали сидевшего напротив него эльфа, так, как котнаблюдает за голубем, которого собирается поймать.
— Когда приедет архижрец? — потеряв терпение, недовольно спросил Альвильон.
Мужчина улыбнулся и, не меняя выражения лица, успокаивающе проговорил:
— Отец Вартак скоро будет, а пока я постараюсь вас развлечь… — ответил Лысый, рассматривая на свет вино в своем бокале.
Эльф нахмурился, явно недовольный задержкой.
Тем временем человек неторопливо опустил бокал на стоявший перед креслами резной столик и подошел к камину.
— Я хочу вам кое-что показать, — проговорил он и, бережно сняв с полки меч, приблизился к Альвильону. — Говорят, это тот самый меч, которым Всемогущий сразил Окса… но я в это не верю.
Подняв меч острием к потолку, Лысый осторожно прикоснулся к гладкому лезвию второй ладонью.
— Почему же? В Истоке[15] говорится… — но договорить Альвильон не успел.
Меч молнией сверкнул в воздухе и вонзился в его грудь.
Эльф закричал от боли и с ужасом уставился на торчавший из его груди клинок, пригвоздивший его к креслу, как бабочку к доске.
— Что… — прошептал Альвильон, но поперхнулся кровью и закашлялся.
— Я полагаю, вы этого не ожидали? — с глумливой вежливостью осведомился Лысый, перехватывая рукоять меча двумя руками. — Когда заключаешь сделку с Оксом, не жди, что он будет с тобою честен…
Эльф поднял руки, чтобы выдернуть меч из своей груди, но Лысый ловко пресек его попытки освободиться.
Я восхищенно покачал головой. Любой человек на месте Альвильона был бы уже мертв, но эльф, благодаря его врожденной способности к самолечению, продолжал упрямо цепляться за жизнь.
— О, да, пока меч в ране, вам не удастся ее залечить, — злорадно протянул Лысый, проворачивая меч в ране.
Лицо Альвильона исказила гримаса боли, и он снова закричал.
— Вы… скр… запла… стт…тите… — булькая кровью, сумел выговорить эльф, сверля человека ненавидящим взглядом.
— Не думаю, — с холодным равнодушием возразил Лысый и, выдернув меч из груди эльфа, с размаху вонзил его рядом с местом первого удара. Альвильон взвыл от боли и конвульсивно дернулся, как пойманная в силки птица. В тот же миг, как сталь покинула его тело, след от первой раны начал затягиваться, но Лысый вновь взялся за рукоять меча…
Я никогда не отличался особой чувствительностью — жизнь особо не баловала — но от вида того, с какой хладнокровной методичностью мучитель кромсал свою жертву, замутило даже мой железный желудок. А Альвильон все не умирал.
Я отвернулся, стараясь не слушать криков эльфийского князя, и сосредоточил внимание на сочной зелени сада за окном. Ничего, еще немного, и мы с Элем уберемся отсюда, прихватив с собой орочье золото. Лишь бы все это поскорее кончилось…
В конце концов дикие крики Альвильона прекратились, и я рискнул посмотреть вниз.
Истерзанное тело эльфийского князя грузно осело в кресле, а его аккуратно отсеченная голова валялась на полу у его ног.
— Пора с этим заканчивать, — опуская руку с мечом, с усталым вздохом проговорил Лысый и посмотрел на шкаф, прямо на нас с Элем.
Глава 7. Дидра
Ах, эти женщины…
У меня похолодело в груди, а сердце билось с такой силой, словно готовилось выскочить из груди. Но, вопреки всему, Лысый, вместо того, чтобы попытаться стащить нас вниз, швырнул орудие убийства на пол и просто вышел из комнаты.
Переглянувшись с Элем, я одними глазами указал ему на окно. Побратим понял меня без слов. Как бы там ни было, а разговора между Альвильоном и архижрецом явно не получилось, а значит, настала пора делать ноги. Выдернув зубами пробку, я одним глотком осушил половину пузырька и сунул зелье невидимости побратиму.
Подтянув к себе лестницу, я стремительно скатился вниз, а Эль бесшумной тенью последовал за мной, едва не наступая мне на голову.
Но, стоило только моим ногам коснуться пола, как тяжелая дубовая дверь вылетела от мощнейшего удара, и в комнату ворвалась стража. Хвала Всемогущему, мы были невидимы!..
Увы, лишь ненадолго. Раздалось негромкое «БУМ!», и мы во всей красе явили себя солдатам короля.
Выругавшись под нос, я бросился к окну, но у меня на пути выросли два дюжих стражника.
— Взять их! — раздался короткий властный приказ, и на нас с Элем набросились со всех сторон.
Я размахнулся и мощным ударом свалил одного из нападавших, но их было слишком много. Пол качнулся навстречу и со всей силы врезал мне по лицу. Мир погрузился в непроглядную черноту…