Страница 15 из 46
поволокла его прочь, однако, стражники оказались проворными
и зацепили кошку острым лезвием нагинаты, срезав часть волос
и чиркнув по спине холодным металлом. С трудом, но им всё-
таки удалось удрать. Уронив парня, Лира сползла по стене на
пол. Акено, поднявшись, хотел было поблагодарить девушку за
очередное спасение, но слова застряли у него в горле, когда он
увидел прижатые к голове ушки. Если бы золотистая шерсть не
отличалась от угольно чёрных волос, то паренёк ничего бы не
заметил в полумраке, а так они трепетали, искрясь золотыми
бликами в свете тусклых фонариков при каждом тяжёлом
дыхании Лиры. Акено выхватил меч, разорвав ножны, из
рукава юкаты, наставил его на Кошку. Трясущимися губами он
стал допытывался у неё, кто она и зачем обманула его. Кошка
пыталась унять громкие расспросы парнишки, объясняла,
что она вовсе не хотела обманывать его, и вообще думала,
что он знает о её секрете. Но мальчишка не желал слышать её
оправдания и пытался заколоть девушку. Акено обвинял Лиру
в нарушении договора о двух берегах и так громко, что их
уже наверняка услышал не только патруль, но и все обитатели
дворца.
Так и получилось — вскоре послышался топот тяжёлых
сапог. Увернувшись от очередного выпада, Лира пригнулась к
полу, спружинив, девушка прошлась ножом по лезвию меча и
вплотную подобралась к Акено. Она ударила парня костяшкой
ладони в нижнюю челюсть. Несмотря на то, что малый умело
обращался с катаной и много тренировался, в реальной схватке
с ёкаем у него не было ни шанса. Обездвижив парнишку, кошка
кинула его на плечо и рванула по коридору, убегая от погони.
Спина ныла, и неглубокая рана щипала от прикосновения ткани.
Лиса после серии пыток сняли со стены, и он рухнул на пол,
как мешок с рисом. Разозлённые юки-онны неплохо поработали,
и даже сильнейший ёкай был измотан. Облив хранителя
ледяной водой, девушка швырнула ему серое простое кимоно.
Придя в сознание, Лис без лишних слов оделся, и его повели по
коридору, предварительно заковав в кандалы. Лис молчал, но не
забывал вертеть головой по сторонам. Одна из многочисленных
прекрасных комнат была переделана в камеру пыток. Чтобы во
всём разобраться Лис решил пока не трепыхаться до нужного
момента. Хранитель равновесия всегда ждал подходящего
момента, даже чтобы подняться с постели, и это очень злило
его ученицу, которая всегда вставала ни свет ни заря, чтобы
узнать что-нибудь новое и потренироваться. Почему Лис снова
вспомнил про Лиру, он не понимал, но чувство тревоги не
покидало его…
Кошка бежала по длинным коридорам, неся на плече
парня, пока ей снова не пришлось драться. Уклонившись от
нагинаты, Лира бросила кунаи и угодила воину между маской
и шлемом, попав ему в лоб. Разобравшись с одним, девушке
пришлось тут же переключиться на второго. Проворный
стражник оказался сложной мишенью: отбивая сюрикены,
вакидзаси и ловко орудуя катаной, он прижал Лиру к стенке.
