Свон и Миллс

– Прости, – еще раз повторил он и попятился, потом развернулся и пошел к выходу. Регина последовала за ним. Кажется, они еще о чем-то говорили на пороге, Свон прислушивалась, но так ничего толком и не услышала. Потом хлопнула дверь, и Регина вернулась.

– Ушел? – уточнила Свон.

Регина кивнула.

– Слава Богу! – облегченно выдохнула Свон и моментально стащила опостылевшие туфли. Почувствовав облегчение, она закрыла глаза и издала стон блаженства.

– Как вы в них ходите, ума не приложу, – пробормотала она.

Регина какое-то время стояла, глядя в одну точку, потом встряхнулась и улыбнулась.

– Кто это – мы?

– Женщины, – хмыкнула Свон. – Тебе помочь убрать со стола?

– Нет, не надо, я сама быстрее справлюсь.

– Ну, как хочешь, было бы предложено, – пожала плечами Свон и отправилась в гостиную, где уселась на диван и вытянула ноги. Надо было, наверное, уже собираться домой, но Регина продолжала копошиться на кухне, и сколько у нее это времени займет, неизвестно. Свон, в принципе, никуда не торопилась, просто скучновато было одной. Да и мысли всякие в голову полезли. Свон гнала их всеми силами, но они все возвращались и возвращались.

За базу следовало принять одно: Свон нравилось целовать Регину. Удивительного тут, в принципе, ничего не было, поскольку гомофобкой Свон не была никогда, просто так получалось, что все ее партнеры были мужского пола. Отсюда она всегда делала простой вывод, что ей нравятся мужчины. И точка. А вот поди ж ты! Регина появилась, и что-то завертелось. К добру или к худу?

Свон вспомнила свою реакцию на поцелуй, потом реакцию Регины и невольно скрестила ноги. Забавно получается, однако… Очень забавно.

Регина появилась в гостиной, вытирая руки о полотенце, и сходу задала вопрос, поставивший Свон в тупик, хотя сложного в нем ничего не было:

– Ты можешь остаться на ночь?

Поскольку Свон думала о поцелуях, то ассоциация прошла самая прямая. Не то чтобы она была против, но…

– Зачем? – все же спросила она.

Регина вздохнула.

– Робин может следить за домом. Не хочу, чтобы он вернулся, когда ты уйдешь.

Почувствовав определенное разочарование от ответа, Свон кивнула.

– Конечно. Какие вопросы?

Никаких, кроме тех, что уже у нее появились. Но их она озвучивать не станет. Явно не сегодня, во всяком случае.

Регина, кажется, обрадовалась.

– Я постелю тебе в гостевой, – сказала она.

Свон про себя подумала, а где бы еще она могла ей постелить, но вслух спросила:

– А там есть телевизор?

Регина даже замешкалась. Видно, нечасто она бывала в той комнате.

– Вроде нет. Точно нет.

Свон махнула рукой.

– Тогда я прекрасно посплю на диване. А то без телевизора трудно уснуть.

Регина недоверчиво покачала головой, но спорить не стала. Чуть позже принесла комплект спального белья и огорчилась из-за невозможности выдать Свон что-нибудь, в чем можно спать.

– Что, никаких футболок? – недоверчиво уточнила Свон, уже представляя себе, что спит в одних трусах. Дома-то ладно, но она вроде как в гостях…

– Футболки есть, но они не для того, чтобы в них спать.

Свон невольно представила себе Регину в футболке, в которой не поспишь, и смущенно закашлялась.

– Ладно, – буркнула она. – Переживу.

Она действительно не умерла, просто поняла, что в туалет при случае придется идти, завернувшись в простыню, дабы не пугать хозяйку дома, если что.

Они ни единым словом не перебросились по поводу Робина и поцелуя на кухне. Словно все шло, как и должно было идти. Свон, правда, подумала, уж не планировала ли это Регина и просто не успела ей сказать. Получилось очень уж хорошо. Или Регина просто так настроила себя с того раза? В любом случае, теперь они на равных. И это радует. Один-один.

Когда Регина, попрощавшись, ушла к себе, Свон притушила свет, довольствуясь свечением от телевизора, быстро разделась и юркнула под одеяло. Спать не хотелось совершенно, да и диван уже не казался таким удобным, как полчаса назад. Свон ворочалась на нем, пытаясь устроиться, потом плюнула и принялась смотреть какую-то развлекательную программу. Еще через полчаса она услышала, как сверху спускается Регина. В пижаме.

