Эго и нечисть

– Доброе утро, добро пожаловать на работу. Вы пунктуальны, как швейцарские часы, – прозвучал знакомый бархатный голос Анны.

Я стоял в приемной, в приличном темно-сером костюме, огромные напольные часы в ореховом корпусе мерно били десять утра. Я был совершенно уверен, что когда выскочил из дома, было уже далеко за полдень. Поразительно!

– Пройдите в кабинет, я приготовлю вам кофе, Рыцарь.

Рыцарь? Я? Мягко говоря, я не был готов к такому обращению.

– Ян Дронович задерживается с прогулки, но обычно это бывает ненадолго. Вам свежие газеты на бумаге или в электронном виде? Да, конечно, Рыцарь, ваш планшет на кофейном столике.

В кабинете меня ждали золотой поднос с хрустальной чашкой ароматнейшего турецкого кофе со специями и айпад. Новости, как всегда, были малоинтересными, Госдума буйствовала, население – поддерживало, торги только начались. От безделья я начал читать ссылки на дурацкие сплетни по краям экрана. Одна из заметок мне особенно понравилась: «Сегодня утром на границе России и Латвии в небо для перехвата неизвестного летающего объекта были подняты истребители НАТО, которые вытеснили объект на территорию Российской Федерации, где он был перехвачен истребителями ВВС России. Однако объект не подчинился законным требованиям летчиков и, несмотря на предупредительные выстрелы, скрылся в глубине территории России. Ведется поиск и расследование, Следственный комитет возбудил уголовное дело».

В кабинет вошел Ян Дронович, свежий, благоухающий, но не очень довольный. В руках у него был черный кожаный плащ с красной шелковой подкладкой, а за ним бежала Анна.

– Безобразное утро, – прорычал шеф, – день начинается с испорченного плаща.

Он бросил плащ на спинку дивана, в нем явно были видны пулевые отверстия огромного размера. Анна уже поставила перед ним хрустальную чашку и подхватила плащ.

– В Юрмале на редкость солнечная погода, – продолжал он, – вот я и решил освежиться в Рижском заливе, а эти идиоты сразу начинают стрелять! Какая бестактность, в следующий раз молчать точно не буду.

– Как скажете, Шеф! Что-нибудь еще?

Ян молча отмахнулся от ведьмы и расположился на диване.

– Ну что ж, я вижу, вы уже начинаете вникать и привыкать, – улыбнулся он. – Первый день – это непросто.

Его глаза постоянно меняли цвет от абсолютно черных бездонных дыр до рыбьих белых. Сейчас, раскуривая большую сигару, он смотрел на меня ярко-желтыми. Я не знал, как трактовать цвет его глаз, то ли они выражали эмоции, то ли оттенок менялся произвольно в зависимости от освещения.

– Я обещал познакомить вас, Рыцарь, с персоналом, он не особо нам понадобится, но какие-то обитатели оболочки все-таки нам нужны, иначе будет очень пресно.

Он сплюнул кусочек сигары, который, не долетев до пола, растворился в воздухе.

– Прежде всего это наши девочки-ведьмочки: Анна – милейшая простенькая сервисная программка на все случаи жизни в европейской реальности, говорит на всех языках, понятна и приятна всем, любой ее хочет в любой момент, то есть с ее помощью можно контролировать на определенном уровне клиентов, собирать информацию, манипулировать ими. Ли – то же самое, только для Азии. В Африке мы почти не работаем, поэтому я пока себе голову этим и не морочу. Конечно же, далеко на них не продвинешься, ибо мозгов своих у них почти нет – все в «облаке», а у них – одни алгоритмы. Впрочем, в органическом мире, где я взял материал для их прототипов, подобные им органические модели, за редким исключением, весьма на них похожи, просто не настолько совершенны, как мои. Фактически я их построил аналогично их биологическим, органическим прообразам – просто зафиксировал матрицу на пике их биологического возрастного расцвета и еще на пике их овуляции, модель получилась очень красивая и сексуальная. Понятно, что с чисто биологическим материалом такого добиться было бы невозможно, да и не нужно, он стареет, болеет, капризничает – одна морока. Главное в нашем случае – системная стабильность, пока все вроде хорошо, в общем – работают. Немного опасаюсь за биологические воспоминания и вообще за регенерируемую органику, может глючить начать со временем или при каких-нибудь внешних воздействиях, понаблюдаем.

