Страница 12 из 66
о ней и не отрывал глаз от коня.
— Вот он, — сказал посол, — драгоценный дар нашего повелителя моему сыну!
— Эль-Тарайя, — хрипловато сказал Арманхан, — Его звать ЭльТарайа.
Услышав свое имя, конь взметнул хвостом и еще выше поднял голову.
«Хвастун!» — подумала принцесса. Конь только делал вид, что не замечает людей.
Будто услышав принцессу, он вдруг покосился на нее задорным глазом и чуть ли не
подмигнул. Принцесса едва заметно скорчила коню рожицу и отвернулась. Ниса попрежнему придерживала Арманхана и на принцессу не смотрела. Среди общего
восхищения принцесса вдруг почувствовала усталость. Настроение шло вниз.
Неожиданно, во втором ряду, за Нисой, принцесса увидела Клифа, сына
королевского конюха, с которым она разделила немало детских игр и конных
прогулок. Принцесса посмотрела на Эль-Тарайю.
— Ваше сиятельство, — услышала она свой голос, к собственному удивлению,
— позволено ли будет спросить, сколько стоит этот чудесный конь?
— Прошу простить мою дочь, — сразу сказал король Эннер, но посол перебил
его.
— Это несложный вопрос! — сказал Маарон и повернулся к принцессе. — Этот
конь не стоит ничего.
От неожиданности наступила тишина.
— Дар нашего повелителя нельзя продать или подарить кому-то еще. Это будет
преступным неуважением! — и посол склонил голову, видимо, перед величием
далекого дарителя.
— Я была бы счастлива опробовать коня на небольшой прогулке, — не
унималась принцесса. — Надеюсь это не будет сочтено за неуважение?
Посол помолчал, потом слегка покачал головой. Однако, сказать он ничего не
успел.
— Пускай ехать! — сказал Арманхан, и все посмотрели на него. — Это подарок
для меня. И я разрешать!
Арманхан отклонил голову назад и смотрел на принцессу как будто свысока,
с не очень понятным прищуром. Пока принцесса пыталась сообразить, что бы это
могло значить, Арманхан вдруг глянул на вечернее солнце и повторил:
— Я разрешать! — он опустил глаза на Нису и вдруг похлопал ее по руке, — Я
оставить заложник!
Все вежливо посмеялись. Посол пошевелил губами, но ничего не сказав,
только снова склонил голову.
Прошло совсем немного времени, ровно столько, сколько нужно приличной
принцессе для того, чтобы переодеться в костюм для верховой езды. Успели оседлать
Эль-Тарайю и еще пять лошадей, собрать двух стражников короля и двух хаарданцев
для сопровождения — этого конкретного коня, может и нельзя было продавать, но
вообще представитель азгорской породы стоил, как половина королевского замка. На
пятой лошади разместился Клиф, который так восхищался Эль-Тарайей, что даже на
всякий случай умылся. И лошади, и люди всего пару раз успели подумать: «И долго
нам еще тут стоять?», а принцесса уже появилась из-за полога своего шатра. Ей
помогли подняться в седло, и кавалькада тронулась в путь.
Невесомой походка Эль-Тарайи казалась не только со стороны. Принцесса не
могла не оценить, как плавно конь нес ее над луговой травой, а позже над ухабами
полудороги-полутропинки, широко огибающей луг по окрестному лесу.
Клиф, едущий рядом, раз в четыре шага интересовался: «Нравится? Как он на
ходу? Ведь правда красавец?» Ему казалось, что принцесса не так рада, как должна
была бы быть. И ему казалось правильно.
Удивительным образом принцесса была раздосадована поведением Нисы. Это
было глупо, и от этого было еще досаднее. Ну состроила она глазки посольскому
сынку, и что? Не уедет же она с ним в Хаардан, какой там, женой? Восемнадцатой?
Тем не менее была в глазах Нисы нота, которая придавала забавному флирту оттенок
настоящей увлеченности. «Предательница!» — хмыкнула принцесса, хотя и не была
вполне с собой согласна.
— Ты чувствуешь? Чувствуешь? — снова спросил Клиф.
