Страница 10 из 14
К разговору добавил немного эмоций, показав ссыкуна, вляпавшего ненароком в Большую Игру и только недавно осознавшего возможные последствия. Компаньоны мельком обмениваются взглядами, которые старательно не замечаю.
— Ну а немецкий… — развожу руками, — объясниться теперь можете, документы есть, да и переводчиками всё РОВС поработает при необходимости. Вам ещё минимум несколько недель в этом гадючнике жить, а я столько не выдержу, сорвусь нахер.
— Вместе… — начал было Аркадий Валерьевич, на что морщусь показательно.
— Мы связаны только попаданством, но не дружбой, родством или общими взглядами на жизнь. Держаться вместе только из ностальгии глупо и опасно, а выживать… Выжили уже.
— Эк тебя кидали, братка, — чуточку напоказ вздохнул Максим, сочувственно улыбаясь, — но спорить не буду, взрослый уже. Ладно, давайте — у меня свидание.
— Мне пока не до свиданий, — вздохнул Валерьевич, потирая босы ноги одна о другую, — если только не называть так наши встречи с господами бывшими офицерами, хе-хе.
Оставшись один, несколько минут сижу не двигаясь, ожидая что-то компаньоны вернутся, позабыв в комнатушке что-то важное. Время от времени проверяют такими вот нехитрыми способами, КГБшники доморощенные…
Убедившись, что возвращаться в ближайшее время не собираются, разоблачаюсь до трусов и растираю спину чуть пониже шейного отдела позвоночника, исколотую булавкой. Нехитрый, но действенный и надёжный способ поддерживать сутулость — булавка на тонкой щепочке, прикреплённая к одежде изнутри. Стоит только выпрямится и острие впивается в кожу. Старый трюк… правда, обычно его используют ровно наоборот — для выработки гвардейской осанки.
— Ничего, Тоха, потерпи, — бормочу негромко, — от силы неделю осталось, а потом птичка упорхнёт.
Потянувшись с хрустом, начинаю потихонечку заниматься гимнастикой, делая упор на суставы, растяжку и скорость. Мышцы пару недель потерпят без привычной силовой нагрузки, но некий минимум физкультуры всё же необходим. Ну как подведёт тело в нужный момент?! А что компаньоны считают меня спортсменом бывшим, из-за учёбы и студенческих пьянок основательно забросившим спорт, тем лучше.
Десяток отжиманий, после чего встаю на руки и начинаю отжиматься уже вертикально, иногда касаясь стены ступнями. Сдвинутые вместе кровати использую как брусья, держа ноги уголком и одновременно отжимаясь. Двадцать минут спустя, запалено дыша, прекращаю тренировку и обтираюсь полотенцем. Я просто вспотел от жара и духоты, никакого спорта…
— Называйте меня Вальтером, — представляюсь уголовникам в пивной, поглаживая бородку.
— Как скажете, Вальтер-оглы [32], весело скалится щербатый австриец, обхватив лапами толстостенную кружку, — как скажете.
— Вальтер, — давлю его взглядом, — или мне начать называть настоящие имена, уважаемый…
— Не стоит, — прерывает меня громила, — не стоит, уважаемый герр Вальтер, неудачная шутка.
Выглядит авторитет лавочником средней руки, да и парочка его доверенных помощников ничем не напоминают бывалых рецидивистов, разыскиваемых полицией нескольких стран. Почтенные горожане из тех честных немцев, что в своё время отвоевали, но ведут ныне исключительно законопослушный образ жизни, а самые опасные приключения — поход в пивную пятничным вечером.
Вышел я на них случайно — столкнулся в парке и физиономия знакомой показалась. Куратор в своё время давал для ознакомления материалы, где в качестве примеров выдающихся рецидивистов, попавшихся по нелепой случайности, мелькало лицо почтенного герра. Небольшая проверка… не ошибся, в самом деле Нейман.
Дело могу провернуть и одиночку, в крайнем случае воспользовавшись помощью громилы из тех, кто умеет стрелять, но не научился думать. Но поддержка авторитетного бандита, о которым ты знаешь если не всё, то где-то рядом… Такой подарок судьбы пропустить не смог. Когда знаешь, что человек умеет, чего от него ожидать, да плюсом моральные принципы, можно строить надёжные планы, не слишком опасаясь пули в затылок или кидалова.
