Страница 13 из 23
– С каких пор и почему стало нельзя?
– У них уже появились постоянные профессиональные базы, и мы им уже мешали.
– А до этого ходили.
– Приходили. Можно было посидеть на репетиции спокойно. Потом перестали ходить на них, уже появились студии, очень много они работали на студии ГИТИСа у Олега Николаева.
Порой писались ночью, поздно вечером, – студии освобождались в ночные часы. И вот туда можно было прийти и посмотреть процесс записи, создания той или иной песни. Именно тогда, в тот момент, в коллектив влился Петя Подгородецкий. Создание «Скачек», «Поворота» и других песен – все это происходило именно там и тогда. Я видела аранжировки, которые делал Петя. Это были еще его первые шаги в группе, он пробовал себя, и они еще не знали, возьмут ли его, – были сомнения.
– В чем были сомнения? Он же мега-профессиональный человек, насколько я понимаю.
– Сомнения были на уровне нужен клавишник – не нужен клавишник.
С Петей связана одна моя очень интересная личная история. У меня была подруга, мы с ней дружили в 1975–1976 гг., когда эмиграция евреев из России была особенно активна. Она была музыкантом, училась. С Валерой они были мало знакомы. И вот она уехала, и связь между нами прервалась.
Наши отношения восстановились, может быть, лет 10 назад. Я рассказывала ей о своей судьбе, и, естественно, мы смотрели фотографии. Когда она увидела Петю, то сказала: «Я этого парня знаю, мы с ним вместе учились в одной группе».
– Small World. Мир тесен. А что за история с «Поворотом»? Потому что известно, что у Кутикова и Подгородецкого разные представления об авторстве самого известного хита «Машины времени». Каково мнение Марианны Ефремовой?
– Затрудняюсь сказать, но очень хорошо помню, что Саша Кутиков наигрывал этот «Поворот» на гитаре, пробуя мелодию в разных тональностях. Петя еще не работал в коллективе, а просто пробовался. Вот у меня картинка складывается, что сидит Кутиков, показывает этот «Поворот», потом я уже вижу картинку, что Петя сидит за пианино и делает какую-то аранжировку. Не могу сказать об авторстве, да и я рассказываю то, что сохранилось в памяти. Тогда разве можно было подумать, что пройдет 40 лет и возникнут вопросы об авторстве? Все тогда было коллективным.
В нижнем ряду в центре Наташа Макаревич, слева от нее Наташа Золотухина. Марианна рядом с Макаром
– Валерий Ефремов когда-нибудь пробовал сочинять музыку? Или у него палочки в руках, он стучит и не заморачивается?
– Валера никогда не пробовал сочинять музыку. У него вообще очень интересная судьба в плане музыки. Родители его – ученые, дома никогда не было даже инструмента, даже магнитофона, и особенно родители к музыке не тянулись. И как только в семье докторов химических наук мог появиться музыкант? Но природное чувство ритма, четкость, пунктуальность, аскетизм и, конечно, хороший слух и любовь к музыке, – все это, видимо, и привело к тому, что он стал ударником. Я помню, когда мы с Валерой познакомились, он уже работал в «Високосном лете» с Кутиковым, Ситковецким. Валера жил в Мытищах, и мы ходили в парк. Он играл в свободное от университета время на танцах в Мытищинском парке в составе модной в то время группы «Авангард» под руководством Сергея Суханова. Это была такая подработка. И у него неплохо получалось.
– Подработка в каких масштабах? Сколько это было по деньгам? На это можно было жить?
– Если ты играешь 4 концерта в месяц, – каждую субботу, воскресенье или два, – в районе 10 руб. за вечер. У меня, кажется, сохранилась какая-то тетрадь: Валерка очень аккуратный, он записывал все об этих концертах.
– Бухгалтерская книга?
– Бухгалтерская книга, по-моему, «Високосного лета». Но я помню, что мелькали цифры и в 10 руб., и в 12 руб. В общем, за месяц складывался дополнительный хороший заработок.