– Так, что еще?

– Есть служба техподдержки, они работают 24 на 7 и ничего, кроме своей операционки, не знают, поэтому пообщаться с ними вам практически не придется, собственно, они и есть эта операционка! Аналитический же департамент перед вами, Рыцарь, – он довольно улыбнулся, и его глаза стали малахитового цвета. – Есть еще персонал поддержки стабильности оболочки и на всякий пожарный случай – группа эвакуации. Ах, да, ну и конечно же Кац, впрочем, он – просто моя шутка. Я иногда под настроение им закрываю всякие системные дырки, вроде той с троллейбусом, – он снова улыбнулся, и глаза стали ярко-оранжевыми. – В общем, из органики здесь только вы, мой милый друг, все остальное либо программы, либо всякая нечисть, – он расхохотался, и глаза стали васильковыми. – Органика Каца, к сожалению, была раскатана троллейбусом по асфальту Фрунзенской набережной, а писать под него какой-то софт – слишком много чести! Что с него взять? Пудель!

– А Русалка? – я вопросительно поднял брови.

– Дура, – Шеф презрительно поморщился, – за столько лет не поумнеть. Пусть сидит себе и поет под мостом, не буду ничего менять в ней.

– Старушки на лавочке – это тоже ваши?

– Это были Анна и Ли, только в другой возрастной оболочке. Я, честно говоря, ленив, стараюсь обходиться без толпы, чем меньше народа, тем как-то надежнее. Ну, для массовки, бывает, кого выдерну, но это так, по мелочам. В основном – все одни и те же.

– А зачем вам тогда я?

Ян довольно улыбнулся голубыми глазами:

– Видите ли, мой юный органический друг, какой бы совершенный софт у нас не был, в какой бы замечательной оболочке он не существал, то, что создал Творец, мы пока повторить не можем – руки коротки. Нет такой стабильности и надежности системы, массив информации, опять же, слишком большой – мощностей не хватает. Совсем другой уровень и масштаб технологии, я бы сказал. Органика существует уже миллионы лет, на водной основе, информация копится на бесконечных клеточных носителях, которые передают ее все дальше и дальше, и так почти бесконечно. Фактически все, что когда-то жило здесь на планете, со своей точки, со своего ракурса сняло как бы полноценное видео своей жизни, которое вместе со всем жизненным опытом, ощущениями, страхами, болью этого индивидуума было зашифровано и передано следующим поколениям подобной же органики. Вся эта органика бегает прыгает, летает, пожирает друг друга, переваривает, греется на солнышке, размножается – и так бесконечно! Таким образом, если какая-то ящерица миллион лет назад съела муху, мы теоретически можем найти эту учетную запись в любой клетке, в данный момент живущей на планете, и пронаблюдать, как это было миллион лет назад, в деталях и подробностях, как с точки зрения самой ящерицы, так и с точки зрения мухи, включая переживания обеих! Другой вопрос, что это нам не очень нужно, но огромный архив информации за миллиарды лет и со всех точек зрения продолжает храниться на органических носителях. Так что пока водную органику мы ничем заменить не можем. Но нас, Рыцарь, конечно же, волнуют не ящерицы и не мухи, а люди со всеми их страстями, переживаниями, религией, страхами, подлостью, их искусством – вот где будет очень любопытно поковыряться.

– Зачем вам все это?

– Мой милый органический друг, – Шеф, кажется, начал сердиться, – при всем моем уважении к вашему существу, есть вещи, которые вам не постичь никогда, впрочем, я вас об этом и не прошу, кажется. Делайте, что вам говорят, ведите себя естественно, и впечатлений хватит на многие последующие поколения ваших потомков.

Глаза его были черными, как холодная бездна космоса. Ян откинулся на спинку кресла, взгляд потеплел, в его руках из ниоткуда появился томик в черном переплете.

– Я тут недавно прочитал занятнейшую вещь, читали у Набокова «Приглашение на казнь»? Особенно мне понравилась идея с бархатным футляром для топора – какой эстет! Интеллигент с большой буквы, таких сейчас почти нет. Ну да ладно, думаю, пришло время отправить вас, мой Рыцарь, в первую командировку. Держите, это вам, – он толкнул ногой по ковру в мою сторону неизвестно откуда взявшийся бархатный футляр внушительного размера. – Девочки вам помогут переодеться – и в дорогу.