К слову, в памяти досье не только на Неймана, но и на целый ряд выдающихся уголовников и оперативников прошлого… ставшего настоящим и отчасти даже будущим. Не факт, что сумею воспользоваться ими должным образом, но само наличие такого запаса радует. Все мои надежды на личное благополучие опираются только на них, да на отшлифованные кураторами навыки.
— До последнего не верил, что сработает, — возбуждённо шепчет Нейман, глядя на домкраты, приподнявшие фундамент банковской стены, — когда вы, герр Вальтер, озвучили идею, подумал было — рехнулся почтенный немец. Ан нет… вы как думаете, быстро поймут суть происходящего?
— Надеюсь, что нет, — улыбаюсь в ответ, — искренне надеюсь.
Лжи в моих словах нет, ведь подарив соучастникам идею, я обезопасил себя от разборок при делёжке. Зачем рисковать сейчас, если всего через несколько дней они могут хапнуть куда больше?
— Новые планы? — Оживляется Нейман, — я бы не отказался, фантазия у вас работает здорово.
— Разовая акция.
— Жаль, жаль… Ну ничего, может и погастролируем по Европе с домкратами. Авось фараоны [33] и не поймут сразу, а если и поймут, то не поспешат делить с коллегами из других государств своими выводами.
— Продайте идею, — советую Нейману, — если есть надёжные люди, запросите у них небольшую долю, да продавайте. Куш сорвёте, благодарность от коллег получите и фараонов по ложным следам пустите. Пусть побегают!
Уголовник смеётся беззвучно, хлопая меня по плечу. Идея явно заинтересовала его… пусть!
Улыбаюсь в ответ и проскальзываю сквозь щель в банковское хранилище. Один из напарников Неймана, представившийся Тощим, уже расставил светильники, сгребая лежащие на полках банкноты и ценные бумаги.
— Золото и бумаги отдельно, — напоминаю я, — они все ваши, можно не пересчитывать.
— Все бы такие напарники были, — искренне улыбается Тощий. Уголовник заметно нервничает, но искренен, это чувствуется. Улыбаюсь в ответ — не объяснять же, что в данном случае поговорка Лучше меньше, да лучше, подходит как нельзя кстати? Влететь с ценными бумагами куда проще чем с банкнотами, номера которых никто не переписывал.
Банковское хранилище опустело быстро, ну так ведь и взламывали не Рейхсбанк [34]. Выскальзываю из хранилища назад в подвал, подсознательно ожидая удара в затылок, но обошлось.
— Нервы? — Понятливо хмыкнул Нейман, пересчитывая банкноты, — чуть больше ста семи тысяч марок да тысяч на тридцать иностранной валютой. Золота на двадцать две тысячи, а ценные бумаги…
— Не трудитесь, — прерываю его, — как и договаривались, ценные бумаги и золото ваши. Валюта вся моя, марки пополам.
— Приятно с вами работать, — задумчиво сказал Нейман, — уверены, что акция разовая, герр Вальтер. Может, вашей организации потребуются деньги на борьбу?
Так и не поняв, за кого уголовник меня принял (слишком много нарочитых следов в моей личине), еле заметно кривлюсь досадливо — дескать, раскусил! Мотнув отрицательно головой, задумываюсь… а почему бы и нет? Иметь на всякий случай контакты с уголовным миром не помешает.
— Надёжные посредники имеются?
Нейман вытащил блокнот и тут же написал несколько адресов с паролями.
— Это самые надёжные, — протянул он вырванную страницу, — а вы…
— Надёжных контактов не имею.
— Ожидаемо, — чуть слышно сказал Нейман, — имелись бы таковые, то и наши услуги не понадобились бы, верно?
Одетые как водопроводчики, вылезаем из подвала, не забыв открыть ранее перекрытую воду.
— Всё, — немногословно сообщает Нейман недовольному дворнику, — сделано. Скажите герру Мойзелю…
— Нойзелю, — бурчит дворник.
32
[32] Оглы (буквально «сын») у тюркских народов. То есть уголовник показывает ГГ, что его «маскировка» под «европейца» его не обманула.
33
[33] Полицейские.
34
[34] Центральный банк Германской империи, Веймарской республики и Третьего рейха.