– Я тебя разбудила, что ли? – испугалась Свон, попутно гадая, это Регина всегда в таком спит или у нее особая форма для гостей?

Регина отрицательно покачала головой.

– Не могу уснуть, – пожаловалась она.

Свон, чуть подумав, пригласила ее посмотреть телевизор вместе. Ответное молчание Регины поначалу было скептическим, но потом она все же приняла приглашение. Свон постаралась максимально завернуться в одеяло, чтобы ненароком не посветить никакой своей голой частью тела. Регина же устроилась на другом конце дивана и уставилась в экран, подвернув под себя ноги.

– А, слушай, что сегодня было-то, – вдруг вспомнила Свон и усмехнулась. – Ингрид помнишь, да? В общем, она меня на ужин позвала.

Она не знала, зачем захотела этим поделиться. Может быть, потому что молчание слишком уж затянулось, а говорить о Робине не очень хотелось.

Регина издала непонятный звук.

– Что такое? – не поняла Свон.

– Я не хотела бы влезать, но… – Регина потерла указательными пальцами виски, будто у нее внезапно разболелась голова.

– Но ты уже влезла, – Свон все-таки высунула ногу из-под одеяла и легонько толкнула Регину в бок. – Выкладывай.

Разговор про Ингрид всяко чудился интереснее той хрени, что шла по телевизору. Какой-то «Магазин на диване». Ну, вот они сейчас на диване. И ничего не купят!

Регина вздохнула. Свон толкнула ее ногой снова, призывая уже начать говорить.

– У меня была знакомая, Кэтрин. Она работала преподавателем в полицейской школе.

– Была? – тут же прицепилась к слову Свон.

– И однажды она познакомилась с Ингрид, – продолжала Регина, не реагируя на реплику. – Познакомилась и завязала с ней отношения. Сначала все было хорошо, но потом я стала часто видеть Кэтрин заплаканной. Однажды я решилась перейти границы допустимого и спросила, все ли в порядке. Она призналась мне, что давно конфликтует с Ингрид. А спустя неделю после этого признания Кэтрин нашли мертвой.

Теперь уже Свон издала непонятный звук.

– Это Ингрид ее?..

Вот это поворот! Даже тот факт, что Ингрид лесбиянка, отошел на второй план.

– По официальной версии это было самоубийство, – ровно отозвалась Регина. – Вскрытие проводила не я, так что не могу ничего сказать, но уверена, что даже если Кэтрин и сама убила себя, то Ингрид виновата в этом.

Свон слушала и не могла поверить, что такие страсти могут разыгрываться в чинных северных районах. Хотя… в тихом омуте, как говорится, много чего водится.

– Ничего себе, – она покачала головой. – Бррр! То-то мне она никогда не нравилась!

Конечно, громко было сказано, но Свон действительно инстинктивно сторонилась Ингрид. Она-то думала, что это из-за внешней холодности последней и ее манеры общения, но вон оно что… Интуиция работала. Аллилуйя!

– Пожалуйста, будь аккуратнее с ней, – попросила Регина. – Не поддавайся на ее чары.

Чары? Серьезно?

– Да ладно, она ж старая, – растерянно сказала Свон.

Регина внимательно на нее посмотрела.

– Эмма, ей сорок пять.

Свон было тридцать два. И да, выходит, она считала людей, которые старше ее больше, чем на десять лет, старыми. Черт, и она еще удивлялась, почему Голда стариком называют! Сама-то не лучше.

– Ну, ладно, – поправилась Свон. – Не старая, а зрелая. И вообще! – неожиданно вспомнила она самое главное. – Она ведь женщина!

Регина положила ногу на ногу и обхватила скрещенными пальцами колено.

– Я тоже женщина, – напомнила она. – Но это тебе не мешает.

– Мы же не всерьез, – возразила Свон, не понимая, как это можно сравнивать.

Всерьез, не всерьез… Регина всяко нравится ей больше, чем Ингрид. И вообще – у них это все для дела! А не для удовольствия. Вот так вот.

Регина долго смотрела на нее, прищурившись, потом, кивнув, повернулась к телевизору.