Страница 13 из 19
– Эмилио, мы можем остановиться и что-нибудь поесть? Я голодна.
– Будет лучше, если мы продолжим путь, – предложил я.
– Я бы предпочла остановиться на перекус, если ты не возражаешь.
Кому я должен был подчиниться, Стэнли или Марисе? Что он сказал? Быть настолько вежливым, насколько возможно…
– Как-то я останавливался поесть в одном месте чуть дальше по дороге, – решился я, – но это явно не ресторан первого класса.
– Ты останавливался поесть там. Для меня этого достаточно.
Я снизил скорость и свернул на проселочную дорогу, по которой достиг импровизированного двора перед местом, популярным среди дальнобойщиков. Мариса без колебаний вышла из машины и кивнула, чтобы я шел вслед за ней. Звон колокольчика, когда мы открыли дверь, был последним звуком, который она услышала. Все оглянулись, чтобы посмотреть, и комната погрузилась в абсолютную тишину. Через несколько секунд кто-то не смог устоять перед соблазном издать один из этих сальных свистков, которыми обычно приветствовали приход красивой кинозвезды. Я молился, чтобы у Марисы было чувство юмора. Она ничего не сказала, прошла впереди меня и направилась к свободному столу. Пока Мариса ела салат, она снова начала оживленно говорить. Она рассказала мне, как работала моделью, о своей сестре, которая была фэшн-фотографом, о своих бабушке и дедушке. Когда мы уходили, раздался еще один громкий свист. Но это было еще не все. За этим последовал рев восхищения, который заставил меня покраснеть, а губы Марисы – сложиться в смущенной улыбке.
В оставшуюся часть поездки Мариса призналась, что тоже опасалась встречи со Стэнли. Она спросила меня, что я думаю, и я успокоил ее, сказав, что пока из всего, что я видел, Стэнли казался действительно хорошим человеком. Я рассказал ей о типично спокойном тоне его голоса и о том, как мне было легко работать на него, потому что он всегда делал то, что хотел, и давал это понять совершенно ясно и никогда не играл, прося одно, когда он действительно хочет другого. Вы просто должны были делать то, что он просит, вот и все.
– То, что я прочитала… – начала она, но мгновенно передумала. – Нет. Может быть, ты и прав. Нужно встретиться лицом к лицу с человеком, чтобы понять, каков он на самом деле.
Когда мы прибыли в Гластонбери, я сказал помощнику режиссера, что Мариса здесь и что обед в ее честь не необходим, потому что мы останавливались по дороге. «Где именно?» – спросил он, удивляясь, что кто-то другой изменил планы Стэнли. «В одном из мест для дальнобойщиков», – быстро ответила Мариса до того, как я успел сказать что-либо.
Она потянулась, чтобы пожать Стэнли руку. Он был застигнут врасплох, выражение лица изменилось, и он поприветствовал ее довольно холодно. Позже, когда мы оказались одни, он недоверчиво спросил меня: «Как это возможно? Даже самый простой актер массовки устраивает переполох из-за обеда, а Мариса остановилась в луже масла посреди захолустья?»
Когда съемки шли на полную катушку, я иногда совершал более трех поездок в день между Лондоном и съемочной площадкой. Я начинал ездить на рассвете и заканчивал посреди ночи. Я не сильно помогал Маргарет, потому что я никогда не оставался во флигеле на время, достаточное для того, чтобы сделать какую-либо работу. После нескольких недель катания туда-сюда между Эбботс-Мид и Солсбери Стэнли снова предложил, чтобы я остался с ним и Андросом на площадке: это был конец моей жизни в дороге – больше не будет ценных ночей, проводимых дома с семьей. Маргарет пыталась договориться со Стэнли так же, как когда мы были в Ирландии, но на этот раз он не собирался отступать. Я оказался в щекотливой ситуации, под перекрестным огнем между Стэнли и Маргарет и, конечно, Жанет, которая вовсе не была счастлива от того, что я переезжаю в Солсбери. Я не знал, что сказать каждому из них, поэтому я повторял только, что я не могу находиться в двух местах одновременно. Андрос пытался выступать посредником, но, очевидно, Стэнли добился того, что хотел.