– И Валера никогда не влезал ни в какие дрязги? Потому что дрязги возникали, кто-то приходил, кто-то уходил. Он всегда хранил нейтралитет?
– Конечно, у Валеры было свое мнение, но он всегда сохранял нейтралитет, руководствовался тем, что и как лучше группе, а не личностными отношениями с тем или иным человеком. Не яркий пример «Машины времени», но яркий пример «Високосного лета»: знаменитого Сережу Быкова, «человека с зубами», светооператора, который был совершенно без слуха, без голоса, надо было вывести из коллектива, а это сделать было очень тяжело. Сначала голосовали, потом были крики. Я как человек сострадающий говорила: «Может быть, это неправильно». Валерий – достаточно жестко: «Нет, правильно, он разрушает группу». Он всегда считал, что нужно сохранять коллектив.
Работа и коллектив – это всегда было для него приоритетно.
– Уход Маргулиса был, скажем так, травмой для «Машины времени» или к этому все шло и об этом никто особо не задумывался?
– Для меня лично – да.
– Но существует мнение, что Маргулис сам по себе достаточно интересный музыкант, что он раскрылся в сольных проектах.
– Безусловно. Я считаю, что время Маргулиса в «Машине времени» закончилось. Вырос он из нее. Он яркая личность, мега-профессиональный музыкант, талантливый и харизматичный. То, что сейчас делает Маргулис, многим нравится, и я тоже восхищаюсь! Он молодец! Уважение и респект!
– Про клавишников мы говорили, когда обсуждался приход Подгородецкого.
С Зайцевым, человеком с самой трагической, как мне кажется, судьбой из всех музыкантов, вы общались.
– Приход Зайцева помню, он носил шинель, его звали «Полковник»: у него был никнэйм, как сейчас принято говорить. На сцене он был менее харизматичным, чем Петя, но он был профессиональным музыкантом, и в коллективе лично для меня он, как музыкант, представлял интерес. В это можно верить или нет, но место за клавишными в «Машине» несчастливое.
О Ефремове Сергей Рыженко иронично сказал: «Валера, вот он Ринго Старр»
В свое время меня мама отправляла в пионерский лагерь от своего министерства. Я дружила с девочкой, которая училась в училище при Большом театре. Мы выросли, все друг друга забыли, и однажды в «Машину времени» влился танцевальный ансамль «Сувенир» (они работали в «Росконцерте»; одно время в программе у «машинистов» работал балет). Я разговариваю с Валеркой, и он рассказывает мне какую-то историю, в которой фигурирует там некая Галя. И почему-то я спрашиваю, интуиция, видимо: «Галя как выглядит, ее фамилии Ермилова?». Достаю нашу фотографию из пионерского лагеря. «Это она», – подтверждает Валера. И эта Галя вышла замуж за «Полковника».
Позже Галя ушла от Саши из-за его пагубных привычек.
– В смысле, наркотиков?
– Да, Галя не выдержала.
– То есть сама она не была «в теме»?
– Нет, что ты, она великолепная женщина, хорошая мать. Она ушла, не выдержала просто Сашкиных отрывов. И Саша остался один, переехал жить к маме. После смерти мамы все пошло по наклонной. А вот наш сосед, Костя, с ним дружил практически до последнего дня, они встречались.
– Кстати, Марианна, спасибо большое, фотографии из вашего архива. По-моему, только у Андрея Вадимовича Макаревича есть такая обстоятельная коллекция. Остальные «машинисты» как-то вовремя не задумывались об этом.
У меня есть вопросы по многим персонажам на этих фотографиях, которые, как понимаю, сыграли значимую роль в «Машине времени». Но широкой публике неизвестны. Вот, допустим, человек, которого вы называете «Циркачом».
Крис Кельми умер 1 января 2019 года, так и не примирившись с экс-соратниками
– Рядом с музыкантами всегда тусовались очень интересные люди. Был такой Саша, циркач (закончил цирковое училище, имел отношение к артистическому кругу). Также его почему-то звали «Аферист», – это был второй никнейм.