Кошка больше боялась за мальчишку, чем за себя, ведь она
не сможет посмотреть в глаза учителю, если вдруг допустит
смерти человека. Воин горизонтально полоснул, намереваясь
разрубить нарушительницу надвое, и только природная ловкость
спасла её от ужасной участи. Возникнув в ближайшей тени, она
швырнула сразу три смертоносных звёздочки, две из которых
были отбиты, а третья все же нашла свою цель, угодив в щёку
воина, наверняка причинив ему сильную боль. Пока самурай
пытался вырвать остриё из скулы, кошка разломала деревянные
половицы и, спрятав там парнишку, взяла в руки кроваво-красный
меч. Тут же по её жилам растеклась густая, как мёд, жажда
убивать, карие глаза налились кровью. Открыв рот и обнажив
острые белоснежные клыки, девушка зарычала, бросившись
на самурая. Одного вертикального взмаха было достаточно,
чтобы перерубить вакидзаси, вскинутый для защиты. Меч
описал дугу и как гильотина для резки металла рухнул на голову
воина. Если бы не усиленный шлем, воин лишился бы головы,
а так твёрдый панцирный шлем, украшенный плюмажем из
перьев, был рассечён. Но самураю стоит отдать должное — он в
последний момент успел расстегнуть ремень и, освободившись
от шлема, ударил наотмашь катаной. Благодаря этому выпаду,
он разрезал юкату и слегка оцарапал живот. Отпрыгнув от
удара, кошка, ощетинилась и, царапая когтями лакированный
пол, помчалась на противника. Её горящие глаза в полумраке
метались из стороны в строну, уворачиваясь от панических атак
самурая. Его тяжёлые доспехи мешали ему двигаться, но зато
они спасали его от посягательств меча кошки. Человек, как бы
ни был силён и вынослив, не мог на равных состязаться с ёкаем,
и воин постепенно начал уставать, что было для него смертным
приговором. Доспехи, тоже имеющие предел усталости,
под натиском магического меча разрушились. Отпрыгнув от
очередного выпада, кошка спружинила и, закрутившись, как
детская вертушка, изрезала храброго воина в куски. Алая кровь
растеклась по полу и, как морская волна, омыла ноги Лиры.
Протяжно зарычав, кошка медленно двинулась к новой жертве.
Скрытые магией уши Лиса нервно дёрнулись, он ощутил
сильную жажду убийства, до ужаса знакомую, от чего его
бросило в дрожь, и он чуть не упал, ударившись о спину
идущего впереди охранника. Самурай, гремя доспехами, резко
развернулся и поддержал падающего Лиса рукой, за что получил
неодобрительные взгляды остальных сопровождавших.
Лиса привели в большой зал для торжеств. В поистине
огромном помещении по всем стенам вальяжно растянулся
золотой китайский дракон. Его голова с распахнутой пастью
поддерживала большой трон с бархатными красными
подушками. На полу вместо циновок были постелены узорчатые
ковры, по середине стоял низкий, но широкий, стол для гостей,
ломившийся от всевозможных яств. От приятного запаха у Лиса
заурчал живот — он долгое время не ел и был измотан, но нашёл
силы на восхищение чудесно украшенным залом. Хранителя
равновесия приковали напротив трона, как дикого зверя для
потехи гостям. Уходя, тот стражник, что подхватил Лиса,
незаметно пододвинул к нему тарелку с рыбой и последним
покинул зал. Безмолвно поблагодарив человека, хранитель смог
дотянуться до еды и вцепился в рыбу, жадно поедая её вместе с
костями, силы ему понадобятся…
Открыв глаза, Акено сначала ничего не понял. Было
темно, и на лицо капало что-то липкое, сильно пахло металлом.
Уперев ладони в низкий потолок, он стал давить, пока доски не
поддались его напору, затрещав открылись, освобождая парня
из заточения. Акено огляделся: рядом лежал самурай, из его
головы торчала рукоять с кольцом кунаи, на другой стороне
коридора темнела небольшая горка. Схватившись за край
доски, парень почувствовал тёплую жижу под пальцами — это
была кровь, стекающая в дыру, где лежал он. Подтянувшись,
Акено выбрался, переступил через кровь. Куски брони лежали
как разбитые панцири крабов с розовыми внутренностями,
парень пытался не смотреть на искромсанное тело самурая —
от одного только вида его сильно тошнило. Искать меч было
бессмысленно — его точно забрала кошка, иначе тут не было бы
такого кошмара. Не глядя на кровавое месиво, Акено нащупал
катану поверженного воина и побежал по кровавым следам
вслед за кошкой.
Лира, таща за собой кроваво-красную катану, шла в
поисках новой жертвы, и девушка нашла её в лице четверых
солдат, поднятых на шум. Ополоумевшая кошка бросилась
на самураев. Не ожидая такого натиска, один из стражников