Эмилио,
Это на всякий случай, если Андрос позовет тебя до того, как я встану. Стэнли решил, что ты будешь работать с ним в Солсбери, и, поскольку он всегда получает то, что хочет, у меня нет других альтернатив, кроме как согласиться. Я предполагаю, что ты станешь его водителем. Очевидно, что выбор за тобой, но когда ты будешь принимать решение, не принимай меня во внимание, хорошо? У тебя будет намного более высокая зарплата, и ты сможешь водить «Мерседес», который явно предвещает хорошее будущее. По крайней мере тебе не придется каждый день катать туда-обратно по М3.
С любовью.
Пока мы снимали в разных элегантных английских деревенских усадьбах, у меня был шанс увидеть, как все сотни восковых свечей, которые я перевозил в картонных коробках, были использованы: было невероятно красиво наблюдать, как актеры двигаются в дрожащем свете этих крохотных огоньков, пока шорох роскошных костюмов, созданных Миленой и Уллой, заполнял комнаты с древней мебелью. Если наблюдать сцену в темноте, можно было легко потерять счет времени.
После нескольких съемочных дней в Уилтон-хаус мы перебрались в окрестности Бата, где снимали в Лонглит-хаус, а затем – в Петуорт-хаус, где Стэнли поставил первую встречу Райана О’Нила и Марисы Беренсон за карточным столом. Стэнли нанял Дэвида Бергласа, знаменитого иллюзиониста, чтобы он научил актеров, как обращаться с картами. Пока я ждал возвращения в Лондон, я наткнулся на него, бродящего по съемочной площадке. Нам обоим было нечего делать, пока Стэнли не дал указаний, поэтому мы скоротали время, болтая. Дэвид рассказал, что Стэнли был полностью захвачен его фокусами. Настолько, что Дэвиду пришлось повторять их снова и снова, пока Стэнли пытался понять, как они работают. Но он не смог. Поэтому он засыпал Дэвида вопросами. Понятно, что Дэвид хотел держать их в секрете, даже если Стэнли Кубрик просит объяснить их. Забавно, но это продолжалось неделями. «Если Стэнли заинтересовался чем-то, он действительно заинтересовался, да?» – подметил Дэвид. И он был прав. «Это очень проницательное наблюдение, – сказал я и объяснил Дэвиду. – Когда появляется что-то новое, Стэнли сначала хочет узнать, работает ли это, затем когда это работает, затем как это работает. И когда он знает, как это работает, он хочет узнать, когда это может не работать. Можно часами говорить со Стэнли о чем-либо».
Съемки продолжались около года. Это был первый фильм, в котором я принимал участие, и я судил о том, как шли дела, по атмосфере среди технической части съемочной группы. Из того, что я услышал, режиссер-продюсер «Барри Линдона» явно переусердствовал. Когда я шел через съемочную площадку, то слышал все больше и больше нервных комментариев и жалоб. Группа хотела хотя бы одни выходные – перерыв от вечера пятницы до утра понедельника, чтобы можно было провести больше времени со своими семьями. С их точки зрения, это было абсолютно резонное желание, но для Стэнли это было невообразимо: если декорация готова и группа была там, зачем ждать понедельника? «Зачем терять два дня работы?» – вот что он ответил мне, когда я пришел рассказать ему о растущем недовольстве. Стэнли был совершенно неустрашим. Не было ни малейшей причины ждать. Если тебе правда нужен отдых, будет больше смысла в том, чтобы отдохнуть месяц, но когда съемки фильма закончатся.
Постоянные изменениями в съемочном плане были еще одной причиной жалоб: ассистенты готовили съемочную площадку, занимали свои позиции, а затем неожиданно получали приказ все разобрать, потому что приехал Стэнли и заявил, что хочет снять совершенно другое место действия. Были также дни, когда все было готово, но Стэнли никак не мог решиться начать снимать, поэтому каждый член группы должен был ждать, пока он решит, что делать. Я находился не на том месте, чтобы задавать вопросы; однако, поскольку я провел много времени со Стэнли, я был в привилегированном положении по сравнению с другими. Я часто присутствовал при том, как Стэнли и Джон Олкотт обсуждали что-то, или во время бесконечных телефонных звонков, которые Стэнли делал из своего офиса. Я начинал понимать, что нет ничего произвольного в ожидании или внезапных изменениях плана. Стэнли довольно просто смотрел на то, что не соответствовало той идее, которая была предназначена для текущей сцены, поэтому он предпочитал подождать, пока все станет точно так, как он изначально задумал.