Принцесса рассеянно посмотрела на него. Позади пыхтели и гремели
копытами лошади охранников. Принцесса вдруг действительно ощутила под собой,
как дышит и волнуется сдержанная мощь огромного животного. Не успев сообразить,
что делает, принцесса наклонилась вперед, привстала в стременах и встряхнула
поводья.
ЭльТарайа не меняя ритма двинулся вперед. Ничего не изменилось, он просто
неумолимо набирал скорость. Было ясно, что ему уже надоела мерная ходьба, и он
только рад этой пробежке. Сзади послышался хриплый хаарданский окрик. Судя по
шуму, всадники понукали своих лошадей, в попытке догнать принцессу. Ровно с тем
же успехом они могли бежать пешком или вовсе стоять на месте. Азгорский скакун
с легкой ношей, а принцесса хотела бы думать о себе именно так, был недосягаем.
Последнее, что слышала принцесса, был затихающий голос Клифа:
— Высочество… Лина… жди…
В медленно сгущающихся сумерках навстречу бесшумно мчались ветви,
почти цепляя принцессу за волосы. Она привстала в стременах и порою ей казалось,
что она действительно летит над дорогой. Сопровождение осталось уже за целой
чередой поворотов, когда принцесса вдруг потянула поводья и опустилась в село.
ЭльТарайа остановился.
По верхам крон еще дрожали последние лучи солнца, но внизу, из-под
деревьев уже растекалась темно-синяя мгла. Похолодало.
Принцесса пустила коня шагом и за следующим поворотом увидела знакомое
место, где от дороги отходила узкая тропа. По ней она и направилась через лес. Здесь
ветки смыкались прямо над головой, приходилось иногда пригибаться или отводить
их руками. Через некоторое время принцесса и конь оказались на небольшой круглой
полянке.
Спроси кто-нибудь принцессу в этот момент, о чем она думает, она бы не
ответила. Она просто замерла в седле, посередине сумеречного леса, глядя куда-то
между ушей Эль-Тарайи. Конь, будто понимая ее состояние, стоял тихо, приопустив
голову на выгнутой шее. Может быть, принцесса думала о дружбе? О том, что друзья
остаются друзьями, лишь пока у них не появляются собственные интересы? Или о
том, как можно разобраться — подруга ей Ниса или просто добрая подданная? Где та
мера, когда уже можно назвать человека другом или, скорее, наоборот, когда он им
быть перестает? На полянку выехал всадник.
— Ваше Вы… Лина! — в голосе Клифа одновременно слышались облегчение и
негодование. — Так же нельзя! Все с ума посходили, ищут тебя по всему лесу.
— Нашли. — кивнула принцесса в темноте.
— Поедем в лагерь, — сказал Клиф. — Как тебе конь?
— Хороший, — сказала принцесса и погладила коня по шее.
Они выбрались из леса и не спеша поехали к лагерю южан. Вдалеке у
центрального шатра видны были факела, доносился обрывистый визг волынок.
Точно! Сегодня же хотели устроить вечер песен, чтобы каждая сторона похвасталась
своими музыкантами! Ниса тоже, наверняка, там, вместе со своим…
— Слушай, — сказала принцесса Клифу, — можешь отвести этого коня к ним в
конюшню?
— Могу, — неуверенно ответил Клиф, — а ты?
— А я… — принцесса неопределенно махнула рукой в сторону музыки.
Она соскочила с седла, отдала поводья Клифу и пошла через ночной луг на
свет факелов.
Принцесса подошла достаточно близко, чтобы видеть, что происходит, но
осталась в тени, так чтобы ее не заметили. Два бородача закончили какойто
ритмичный звон, который они извлекали из больших деревянных инструментов с
натянутыми жилами, и снова уступили место королевским волынщикам. Оказалось,
что под хаарданскую музыку не только пели, но еще и плясали, и теперь несколько
раскрасневшихся человек расходились к своим местам на деревянных скамьях,
расставленных по кругу. Среди них была и Ниса, которую вел за руку Арманхан. Они
уселись на скамью, и Ниса что-то оживленно зашептала. Волынщики затянули
балладу о добром короле Муне, который, если верить легендам, приходился